Вначале была тьма. С болью и скрежетом. Свет появлялся вялыми, разноцветными пятнами, а потом, когда Гаро разлепила глаза, вспышкой заполнил пространство вокруг.

Деревянная площадка квадратом в пару шагов — тесная и хлипкая. Такая же — над головой. Гаро могла легко дотянуться до металлических прутьев противоположных сторон клетки, что и попыталась сделать, дабы зацепиться и подняться, но тело ломило, и ныряльщица из гоэм матушки Зейры предпочла сидеть. По бокам громыхали деревянные колеса с железной окантовкой.

Повозку тянул ишак, отгоняющий хвостом слепней, а ишака за поводья вел тот, кто совершенно коварным и бесцеремонным образом, исподтишка скрутил ее на берегу Ди-Дора — подлый и наглый дылда. На голове капюшон, одет он был все в те же вонючие лохмотья. Гаро вспомнила, что он ей даже понравился, и брезгливо сморщилась. Теперь-то единственное, чего она жаждала, так это порвать засранца в клочья.

Но Гаро быстро совладала с собой, погасив гнев в зародыше. Как учила матушка. Как того требовал кодекс гоэм. У ныряльщиц голова должна быть трезвой, холодной и лишенной иных целей, кроме погружения и поисков хлазы на дне океана. Это непросто соблюдать вне работы, но привычка — дело такое: послушницы и вне воды старались придерживаться правил, а уж ученицы и мастерицы тем более.

Разобраться с этим отребьем она может в любой момент, ведь у нее есть… Гаро пошарила по карманам — пусто.

— Где?.. — зло проскрипела она. — Ты…

На этот раз успокоиться было сложнее, но она справилась. Наверняка пийр забрал этот остолоп, и криками тут ситуацию не исправить. Нужно быть хитрее. Гаро несколько раз глубоко вдохнула и стала думать.

«Я не связана, нет кляпа во рту, не избита и вроде не изнасилована… Значит, я этому жулику нужна живой и здоровой. Но зачем? Может быть, он знает, что я пийран? Он — шпион из-за океана?»

Ее сумка была рядом. Открыв и пошарив, Гаро не обнаружила ничего, кроме одежды, пары лепешек и мешка с водой, сшитого из желудка и обвязанного лоскутами шкурок. Такие делала Маро, одна из учениц матушки Зейры. Значит, кто-то из гоэм приходил провожать.

При виде еды ужасно заурчал желудок.

Она не помнила, как собиралась, поэтому не могла знать, стащил ли похититель что-то из сумки.

Повозка подскочила на кочке, и Гаро схватилась за прутья клетки. Осмотрелась.

Они ехали по пологой дороге между молодых кустов можжевельника и приближались к невысокому горному хребту, ощетинившемуся многочисленными остроконечными пиками. Тут было заметно прохладнее.

Гаро достала шерстяную шаль и лепешку, укрылась и принялась жевать уже зачерствелый хлеб, запивая водой.

Похититель частенько озирался по сторонам, но на пленницу никакого внимания не обращал, будто ее и вовсе тут не было. «Пора бы уже и продолжить знакомство», — подумала Гаро и окликнула извозчика:

— Эй!

Тот не шелохнулся и продолжал путь.

— Куда ты меня везешь?

Молчание.

— Я в туалет хочу! — требовательно и капризно заявила Гаро.

Повозка остановилась. Извозчик, не поворачиваясь, произнес:

— Скажешь, когда все — я уберу.

Возмущение подкатило к горлу, но Гаро усмирила его и затолкнула обратно.

— Может, в кустики выпустишь? — процедила она сквозь зубы. — Тут как-то несподручно.

Парень хлопнул ишака, и повозка снова тронулась.

— Я не сбегу! — воскликнула Гаро, проклиная себя за нотки мольбы в голосе. Она и вправду хотела в туалет и нисколько не сомневалась в том, что обязательно сбежит.

— Я тебе не верю, — угрюмо отреагировал похититель. — Я бы на твоем месте сбежал.

— Я не такая, как ты. Как я пообещала, так и поступлю!

— Я бы тоже так сказал. — Парень хмыкнул. — Кроме того, в твоих же интересах не отходить от меня.

— Это еще почему?

— Мы недалеко от границы со Старыми землями. Народ здешний падок до красивых девок… — «Жулик» покряхтел, словно подавился и поспешил добавить: — Да и до некрасивых тоже. Кроме того, за нами следят.

— Кто? — Гаро стала высматривать притаившихся среди живописных кустиков бандитов, но ничего не разглядела, да и вечерело уже.

— Не знаю, — последовал ответ.

— Думаешь, меня вызволить хотят? — «Должен же был хоть кто-то заметить, как бесчувственное тело волокут до клетки?» — мысли мятежно будоражили воображение и порождали все новые вопросы.

— Нет.

— Уверен?

— Да.

Гаро даже подивилась такой убежденности.

— Ну тогда выпусти.

— Еще рано.

Гаро поежилась: «Для чего рано? Странный какой-то, но на человека с недобрыми намерениями не похож».

— Слушай, зачем ты меня в клетку усадил? — Поняв по затянувшемуся молчанию, что на этот вопрос она ответа не дождется, попробовала с другой стороны: — Почему именно меня?

— Местные указали.

— Местные? — Гаро словно обухом по голову ударили. Она сразу перебрала в голове тех, кто мог затаить на нее обиду. — Кто?! — «Может, подручные наместника? Их, наверно, много в селении. Решили насильно меня приволочь в гарем… Точно!»

— Я знаю, куда ты меня везешь, — прозорливо заявила ныряльщица и попыталась мысленно потянуться к тому мелину, что отозвался на ее призыв в пещерах Котца Аманси, но не услышав ни звука, вспомнила, что пийра-то у нее нет, а без него, видать, ничего не выйдет.

— Правда? — Паренек-то всерьез испугался и даже обернулся, остановившись. Приспустил капюшон и стал внимательно всматриваться куда-то за спину Гаро.

— Да, — уже не так уверенно, с подозрением косясь на похитителя, произнесла ныряльщица. — К наместнику Толки Ничал.

Парень облегченно вздохнул и пришпорил осла. Животное, хлопнув ушами и недовольно прикрикнув, двинулось с места.

«Неужели не угадала?» — эта мысль одновременно и освобождала от гнетущего подозрения, и страшила неизвестностью.

— Почему они на меня указали? — «Только бы это не было связано с пийром. Надеюсь, Моля не проболтался нигде. После пары кружек пивка он, пожалуй, мог сболтнуть лишнего».

— Из-за метки.

— Метки? — Гаро решительно ничего не понимала. — Какой такой метки?

— На голове у тебя метка эклиотики. Охотно верю, что ты не знала, иначе не брилась бы налысо.

Гаро выругалась про себя и сплюнула сгоряча. Еще этого не хватало!

— Так ты цепной? — Она была ошарашена. «Вообще не похож». Ныряльщица была наслышана о цепных и их миссии. А также о том, что случается с теми, кого они доставляют по подозрению в причастности к эклиотике. Пытки, издевательства, опыты. И представляла себе нелюдимых, щупленьких мужичков с сверлящим взглядом, полным подозрения и лютой ненависти ко всему живому.