Знакомое присутствие нависло надо мной, как длинная тень.

Внезапно все вокруг стало очень холодным.

Мне вдруг стало очень, очень страшно.

Одним резким движением я шагнула к Атриусу, оттолкнула его и склонила голову.

— Зрячая Мать, — вздохнула я. — Какое счастье видеть вас.

Я пыталась заставить себя поверить в это — заставить каждую свою нить вибрировать от любви к ней, от благодарности.

— Хотела бы я сказать то же самое, — сказала Зрячая Мать, появляясь из темноты и становясь рядом с Королем Пифора, положив ему на плечо одну-единственную небрежную руку.

ГЛАВА 43

Я жалела, что не могу общаться с Атриусом без слов. Я хотела бы сказать ему, чтобы он опустил этот проклятый меч, прямо сейчас. Потому что я знала, что он тоже в замешательстве, но все, что он знал, это то, что я — сбежавшая Арахессена, а это — Зрячая Мать, и он обещал защищать меня.

Если он попытается защитить меня, то умрет.

Я вытянула руку за спину, сложив ладонь так, чтобы она ясно говорила ему:

— Остановись.

И что говорило о том, что какая-то детская часть меня, та часть, которую вырастила эта женщина, не могла смириться с тем, что Атриус убьет ее или наоборот?

Что она здесь делала?

Я не просила о подкреплении. Они, конечно, не указали, что предоставят мне его. Но, возможно, я ошиблась, приняв безответный зов в Крепости за знак того, что Арахессены обнаружили мое предательство.

Возможно, она передумала.

Возможно, она пришла сюда, зная, что мы идем за Королем Пифора, и.… и убила его раньше, чем мы успели.

Это не имело смысла. Но это был единственный сценарий, который я мог связать воедино.

Обычно я хорошо владела словом, умела играть разные роли и быстро соображать. Но сейчас, несмотря на себя, мое замешательство вырвалось на поверхность.

— Я не… это сделали вы, Зрячая Мать? — Я жестом указала на короля — скорее, на его труп. — После стольких лет мы наконец-то…

Зрячая Мать шаг за шагом приблизилась ко мне и прикоснулась к моей щеке. Она улыбнулась. Ее прикосновение было ошеломляющим — она позволила всем своим эмоциям выплеснуться через него. Интенсивная материнская любовь, длившаяся пятнадцать лет. Гордость командира.

И откровенный, кровавый, холодный, как сталь, гнев. Гнев, который, несмотря на всю теплоту, лишь глубже врезался в мое нутро, зарываясь в него и скручивая.

Ее улыбка померкла, а губы скривились.

— Что, — спросила она спокойно, — ты здесь делаешь?

Я и раньше испытывала страх. Но никогда не испытывала такого.

На этот вопрос был правильный ответ. Он должен был быть. Я неистово твердила себе это, заставляла себя поверить в это.

Я могла дать ей этот идеальный ответ. Я должна попытаться.

Вместо этого я спросила, так же спокойно:

— Что вы здесь делаете?

— Конечно, я пришла встретиться с тобой.

Этот ответ не утешил меня. Наоборот, он пробрал меня до костей.

Я засунула этот страх как можно глубже, спрятав его под десятилетиями искренней любви к Зрячей Матери.

— Я так рада вас видеть, — сказала я. — Но почему Король Пифора…

— Король Пифора — больше, чем мужчина.

Я не понимала. Я даже не знала, как сформулировать вопрос, прозвучавший на моих губах.

— Король Пифора не был мужчиной, — сказала Зрячая, — очень долгое время.

Ужасное чувство поднялось у меня в горле. Жужжание в ушах, словно дыхание чудовища за спиной, осознание того, что я не хочу поворачиваться к нему лицом.

Я тихо сказала:

— Зрячая Мать, я не понимаю.

Ее улыбка дрогнула. Она тихонько засмеялась.

— Пойдем, Силина. Ты такая умная. Как ты можешь говорить мне, что никогда не подозревала?

Чего не подозревала? Я хотела сказать. Но я не хотела открывать рот, чтобы она услышала мой голос. Не хотела выдавать свое смятение.

— В страдании есть сила, — сказала она. — Сила в том, чтобы было с чем бороться. Мы учили тебя этому. И ты знаешь это лучше многих.

У меня зазвенело в ушах.

Я не хотела верить в то, что она говорила. Не могла поверить. Ведь если я правильно складываю кусочки, это значит, что я только что потратила свою жизнь, сражаясь против несуществующего короля, служа Сестринству, которое мне лгало. Лгала во имя того самого зла, которое я так стремилась стереть с лица этого королевства.

Что-то внутри меня просто рухнуло. Просто рассыпалось. Я открыла рот, но не нашла слов. Я подавила их, потому что все, что вырвалось бы наружу, лишь выдало бы мое опустошение.

Думай, Силина. Сосредоточься.

— Ты не должна была знать, — сказала Зрячая Мать. — Если бы ты послушалась, ты бы так и не узнала.

Ее лицо ожесточилось. Я почувствовала изменение в ее присутствии, что-то смертоносное, как от выхваченного меча — только магия Зрячей была смертоноснее любого куска стали.

— И почему ты не послушалась, Силина?

Она шагнула ближе, и этого небольшого движения оказалось достаточно, чтобы нить самоконтроля Атриуса, и без того непрочная, оборвалась.

Он протиснулся мимо меня, выхватив свой все еще окровавленный меч.

— Отойди от нее, — приказал он, и все четыре слова прозвучали как приказ; я ни разу не слышал, чтобы кто-то другой обращался к Зрячей Матери. Но больше всего меня поразила защитная сила, пропитавшая его присутствие при этих словах, — первобытная и незащищенная, какой Атриус редко бывал.

Я вздрогнула, потому что если я это почувствовала, то и Зрячая, несомненно, тоже.

Ее брови поднялись.

Взмах руки — и мощный всплеск магии по нитям, и Атриус оказался на коленях, напряженно сопротивляясь телу, которое больше не желало с ним сотрудничать, а его нити были связаны заклинанием Зрячей.

Она наклонила голову ко мне.

— Возможно, теперь я начинаю кое-что понимать.

Я не давала себе времени сомневаться в словах, которые слетели с моих губ в следующий момент. Не позволила себе задуматься о последствиях.

— Вы сказали мне завоевать его доверие, Зрячая Мать, — сказала я. — Я так и сделала. Все, что вы видите, — это доказательство моей преданности.

Ткачиха, как же болела моя грудь, когда я почувствовала шок в душе Атриуса. Намек на предательство, но теперь лишь подозрение в том, во что он еще не хотел верить.

— Я вижу доказательства твоего неповиновения, — огрызнулась Зрячая Мать.

— Я пыталась с вами посоветоваться, — сказала я. — Я не смогла связаться с Крепостью. Я сделал это по воле Ткачихи…

— Ткачиха приказала тебе убить его.

Голос Зрячей пронесся по древним залам, разрушив тишину вместе с моей тайной.

Мне потребовалась вся моя дисциплина, чтобы не показать, что я перестала дышать.

Присутствие Атриуса