того, точны подробности или нет, суть вполне правдоподобна. Был ли Пифагор на самом деле учеником Фалеса? Посвятил ли он 34 года учению в Египте и Вавилоне? Мы даже не знаем, много ли он путешествовал между Самосом и Кротоном. Говорят о египетских и вавилонских корнях учения Пифагора, но такой умный и любознательный человек, как он, вполне мог собрать значительную часть сведений, даже не посещая восточные страны, во всяком случае, не проведя там столько лет, как пишет Ямвлих. Пифагору, разумеется, не требовалось 34 года для того, чтобы узнать то, что он там узнал, и впитать знания своим восприимчивым и активным мозгом. Ямвлих или его источники хотели доказать, что Пифагор не просто посетил Египет и Вавилон, как многие греки, по делам или ради удовольствия, но пробыл в этих странах достаточно долго, чтобы учиться у их тамошних ученых, приобщиться к источникам их мудрости и даже быть посвященным в их мистерии.

Пифагорейское братство и раннепифагорейские доктрины

Одним из аспектов религиозного возрождения, которое происходило во многих местах в VI в., стал рост сообществ, члены которых исповедовали новое откровение и различного рода оккультные доктрины. Такие сообщества естественно принимали форму содружеств или братств, ибо люди, которых объединяли эсхатологические тайны, походили на членов семьи, как братья и сестры, которые защищают общее наследие от чужаков. Так было с Пифагором и его непосредственными учениками в Кротоне. Частично их учение состояло из научных доктрин, о которых мы расскажем в следующих разделах, частично же оно носило более общий характер. Вероятно, именно такому учению братство обязано своей популярностью. Пифагорейство в первую очередь было образом жизни.

Пифагорейцы придумали новый вид святости. Принадлежность к их сообществу подразумевала аскетизм и соблюдение запретов (табу), например воздержание от определенных видов пищи (мяса, рыбы, бобовых и вина), избегание шерстяной одежды (поскольку шерсть имеет животное происхождение). В сообщество допускались не только мужчины, но и женщины; более того, на ранних этапах женщины играли в сообществе важную роль. Члены братства носили определенную одежду, ходили босиком, вели жизнь простую и бедную.

Они считали, что душа может временно или постоянно покидать тело и вселяться в тело другого человека или животного. Конечно, сейчас невозможно сказать, заимствовал ли Пифагор этот постулат у индусов или из других восточных источников. Учитывая свойственные многим народам, как первобытным, так и развитым, интуитивные ощущения, что душа покидает тело с последним вздохом и имеется некоторое родство между человеком и животными, понятие переселения душ могло возникнуть (и возникало) независимо во многих местах.

Религия пифагорейцев до такой степени была связана с потусторонним миром, что они считали нашу жизнь, жизнь по эту сторону смерти, своего рода ссылкой (apodemia). Подобно всем другим религиям, она была очень чиста на высшем уровне и наоборот – на низшем. Например, многие их правила (как уже было отмечено) представляли собой простые табу, то есть иррациональные запреты, возникшие из-за того, что некоторые предметы считались священными и были запрещены из-за их чистоты или, наоборот, нечистоты; касаться их считалось плохой приметой. Эти правила назывались acusmata, и самые скромные члены ордена, acusmaticoi, были бедными фанатиками, для которых табу заняли место доктрин, поскольку они не способны были понять большего (рис. 44). И наоборот, полностью посвященные придавали больше значения эсхатологии и теологии или научным идеям, которые составляли суть их мышления. Узнать об этих доктринах подробнее невозможно, как и понять их суть, так как члены сообщества приносили обет молчания (echemythia, echerrhemosyne) и даже обет хранить тайну.

Рис. 44. «Золотые слова» и «знаки» Пифагора. В сентябре 1497 г. великий венецианский издатель Альд Мануций Старший (1449–1515) опубликовал небольшую книгу формата инфолио (высотой в 30 см), содержавшую труд Ямвлиха «О египетских, халдейских и ассирийских мистериях» и несколько других текстов, переведенных флорентийским последователем Платона Марсилио Фичино (1433–1499). Пифагору посвящено менее трех страниц этой книги, зато приведена первая печатная публикация пифагорейцев. Можно видеть «Золотые слова» Пифагора (приписываемые ему афоризмы) и его «знаки»

Политические идеи добавились к прочим не сразу, поскольку пифагорейцы представляли собой небольшое сообщество, окруженное более многочисленным обществом. Впрочем, пифагорейцы ревностно отделяли себя от остальных. Между группами неизбежно возникали конфликты; если бы маленькая группа пифагорейцев попыталась захватить власть, чтобы избавиться от этих затруднений, ее трудности лишь возросли бы. Конечно, пифагорейцам мешали, расстраивали их планы. Пифагор вынужден был «покинуть город» и отправиться в Метапонтион. После его смерти ученики, оставшиеся в Кротоне, Метапонтионе и других местах, подвергались жестоким гонениям. Некоторые из них даже были жестоко убиты (скорее всего, гонения продолжались и в 450 г.).

Мученичество учеников усилило престиж Пифагора. Вскоре его стали считать святым или даже (на греческий лад) героем, промежуточным звеном между богами и людьми. Поздние рассказы о его жизни и деяниях составлялись в духе агиографии. Поэтому не стоит удивляться, что его раннее учение туманно, да и сам основатель учения по большей части оставался неизвестным. Пытаться узнать о Пифагоре что-либо доподлинно так же безнадежно, как искать доподлинные сведения о святом Григории-чудотворце или святом Георгии-мученике.

Арифметика

В своей утраченной книге, посвященной пифагорейцам, Аристотель писал, что «Пифагор, сын Мнесарха, вначале трудился над математикой и арифметикой, а потом, в более позднее время, снизошел до чудотворства, которое практиковал Ферекид Сиросский, сын Бабия, космолог и мифограф, написавший „Космогонию“». Предположение Аристотеля правдоподобно, хотя оно противоречит легендам о восточном образовании Пифагора. Возможно, первые независимые мысли пришли Пифагору в голову именно в связи с математикой, а юношеские мистические склонности проявились в его жизни позднее. Его ни в коем случае нельзя назвать единственным математиком, который в старости ударился в мистицизм! Как бы там ни было, для того чтобы развить мистическую теорию чисел, необходимо было прежде всего приобрести достаточные знания. Пифагор, по всей вероятности, был основателем крупной математической школы, носившей его имя.

Рис. 45. Треугольные числа

Вот несколько примеров рассуждений, достаточно древних для того, чтобы их приписывали Пифагору. Первое – различие между числами четными (artios) и нечетными (perissos). Первые делятся на две равные части, вторые нет. Рассуждение имело практическую ценность, ведь часто возникает необходимость разделить некую группу на две группы поменьше, по возможности справедливо и симметрично. При строительстве храма количество колонн при входе должно быть четным, иначе одна колонна окажется напротив дверного проема, испортит внутренний и внешний вид и будет препятствовать движению; количество колонн по бокам может быть как четным, так и нечетным. В Парфеноне 8 колонн