— Ну, полюбовался? — он повернулся корпусом ко мне, хрустнув шеей. — Или попозировать, как твои водоныры любят?

— А что, они из любителей ваять статуи?

— Да, видал давненько. Нормально режут, да только мягко слишком. Не как мы, — он повёл плечом, разминая левую руку.

— Видел твои поделки. Они выглядят весьма просто, — он на это ухмыльнулся.

— Сила в простоте, ушастый. Вы, долгожители, любите усложнять. Дотачивать до идеала, который не существует.

— Идеал у каждого свой, — отметил я. — Но в простоте и правда что-то есть. Но я хотел спросить не то.

— Ну так выкладывай уже, эльф. Я не… — он на секунду запнулся. — Бессмертный.

Эта запинка в его словах и приковала моё внимание, заставив взглянуть на него совершенно иным взглядом, нежели до этого.

«Он очень старый» — пронеслась в моей голове мысль Хати, который принюхался. — «От него веет тленом и прахом, как от пыли с мертвецов.»

— Не бессмертный… — протянул я, прищурившись. — А не подскажешь, сколь зим уже отжил, старик?

— Не твоё дело, черныш. Я живу до тех пор, пока меня не призовут в Вальгаллу, — огрызнулся он, а его лицо дёрнулось.

— И каково это, не мочь отправиться туда, так как достойного врага нет?

— Грх… — его лицо скривилось. — Мой Рагнарёк ещё не настал. Я ещё не выполнил то, что на меня возложили.

— И каково это, жить, пока твоя задача всё ждёт и ждёт? — я сделал шаг вперёд, а в мой голос начали вплетаться новые нотки, делая его всё более и более вкрадчивым. — Сколь много лет ты ждёшь, сколь долго наблюдаешь за ним? Ведь он постепенно близится к моменту… — его глаза начали чуть затуманиваться, погружая его в воспоминания, пока я продолжал лить в его уши мёд и яд. — Сколь долго ты по-настоящему не сражался, не ощущал тот азарт, то желание встретить судьбу… сколь давно ты желал встретиться именно с ним? — на последних словах по его телу прошла видимая дрожь, он тряхнул головой, сбрасывая оцепенение.

— Замолчи! Ты никогда этого не поймёшь, и как лорд, и как те водолазки, — буквально зарычал он, сжимая топорик так, что его костяшки пальцев побелели.

— Не пойму, — подтвердил я, делая шаг назад и начав говорить нормальным голосом. — Но что, если я скажу, что могу тебе помочь?

— Как будто ты сумеешь призвать моего ярла… — на последнем слове он осёкся, а на моём лице появилась лёгкая улыбка. Приманка была проглочена, и теперь я знал, что ему было нужно.

— Дед Рэндалфра, — он чуть прикрыл глаза, выругавшись.

— Альвгейр… — протянул он. — Мой ярл… копьеносец, что был способен поразить морского змея с трёх ударов. Мой ярл… носитель крови Фрейи, покоритель дальних земель. Мой ярл… — он замолчал, опустив голову. — Объединитель народов. И я… тот, кто не смог выполнить ни один из его приказов.

На его шее и предплечьях вспыхнули руны, от которых буквально начало нести холодом, а он задрожал, сдерживая боль. Мышцы на его теле заходили ходуном, после чего он начал усыхать. Бывший образцом сурового, северного мужчины, едва ли не эйнхерием во плоти, он… усох.

В нём всё ещё виднелась та сила, что схлынула после обронённых им слов, но теперь это было лишь её отголоском.

— Всё же, ты признал.

— Пусть так, но я продолжу нести память о нём, — сквозь зубы прошипел Бенгт. — О моём вожде.

— Хати, будь добр… приведи Талфеля, — когда я озвучил имя лицо викинга едва заметно дёрнулось, а волчок метнулся выполнять данное ему указание.

— Что, ушастый жив ещё? — проскрипел уже постаревшим голосом норманн, поставив чурку, но не спеша её разрубать.

— Жив, здоров, да мечом-копьём успешно машет, — я чуть прищурился. — Был знаком?

— В нескольких рейдах встречались… — неохотно ответил он. — Умеют они цепляться за дно, хрен найдёшь.

— Строй держат не хуже вас, а то и получше…

— Ну не уж лучше, — пробурчал викинг. — Кое-что они умеют, но пыла того нет, огня в душе. От возраста это, вы, эльфы, свой огонь теряете.

— От возраста, говоришь… — задумчиво протянул я, после чего повисла небольшая пауза. Вскоре Хати примчался, а следом не торопясь шёл Талфель.

— Ага, за вашим братом такое есть, — молчавший до этого Зенон заговорил, уже извлекая флягу. — Вы уставшие. Если наша жизнь что скромная свеча нищего, то вы, долгожители, как пузатые свечи толстосумов, — он сделал короткий глоток, после чего продолжил. — За то время что мы сгораем, вы едва ли проживаете десятую часть своего срока. На наших местах уже третья иль четвёртая подобные свечи — вы лишь тогда задумываетесь о том, чем серьёзно заняться в жизни.

— В чём-то ты прав, сатир, — раздался голос морского эльфа. — У нас есть время поразмыслить над тем, что вам приходится делать сразу из-за скоротечности жизни. Лорд, — он кивнул, переведя взгляд на норманна. — Бенгт.

— Надо же, узнал-запомнил, — ухмылка уверенно проявилась на лице викинга. — Не напомнишь, копьё или топорик?

— Копьё. Ты мне проломил щит, — ровно ответил Талфель. — Молодо выглядишь. Для человека.

— А было это лет… — викинг запнулся, пока мы с сатиром наблюдали за этой парой.

— Восемьдесят три с половиной года назад, — чётко проговорил эльф. — Долгая жизнь учит запоминать.

— Так тебе уже за сотню должно быть! — сдержать удивления Зенон не сумел, от чего его голос был куда громче чем до этого.

— Ему уже за сто двадцать должно быть, — равнодушно пожал плечами морской эльф. — Он уже тогда был далёк от молодости.

— Уж не наговаривай, я пылал молодостью и пылом, — пробурчал человек. — В отличии от тебя.

— Ты что-то хотел, лорд? — шпильку он проигнорировал, переключив внимание на меня, а я коротко кивнул, переводя взгляд с одного моряка на другого.

— Хотел. От вас обоих, — после этих слов я ощутил, как Талфель подобрался, будто готовый к удару. Его прищур также говорил о том, что он ожидает чего-то