– Даже и не знаю… – Под взглядом Лучано купец явно замялся, потом вздохнул совсем уж обреченно и признался: – Может, и правда, мне вас Благие Семеро послали, но очень уж кстати это получилось. Даже как-то странно!

– Подозрительно, да? – усмехнулся Лучано. – Ну, настаивать не буду. Не то чтобы мне своих секретов не хватало. Если опасаетесь, просто выпьем шамьету за прежнее знакомство.

Он захрустел ореховым печеньем, наблюдая, как Донован мнется, будто сидит не на удобном стуле с мягкой обивкой, а на горячей сковородке. Наконец купец вцепился в чашку, отпил еще горячего шамьета, судорожно вдохнул, выдохнул и признался:

– Ограбили меня, су… милорд! Натуральнейшим образом! Но такой человек, что на него в суд подавать бесполезно. А то и вовсе… – Он сделал еще глоток и мрачно уставился в чашку. Помолчал и, не поднимая взгляда, продолжил: – Вы ведь помните, чем я торгую? Сукно, шелка…

– Бархат и тонкая кожа, – сочувственно подсказал Лучано. – Отменный товар, синьор. Сейчас у вас торговля должна идти недурно. Траур вот-вот кончится, благородные господа и дамы шьют наряды к зимним балам.

– Истинно так, – закивал купец. – В самый корень смотрите! Его величество да их высочества, пусть им будет покойно в Претемных Садах, почти на Вишневую Ночь погибли, большого траура недели две осталось, но товар-то нужно загодя привезти! Придворное платье или камзол пошить – это не пара дней, швеи да портные уже месяц так работой завалены, что не разгибаются. А ведь еще и ткани нужно заказать модные! В этом году все дворяне голубое да синее требуют, потому что их величество Аластор эти цвета любить изволит. Ну, и фиолет разных оттенков в честь ее величества, так он из моды и не выходил, можно старыми запасами обойтись…

Лучано терпеливо ждал, понимая, что купцу нужно разговориться. С приказчиком Фарелли он держался бы свободнее, но лорд Фарелл торговцу не ровня.

– В общем, вез я из Итлии большой обоз, – как-то безнадежно выдохнул Донован и глотнул из чашки, пренебрегая сладостями. – Одного итлийского бархата сто пятьдесят тюков, арлезийского шелка – двести, арлезийское же кружево, сукно… – Он жалобно посмотрел на Лучано, который сочувственно покивал и согласился:

– Много товара, синьор! Очень деликатный груз.

Привычная роль приказчика далась легко и, главное, сработала. Донован чуть расслабился и посмотрел с признательностью.

– Еще какой деликатный! Мы с обозами всегда по главному королевскому тракту ходим, как же еще? И порядок знаем, не первый год в деле! На таможне, как положено, пошлину за каждый тюк, а лордам – возовые! С каждого воза, значит. На благоустройство дорог.

Лучано, который прекрасно помнил дороги в Озерном крае, только хмыкнул. Не похоже, чтобы их чинили последние лет десять, а то и двадцать. Хотя дороги – вены страны, это понимал даже он, Шип. Ох, доберется рано или поздно Альс до грандсиньоров Озерного края. Погодите, а у кого там земли? На границе с Фраганой у Сазерлендов, а южнее, к Итлии… У Логрейна, кажется?

– Ну и вот на землях Логрейна… – услышал Лучано имя, о котором только что думал, и встрепенулся.

Ограбили Донована действительно там. Нагло и не без изящества. Сначала личная стража лорда Логрейна потребовала предъявить им товары – мол, у них тут в городе лавку обчистили, так не вывозит ли купец украденное по сговору со злоумышленниками? Донован, конечно, возмутился, но лорду не откажешь. И действительно, в одном из возов нашлась штука сукна, не указанная в пошлинной переписи и якобы принадлежащая ограбленному торговцу. А еще несколько мотков кружева и медный котелок с клеймом местного мастера. Котелок! Большей глупости, чем воровать котелки и пыльное лежалое кружево, Баргот знает сколько провалявшееся в той лавке, Донован даже придумать не мог. Да он бы этому кружеву не позволил даже рядом оказаться с драгоценным арлезийским, чтобы не запачкать свой товар!

Приказчика, который клялся, что ничего чужого в повозке не было, слушать никто не стал. Как и самого Донована, разумеется. Неважно, что стражники не подпустили их к повозкам во время обыска, неважно, что весь товар был тщательно упакован в холщовые мешки с печатями, среди которых котелок просто невозможно не заметить… Укрывательство краденого – серьезное обвинение! Чтобы не оказаться в городской тюрьме, Доновану пришлось отдать большую часть товара. Оставшийся он сохранил только потому, что это было сукно для мундиров дворцовой гвардии, заказанное и оплаченное армейским ведомством, а значит, никаким арестам не подлежало.

– И вы приехали во дворец искать правды? – сочувственно подсказал Лучано.

Донован молча кивнул. Одним глотком допил оставшийся шамьет и тускло сказал:

– Раньше на землях Логрейна такого не бывало. Пока был жив прежний глава рода, он вел дела честно. Ну, накинет иногда несколько лишних серебряных на каждый воз – мол, дороги в этом году дождями размыло… Так это дело житейское, все понимают и сразу этот расход в учет берут. Ну, подарок самому лорду и его семье сделать надо – как же без этого? Штуку лучшего камзольного сукна, по штуке шелка и бархата. Я и в этот раз положенное в замок отослал. Да только прежний лорд с войны шесть лет назад не вернулся. И леди, жена его, тоже вместе с сыном пропала. Мутное там какое-то дело было, милорд. Вроде как поехали они тело забирать, а на обратной дороге то ли разбойники, то ли фраганцы… Сгинула, в общем, вся прямая ветвь Логрейнов, кроме леди Клариссы, она еще совсем девочкой была. Дядюшка над нею взял опеку, а в этом году срок опеки-то и вышел. Ему перед Опекунским Советом отчет держать, как имуществом сироты управлял, и вот…

– Понимаю, – медленно кивнул Лучано.

Действительно, что непонятного? Если имущества поубавилось, целый обоз дорогой ткани может неплохо поправить дело. Продать его быстренько, положить деньги в семейную казну… Доновану еще повезло, что его самого там не пристукнули. Нет купца – некому пожаловаться, это, может, и понадежнее будет, чем ложное обвинение в воровстве… Или нет?

– Хорошо, что вы сами уцелели, синьор, – сказал он откровенно, и купец кивнул.

– Могли бы и повесить, – согласился он, а потом неожиданно ухмыльнулся. – Только лорду Логрейну, чтоб ему Безликий до конца дней одни кошмары посылал, не до меня оказалось. Он как раз решил племянницу выдать замуж. И не за кого-то, а за собственного сына. Ну, кузены нередко женятся, но тут девица такое учудила, что у всех волосы на голове дыбом встали! Она…

И принялся со смаком, позабыв даже на время собственные горести, рассказывать невероятное приключение юной леди Логрейн, которую дядюшка не зря медлил представлять ко двору. Хотя Лучано теперь смертельно хотелось посмотреть на благородную девицу, способную устроить такой скандал!

– Что, прямо с плахи? – радостно изумился он. – А потом исчезли? А что же дядюшка и жених-кузен?

– Ищут их по всему Дорвенанту, – блаженно улыбнулся Донован. – Вот в суматохе и мы ухитрились взять ноги в руки, оставшийся обоз в охапку и… Да только толку? – снова помрачнел он. – В канцелярии лорда-канцлера мое ходатайство приняли, конечно, но сразу предупредили, что раньше пары месяцев на стол к его светлости оно не попадет. Нет, и платить бесполезно. У лорда Аранвена все строго, только не хватает его на всех, а дела такого порядка простому суду не доверишь – все-таки на лорда из Трех Дюжин жалоба!