Лучано отложил перо и, уронив голову в ладони, тихонько рассмеялся. Забавно, да, младший мастер Шип? Столько лет, столько чужих смертей, и ты не заработал ничего, что мог бы оставить действительно любимым людям! Разве что перстень Денвера и его же нож – на память о походе к Разлому. Только вот горькая память получится…

И все-таки он, решившись, торопливо подписал письмо. Как положено – Люцианом Фортунато Фареллом, ведь третье дворянское имя так и не успел придумать. А потом парой росчерков еще торопливее начертил: «Ваш Лу». Содрал с пальца трофейный перстень с аметистом, вытащил из потайных ножен некромантский стилетто. Сунул их в конверт и, до боли закусив губу, залил поспешно растопленным сургучом. Печатка – его гербовый перстень, подарок Альса. С этим кольцом он не расстанется, пусть хоть убивают с ним…

Из корзины в углу вылез Перлюрен, деловито вскарабкался ему на колени и принялся обнюхивать карманы.

– Прости, малыш, я забыл про печенье, – покаялся Лучано и запустил пальцы в шелковистую шерстку.

За лето енот вырос еще больше, а недавно начал толстеть, хотя Лучано старался его не перекармливать. И все-таки зверь округлился, спина и бока залоснились, а щеки приобрели особую мохнатость и ширину. Альс только посмеялся над беспокойством Лучано и сказал, что все правильно: Перлюрен готовится к спячке. Во дворце он, может, и не уснет, но всю зиму будет сонным и толстым, такова уж природа енотов.

Встав на задние лапы, Перлюрен положил передние на плечо Лучано и засопел ему в ухо, подергивая длинным черным носом. Полосатая шубка пахла свежестью – похоже, Дани его недавно искупал. Может, оставить Перлюрена ему? Сколько там звериного века, парень как раз успеет вырасти для других игр, взрослых.

«А может, хватит живьем в землю закапываться? – с неожиданной злостью спросил себя Лучано. – Ты-то знаешь, как там паршиво, ну и куда торопиться? Завещание написал? Долги раздал? Ну вот, а теперь попробуй выжить и сделать так, чтобы это письмо не понадобилось!»

Он сунул высохший конверт за отворот камзола и вышел из кабинета. Интересно, где носит Лионеля? Боевик нередко захаживал в гвардейские караулки потрепаться с кем-то из приятелей, но всегда ставил начальника в известность. А тут он во дворце уже второй час и пропал куда-то…

Дойдя до главного холла, Лучано остановился у перил второго этажа и глянул вниз. Подтянутой фигуры в мундире там не было, но в глаза вдруг бросился совсем другой человек, показавшийся смутно знакомым. Плотный, даже округлый, неуловимо схожий с набравшим жирок Перлюреном. Коротко подстриженные волосы, нарядный синий камзол, но дворянской цепи не видно. Вот человек свернул к выходу, пересекая холл, и Лучано увидел его лицо. Тренированная память Шипа радостно вытолкнула на поверхность нужное имя.

– Синьор Донован! – громко окликнул его Лучано.

Купец остановился и принялся крутить головой. Наконец разглядел Лучано и сощурился, приглядываясь.

– Синьор Донован! – улыбаясь, повторил Лучано. – Эй, постойте минутку!

И легко сбежал по лестнице в холл.

Смотреть на изумление Донована было приятно, что уж там. Купец оглядывал его так, словно глазам поверить не мог – и неудивительно. В их единственную встречу Лучано был приказчиком парфюмерного дома, сейчас же на нем красовалась дворянская цепь, у пояса висела рапира, на пальцах сверкали кольца… На миг Лучано почувствовал себя так, словно встретил давнюю возлюбленную, пройдя мимо нее под руку с первой красавицей Вероккьи – пустячок, но приятно!

– Сударь… милорд Фарелли?! – неуверенно поправился Донован, и Лучано кивнул.

– Вижу, вы меня вспомнили, – весело сказал он. – Только не Фарелли, а Фарелл – так вашим драгоценным соотечественникам оказалось проще меня называть.

На лице Донована медленно проступало узнавание. Понимание. И растерянность. Наверняка он слышал о королевском фаворите-итлийце, но, конечно, никак не связывал его со своим случайным знакомым. Ровно до этого момента.

– Милорд! Мое почтение!

Купец торопливо поклонился и замер, прижав руку к груди, а Лучано укоризненно покачал головой.

– Ну что вы, право, – отозвался он с тщательно отмеренной обидой. – Надеюсь, вы не очень спешите, синьор? Не откажите в любезности… – И щелкнул пальцами, подзывая пажа, который дежурил в холле. – Синьорино, бегите на кухню, пусть подадут угощение в малую зеленую гостиную.

Удобное все-таки место – королевский дворец! В любое время дня и ночи здесь можно потребовать что угодно. Еду, вино, ванну и чистую одежду, услуги лекаря и цирюльника, лютню или парочку рапир, карету с кучером или портал в Итлию, дюжину гвардейцев или придворного мага… Разумеется, вся эта роскошь доступна лишь тому, кто имеет на нее право, но лорд Фарелл как раз имел!

Паж опрометью бросился выполнять приказ, а Лучано подхватил Донована под руку и повел в малую гостиную, которая как раз предназначалась для подобных встреч. Дворец полон комнат, где можно без помех поговорить с нужным человеком. У этих комнат есть свои секреты, но ничего тайного Лучано обсуждать не намеревался, просто воспользовался случаем возобновить приятное знакомство.

– Ах, сударь! То есть милорд! – снова поправился Донован. – Я еще тогда понял, что вы далеко пойдете, но чтобы настолько? Кто же мог подумать?!

– Да я и сам бы не подумал, – согласился с ним Лучано. – Судьба любит пошутить, синьор! А как ваши дела? Успешна ли торговля?

– Милостью Благих… – отозвался купец так любезно и непроницаемо, что Лучано вмиг заподозрил неладное. И тут же торопливо перевел разговор: – Вижу, камзол на вас из моей лавки, милорд? А приказчик, дурень, и не сказал, что у нас такие люди одеваются. Оштрафую подлеца, как есть оштрафую! Надеюсь, он хоть скидку вам предложил?

– Ну что вы, зачем штрафовать? – махнул рукой Лучано. – У вас очень любезные служащие и дело знают отменно. Садитесь, синьор! Нет-нет, прошу без церемоний! – повысил он голос, видя, что Донован бочком отходит за стол. – Ну право, мы же старые знакомые!

«Хоть и виделись всего раз, – усмехнулся он про себя. – И теперь, кажется, Доновану неловко вспоминать о том разговоре. Или даже чуточку боязно. Вдруг взлетевший на волне королевской милости мальчишка решил покуражиться?»

– Садитесь, синьор Эмерик, – мягко надавил он голосом и открыто посмотрел купцу в глаза. – Я и правда рад вас видеть! Кто знает, вдруг моя удача началась именно с нашего обеда?

– Ну, если так… – Донован сконфуженно улыбнулся и развел руками с явным облегчением. – Чем могу служить, милорд?

Тенью проскользнувшая в гостиную горничная быстро накрыла на стол: кувшин дымящегося шамьета, чашки, сливочник, вазочки с печеньем и блюдо разных пирожных. Лучано разлил шамьет и присел на диванчик, Донован опустился напротив него на стул и глянул вопросительно.

– Вы не поверите, синьор, но… ничем, – спокойно отозвался Лучано. – Мне действительно ничего не нужно, я просто увидел знакомого. Но, может быть, это я могу вам чем-то помочь? Какое дело привело вас во дворец, если это не тайна?