Шрифт:
Закладка:
– Костя? – растерялась она, едва не выронив полотенце.
– Привет, мам, – прохрипел парень, шагнул вперед и так крепко прижал к себе мать, что ощутил бешеное биение ее сердца. – С днем рождения.
– Ты что делаешь?
– Обнимаю тебя.
– Отец скоро вернется. – Анна отстранилась, схватила в ладони лицо сына и неожиданно посмотрела на него такими грустными глазами, что внутри у того все сжалось. – Уходи.
– Никуда я не пойду.
– Уходи.
– Нет, мама. Я пришел к тебе.
– Дэвэл, Костя, не зли своего отца! Мэ тут мангав,[37] не зли его.
– Мне наплевать на этого человека, – грозно отрезал Ромал и зашел в квартиру, потащив маму за собой. Показал ей на стул. – Сядь.
– Костя, – испуганно нахмурилась женщина. Лицо у нее было таким уставшим, руки такими худыми! Она казалась лишь видением из прошлого. Призраком детства. – Ты не…
– Садись.
– Я не…
– Бога ради, мама, сядь, прошу тебя. – Анна Ромал покорно присела на треснувший стул, сцепила в замок пальцы, а ее сын нервно кивнул: – У меня для тебя кое-что есть.
– Виктор скоро вернется.
– Хватит про него.
– Что ты делаешь?
– Спасаю тебя. – Костя упал перед мамой на колени, неуклюжим движением раскрыл рюкзак и вывалил деньги. Все, что он накопил. Каждую тысячу. Каждый рубль. У него звенело в ушах, перед глазами колыхалась темная завеса. Костя сгребал деньги в охапку, но они сыпались и вываливались, и черные глаза Анны становились все больше. – Забирай.
– Что… – Женщина схватилась за грудь. – Я не понимаю.
– Я заработал их для тебя.
– Хохаибэ[38].
– Здесь сто тридцать пять тысяч, мам. Не так много, знаю. Но их хватит для начала.
– Для начала?
– Ты должна уйти отсюда, – Ромал подошел к матери, взял ее руки в свои и решительно посмотрел ей в глаза, – ты заслуживаешь другой жизни, слышишь? Он больше никогда не поднимет на тебя руку. Тебе не нужно больше драить полы.
– Костя.
– Ты можешь уйти, убежать, исчезнуть.
– Перестань.
– Ты можешь выбраться из этой помойки, – жестко процедил парень, – тебе здесь не место.
– Хватит! – Женщина прищурилась и выдернула руки из рук сына. Ей неожиданно стало так плохо, что мир перед глазами закружился, а весь воздух куда-то пропал. Она чувствовала, как уходят силы. Непонятая и измученная, она всю жизнь пыталась принадлежать мужу и любить сына, но по какой-то нелепой ошибке, прописанной свыше, не могла быть с ними обоими. Она выбирала одного, но теряла другого. – Откуда эти деньги?
– Я заработал.
– Где?
– Это имеет значение?
– Ты такой же, как отец.
– Что?
– Убежал из дома, потому что не хотел быть им. Но ты – это он. Откуда у тебя такие деньги? Что ты натворил, чяво?
Парень стиснул зубы и ответил:
– Я работаю на благо общества.
– Яблоко от яблони.
– Неправда!
– Ты не должен приносить мне деньги.
– Должен.
– Нет. Я не просила тебя. – Анна вскочила на ноги и схватилась за голову. Ей нечем было дышать. Сердце разрывалось от боли. – Я не просила, я не хотела.
– Мам, взгляни на меня. – Костя протянул к ней руку, но она отстранилась и крепко зажмурилась, словно не могла видеть сына. – Ты заслуживаешь лучшего.
– Хватит.
– Эта жизнь… она убивает тебя, она забирает тебя у меня, мам.
– Это ты убиваешь меня, – неожиданно воскликнула женщина и повернулась к Косте. Тот едва не отлетел к стене от ее холодного взгляда. – Вы убиваете меня. Я не хочу брать эти деньги, мне они не нужны! Если ты хочешь спасти меня, то попросту возвращайся домой. Домой, Костя.
– Но это не мой дом, – в отчаянии прокричал парень, – это место – кладбище.
– Не говори так.
– Мир «за забором» прекрасен, мам. Там столько возможностей, столько жизни. Ты… я просто хочу, чтобы ты увидела его, и тогда ты уже не вернешься сюда. Отец никогда тебя не отпустит, но ты можешь уйти без спросу. Я же знаю, у тебя получится.
– Это невозможно.
– Все возможно, мам. С деньгами все двери открываются.
– И захлопываются, закрыв ловушку.
– Я еще заработаю. У меня их будет еще больше!
– Костя, послушай меня. – Анна Ромал шагнула к сыну, положила обветренные руки с толстыми венами на его плечи и попыталась улыбнуться, но не смогла. – У меня все есть.
– Мам…
– Спорь. Ругайся. Не верь. Но у меня все есть. Только тебя нет.
– Я просто хочу забрать тебя отсюда, – прошептал парень и резко отвернулся. На его глаза навернулись слезы, руки задрожали. Он сжал переносицу и вновь посмотрел на мать затравленным взглядом. – Неправильно, что ты – тут, а я – там.
– Ты сделал свой выбор, а я свой.
– Значит, ты ошиблась в выборе.
– Упрямый мальчишка, никогда не говори за других людей. То, что хорошо для тебя, для меня может быть неприемлемым. У каждого из нас своя клетка. Но мы добровольно в эту клетку попадаем, чяво. Я живу так, как считаю нужным.
– Я тебя не понимаю.
– А я не понимаю тебя.
– Чепуха какая-то.
– Забирай деньги и уходи.
– Я не заберу ни копейки, – процедил Ромал и отстранился. – Они твои. И все, что я еще заработаю, я принесу тебе.
– Зачем? – нахмурилась женщина. – Зачем тебе это, чяво? Ты ушел, живи, работай, учись, люби, строй свои стены.
– Я лучше твои снесу. – Ромал шагнул вперед, обнял маму и поцеловал ее в лоб. – Я помню, как ты плакала, когда он тебя бил, – прошептал парень, зажмурившись, а Анна впилась пальцами в спину сына. – Я все помню, мам, помню, что ты молчала, но плакала. Он животное, а мы люди. Некоторых животных нужно отстреливать.
– Мэ тут мангав…
– Скажи спасибо, что я пришел с деньгами, а не с ружьем.
– Я не заслужила…
– Верно. – Костя вытер слезы с лица матери. – Ты не заслужила такой жизни.
Женщина сгорбилась, растеряв все слова, а Ромал погладил ее по голове, уставшую и сломленную. Потом выпрямился и, заглянув ей в глаза, сказал:
– Все будет хорошо.
– Ты мой сын.
– Да.
– Мой сын, – повторила Анна и расплакалась сильнее, вновь обняв Костю. Она никогда его так не обнимала. Безнадежно и отчаянно. – Уходи, пожалуйста.
– Ладно.
– Виктор скоро вернется.
– Только спрячь деньги. Спрячь их, мама.
– Уходи.
– Да. – Костя рассеянно кивнул и поплелся к выходу. – Звони мне, договорились?
– Договорились.
– Если нужно будет купить новый телефон…
– Я скажу.
Они попрощались, и Ромал запомнил, какими поразительно печальными были глаза матери. Ему хотелось спасти ее от грусти, вырвать из когтей отчаяния. На ходу он с трудом
