Шрифт:
Закладка:
– Ребята, а вы когда-нибудь встречались с Эвером? – спросил Тэмма.
– С младшим братом Квена? Нет, – ответил Хану. – Не имел чести.
– Тогда предупреждаю. Ему нравится всех «нюфать».
– Мне тоже, – довольно вздохнул Плум, уткнувшись в затылок Тэммы.
Тэмме стало любопытно, что ищет его одноклассник.
– Ты чувствуешь запах страха?
– Сейчас нет, – отозвался Плум, и его настроение пролилось еще одним золотым водопадом. – У тебя все отлично.
Могут ли волки уловить запах души так же, как он различает цвета и чувства? Если так, то он надеялся, что волкам приятно его присутствие.
Страх исчез, и его охватила приятная усталость. Тэмма чувствовал себя в безопасности, ему было тепло, и он нравился. Кажется, даже немного был нужен. Небольшая, незначительная часть… но все же часть. Направив мысли внутрь себя, Тэмма снова ощутил прилив счастья Плума и попытался ответить на него благодарностью и любовью.
Плум издал еще один тихий звук.
Он изумлен?
Тэмма понял, что чем-то удивил своего друга, и почувствовал нарастающую в том неуверенность. Желая его успокоить, Тэмма поискал, как лучше выразить свое отношение добродушному волку. Но все его мысли расплывались.
Чьи-то пальцы забарабанили по его груди.
– Что это было, незапечатанный мальчик? – спросил Лапис.
Тэмма немного встряхнулся и с трудом пробормотал:
– Что?
– Ты хоть сам-то понимаешь, что только что сделал?
– Извини, я вообще-то спал.
– Можно мне? – спросил дракон.
– Мм?
– Моя очередь, таинственная искорка, – сказал Лапис. – Я хочу, чтобы ты показал мне то, что ты показывал Плуму.
– Это безопасно? – спросил Тэмма. Он на ощупь нашел один из тяжелых каменных браслетов на запястье дракона. – Я думал, они нужны для того, чтобы держать наблюдателей на безопасном расстоянии.
В низкой трели Лаписа прорезалось нетерпение:
– Ты не наблюдатель.
– Я просто не зарегистрирован, – возразил Тэмма. – И, что еще важнее, я не хочу причинить тебе боль.
– Тогда мне нечего бояться.
Трое волков торопливо переговорили между собой по-английски, после чего Хану осторожно произнес:
– Честно говоря, Тэмма, лорд Моссберн представляет для тебя большую опасность, чем ты для него. Я боюсь предполагать, что может случиться, если твое слабенькое мерцание погаснет.
Лапис нахмурился:
– Не могу отрицать, что в прошлом допускал излишества, но я никогда не причинил вреда ни одной душе.
– А что значит быть сломленным? – осторожно спросил Тэмма.
– Он раб привычки, вроде наркомана, – предположил Юта.
– С тобой плохо обращались? – В голосе Плума сквозило сочувствие.
Дракон захихикал, негромко и нервозно.
– Кому нужны грустные истории? Уж лучше углубиться в исследование находящейся среди нас загадки. Что скажешь, незапечатанный мальчик? Можешь ли ты доверять такой израненной и испорченной душе, как моя?
– Конечно. Если это не причинит вам вреда.
– Наше доверие взаимно, как и согласие, – произнес Лапис. – А теперь покажи мне то, что ты показал Плуму.
Тэмма кивнул, хотя понятия не имел, что надо делать. Он вообще не был уверен, что действительно что-то сделал. Но, возможно, если он попробует начать так же, как с Плумом, то Лапис получит какой-то ключ к разгадке источника его… мерцания. Поэтому он закрыл глаза и обратил свое внимание внутрь себя, в поисках хрупкой синевы, которая отличала дракона.
Лапис замер неподвижно, но что-то было неправильно. К нему потянулся Плум, нашел его руку, приветствовал их связь.
– Взаимное доверие, – пробормотал Тэмма.
Лапис не двинулся с места.
– Лорд Моссберн. Лапис… – Тэмма не знал, как еще спросить. – Вы боитесь меня?
– Нелепость. – Но дракон съежился еще сильнее. – Боюсь, вдруг ты покажешь, что я ошибаюсь.
Тэмма представления не имел, о чем это он толкует.
– Что произойдет, если вы окажетесь правы?
– Чудо.
– Я не понимаю, чего вы от меня ждете, – сказал мальчик, коснувшись плеча дракона, а затем притянув его ближе. – Но я постараюсь.
Лапис нащупал его руку, сжал его пальцы и заговорил более оптимистичным тоном:
– Я часто бываю прав.
Тэмма рассмеялся. Там, на крыше, его тянуло к Лапису больше, чем к Хану, но тогда он был не в состоянии даже задать себе вопрос, почему было так. Теперь он вспомнил и оценил свой порыв. Что это было – инстинкт? Неужели какая-то таинственная часть его души решила, что в жизни ему нужно нечто большее, чем собака и обезьяна?
Улыбнувшись, он спросил:
– А кланы фазанов есть?
Хану удивился:
– Конечно есть. А что?
– Неважно. – Тэмма перенаправил свои блуждающие мысли. Лапис… дружелюбный, заинтересованный, любопытный… но отстраненный. Хармониус – вот кто бросил вызов одиночеству Тэммы и изгнал его. Разве вожак стаи Стармарк не сделал то же самое и для Лаписа?
По крайней мере пытался, но, должно быть, этого было недостаточно. Так что же нужно Лапису? И в момент ошеломляющей ясности Тэмма сумел увидеть вещи под другим углом. У него не было никакого права так высоко себя ценить, но все же он был уверен в своей правоте. Его тянуло к Лапису, потому что дракон в нем нуждался. Отчаянно.
Поэтому под успокаивающее, тихое пение Юты и ободряющее бормотание Плума Тэмма неуловимым и неосязаемым образом потянулся к Лапису и был встречен на полпути. Это было доверие, и он постарался ответить взаимностью. Не на словах, а на ощущениях. Примерно как принять позу помощи или протянуть открытую ладонь.
Лапис издал странный звук – как будто икнул.
Хану одной рукой приобнял их обоих, напевая глубоким грудным голосом.
А Тэмма по шажочку нащупывал способы удержать Лаписа рядом. Омытый его синевой, он изо всех сил старался согреть то, что было холодным, смягчить то, что было жестким и ломким, залечить каждую трещину и разрыв. Душа дракона шептала ему о тоске и о благоговении. Здесь была преданность и был надлом, были колебания и надежда. Тэмма находил клочья и придавал им форму, смягчая горе и укрепляя остававшуюся храбрость.
Дракон на выдохе издал вибрирующий звук, пронизавший Тэмму насквозь, как свежий ветер, когда он дует на угли и зажигает новое пламя.
– Он его приручает? – поинтересовался Юта.
– Кто кого приручает? – прошептал Плум. – Я не могу понять.
Хану осторожно спросил:
– Это приручение или уход? Потому что мне кажется, что они оба в выигрыше.
– Разве это так уж важно? Кажется, это идет им обоим на пользу, – пожал плечами Юта.
– Конечно, это важно, – сказал Плум, чью сияющую радость Тэмма видел где-то на периферии зрения. – Хватит болтать, тише. Я не хочу пропустить чудо.
* * *Тэмма проснулся от страха, как от толчка.
– Тсс, тихо, тихо, – успокоил Хану. – Это же мы, помнишь?
Но тревога Тэммы нарастала.
За дверью раздавались тихие голоса:
– …Только личные обереги, должно быть, тебя и спасли. К счастью. Она не из тех, кто любит деликатное обхождение.
– Как там исландский бродяга?
– Сам у него спросишь. Хармониус хочет, чтобы все вернулись в имение.
Тэмма обернулся, чтобы посмотреть, кто пришел. Лапис и Юта, стоя в дверях, разговаривали с вновь прибывшим. Вглядевшись, Тэмма почувствовал себя глупо. Лорд Меттлбрайт, один из Пятерых, смотрел на него так скептически, что Тэмма опустил взгляд.
– Скверный сон? – покровительственным тоном спросил лис.
Хану встал на защиту:
– Вы его испугали. Полегче, не надо давить.
– Лисица, – сказал Тэмма, тяжело сглотнув. – Я раньше никогда не встречал лисиц.