У греков имелось множество богов, однако они настолько пылко стремились обожествлять и любили тайну, что их влекли и иноземные боги – Исида и Осирис египетские, Кибела («Великая мать») фригийская, финикийская Астарта и многие другие. В греческой мифологии можно вычленить множество египетских и азиатских элементов. Наверняка немалый вклад в такое религиозное сближение внесли греки-колонисты в Азии и Африке. Шла подготовка к совершенствованию синкретизма. Этому способствовали их страхи и надежды, любовь к неизведанному и оккультизму, желание примирить иноземных помощников, откровенный прозелитизм их соседей. Так как греков не ограничивала и не защищала явная ортодоксальность (как евреев), они не видели причин, почему им нельзя почитать иноземных богов и приносить жертвы в их храмах.

Очевидно, в их сердцах жила и любовь к магии; во всяком случае, она была не слабее, чем в сердцах всех людей, в том числе мыслящих. Они довольно хорошо знали, на какие ужасы способна природа во всех своих проявлениях (солнце и луна, ветер, дождь, гром, землетрясения), и им не терпелось умиротворить силы природы с помощью тех или иных ритуалов и заговоров. Изобретались особые церемонии для привлечения плодородия, здоровья, долголетия, общения с бессмертными богами, спасения. Монотонное течение жизни периодически разнообразилось храмовыми праздниками, спортивными или музыкальными состязаниями, тихими или оргиастическими торжествами.

Гостеприимная религия древних греков впитывала не только иноземные культы. Она, как и в других местах, включала в себя и местный фольклор, веру в священные камни, пещеры, источники, деревья, даже животных. Самое большое распространение культ животных получил в Египте или Индии, однако он существовал и в Греции. Доказательствами могут служить сова Афины, орел Зевса, змеи Асклепия, медвежьи танцы афинских девушек и главное – Черная Деметра Фигалии (в Аркадии), которая изображалась с лошадиной головой. Греческая мифология представляет собой причудливое рагу из всякого рода иррациональностей, но люди мудрые принимают эту пищу лишь с добавлением соли. В то время как милетские физиологи всерьез пытались объяснить природные явления с рациональной точки зрения, их соседи, так сказать, обычные люди, с радостью мифологизировали эти явления и придумывали все новые жертвы, чтобы умилостивить или унизить богов, ритуалы для сохранения хорошего и уничтожения плохого, благословения и проклятия.

Мы уже рассказывали о двух крупных религиозных центрах, Дидиме и Эфесе. Оба находились в Ионии. Было и много других; самыми известными из них являются Делос на Кикладских островах и Дельфы, которые находятся так близко к центру Греции, что считались пупом земли.

Существование таких святилищ поддерживалось врожденным желанием благочестия и спасения. С другой стороны, оно помогало укрепить такое желание и распространить его. Греки ценили благочестие так же, как красоту. Вскоре они разработали богатую казуистику, связанную с потерей благочестия, средствами ее восстановления, ритуалами очищения, способами разговоров с богами и интерпретации их ответов. Их любовь к красоте, к пышности, к драме вылилась в устройство празднеств и игр; некоторые из них в VI в. приобрели национальную славу. Панафинеи (Панафинейские игры) проводились в Афинах с древнейших времен, Олимпийские игры в Олимпии – начиная с 776 г., Пифийские игры в Дельфах с 586 г., Истмийские игры в Коринфе с 582 г., Немейские игры в Аргосе с 573 г. Возможно, названные игры появились позже, ведь людям нравится считать свои обычаи древнее, чем они есть, отсчитывать их возраст с незапамятных времен. Но, в конце концов, разве не является каждое рождение скромным и неясным и разве не бывает каждый новорожденный очень маленьким? Эти праздники включали в себя не только спортивные, но также и музыкальные, и танцевальные соревнования. Музыканты состязались в игре на лире и флейте, пении под аккомпанемент этих инструментов, в сочинении музыки определенного рода (например, пифийский лад, pythicos nomos) и в исполнении гомеровских поэм. Наконец, греки придумали драматические действа, особенно посвященные Дионису. Они чрезвычайно важны, так как стали колыбелью греческой трагедии. Во многих святилищах появлялись разнообразные оракулы, например, оракул Зевса в Додоне (возле озера и города Иоаннина в Эпире) предсказывал будущее с помощью ветра, шелестящего листьями дубов и буков. Оракул Аполлона в Дельфах – с помощью впадавшей в особый вид транса пророчицы Пифии. Оракулами управляли храмовые прислужники; их деятельность могла подразумевать сознательное или бессознательное мошенничество, особенно в тех случаях, когда речь заходила о политических вопросах. И все же мошенничества наверняка было меньше, чем думают некоторые. Глупо полагать, что все верили в предсказания, кроме жрецов, чье дело было пророчествовать и толковать пророчества. Вероятно, среди жрецов находилось немало циников и скептиков, жадных и коррумпированных, однако подавляющее их большинство было искренним и честным, иначе учреждение, которому они служили, не могло бы функционировать так долго и так успешно. Оракулы способствовали стандартизации обычаев и традиций. Благодаря своим беспристрастности и отстраненности они выступали своего рода нравственными судьями и потому укрепляли мораль отдельных людей и общества в целом.

Самое глубокое впечатление производили мистерии, тайные культовые мероприятия, включавшие в себя обряды инициации, постепенное посвящение. Целью этих сложных церемоний, которые проходили в тайной части храма (например, в Телестерионе в Элевсине), было введение посвящаемого в состояние благоговейного ужаса, религиозного пыла и энтузиазма (под ним я понимаю слово в его изначальном смысле; оно образовано от entheos, «заполненность божеством»), то есть божественного вдохновения. Зачастую мистерии включали в себя театрализованные представления. С их помощью выражали радость, поводом для которой служили локальные мистерии (как христианские паломничества сосредоточены вокруг особых месс). Так, в Дельфах Аполлон побеждал дракона Пифона, и эту победу периодически праздновали в Пифии. Представление на величественном и внушающем ужас фоне должно было пробуждать религиозные чувства, доводя их до наивысшей точки, до экстаза.

Среди прочих мистерий достаточно будет упомянуть орфические, посвященные фракийскому герою, поэту и музыканту Орфею. Их торжественно отмечали во многих местах. Кроме того, упомянем мистерии пеласгов, посвященные кабирам на острове Самофракия; мистерии, связанные с культом Деметры (участие в них принимали только женщины), которые устраивали в Аттике, Тесмофории, и Элевсинские мистерии. Последние устраивали в Элевсине, на берегу моря, неподалеку от Афин, и участвовать в них могли и мужчины и женщины. Наверное, образованным читателям, которые не являются специалистами по древнегреческой мифологии, Элевсинские мистерии известны лучше всего. Эти сложные действа связаны с культом Деметры, Персефоны и Триптолема; по сути, это обряды инициации в культе богинь плодородия; их привез с Крита «мудрец» Эпименид в 596 г. Элевсинские и другие мистерии содержат обилие пеласгических, фракийских, азиатских и египетских