— Однажды, — сказал он, — это будет неважно. Все будет по-другому.

Я знала, что он говорит о будущем, в котором нам не придется беспокоиться ни о пролитом соке, ни о том, что мы будем есть сегодня вечером, ни о том, где мы будем спать, ни о том, не наступит ли завтра день, когда один из охранников Таркана нас схватит. Но почему-то от правдивости этого утверждения у меня в животе забурлила тошнота.

Я задрожала, внезапно похолодев.

— Да, — сказала я. — Это будет хорошо. Не могу дождаться.

Наро повернулся и посмотрел на меня. Его улыбка померкла. Его взгляд задержался надолго, как будто он забыл, что собирался сказать.

Затем он сменил свою однобокую ухмылку и снова протянул мне чашку.

— Но не сейчас, хорошо? — сказал он. — А когда это случится, ты не сможешь забыть об этом. Ничего не будет иметь значения, если ты это забудешь.

Я глотнула ананасового сока, наслаждаясь его сладким жжением на языке.

— Это?

— То, кто мы есть сейчас. — Он зашелестел моими волосами, я нахмурилась и оттолкнула его голову. — Помни об этом, Виви, хорошо?

Мне не нравилось, когда Наро говорил со мной таким образом. Это было слишком сентиментально с его стороны. Это заставляло меня чувствовать, что вот-вот случится что-то плохое.

Я сунула пальцы ног в песок и пошевелила ими.

— Хорошо? — сказал он.

— Хорошо, — сказала я.

И только когда я согласилась, меня охватило неприятное чувство — чувство, что я только что солгала самому важному для меня человеку в мире. Что я не только не буду помнить эти времена, но и однажды буду ползать по камням, жертвовать своим телом и отказываться от своего имени — все ради того, чтобы забыть, вычеркнуть эту версию себя из жизни.

Меня охватила внезапная паника. Я должна была сказать ему больше — должна была дать ему обещание, которого он действительно хотел. Но когда я в бешенстве повернулась к нему, Наро уже не было. Горизонт Васай был в клочья. А стакан с ананасовым соком был полон прогорклой черной крови.

Я проснулась в Соляной Крепости.

Знакомое место причиняло боль. Все запахи и ощущения. Мое тело отшатнулось от него.

Воспоминания о том, что произошло в замке Короля Пифора, тут же вернулись ко мне.

Король Пифора.

Зрячая Мать.

Я едва успела добежать до уборной, прежде чем опорожнил свои внутренности — не то чтобы там было что отхаркнуть.

Я позволила себе простоять там, прислонившись к раковине трясущимися руками, ровно десять секунд. Десять секунд, чтобы почувствовать панику, отчаяние и страх.

Это было все, что я могла себе позволить здесь, в Соляной Крепости, где даже эмоции не были личным делом.

Это было все, что я могла себе позволить, когда нужно было работать.

Я выпрямилась и прополоскала рот. Затем я сняла с себя одежду — все еще грязную, оставшуюся после путешествия к Королю Пифора, — и бросила ее в кучу на полу.

Мне нужно было подумать.

Зрячая Мать не оставит меня надолго одну. Знают ли другие Сестры о том, что произошло? Неуверенная в себе часть меня боялась, что знают — что, если все всегда знали, а я была единственной, кто никогда об этом не догадывался, — но мой логический ум знал, что ответ должен быть отрицательным. Информация в Арахессене тщательно контролировалась и еще более тщательно распределялась. Редко кто знал что-либо о миссиях других Сестер.

От таких выводов у меня снова забурчало в животе, и мне пришлось сделать паузу, чтобы сглотнуть очередную волну рвоты.

В дверь постучали.

Я знала, что это Зрячая Мать.

Сейчас было не время заставлять ее ждать. Да и нагота для сестер не имела особого значения, если принять во внимание все остальное. Тем не менее я прекрасно осознавала, насколько обнажена, когда подошла к двери и открыла ее.

Зрячая Мать приняла меня. Я подумала, не почувствовала ли она мое беспокойство, хотя я тщательно скрывала его.

Вместо этого я подумала о том, что Зрячая — это человек, которым я так восхищалась последние пятнадцать лет. Я думала о том, что могу навсегда потерять ее и мое Сестринство. Я позволила себе почувствовать это беспокойство. Приемлемая эмоция, чтобы дать ей увидеть.

— Да, Зрячая Мать? — спросила я.

— Одевайся, — сказала она. — Твое платье. Затем присоединяйся ко мне в моей столовой.

Моя столовая. Она приглашала меня в свое личное крыло, расположенное на верхних уровнях Хранилища. Я была там всего один раз, и то мельком. Туда мало кого пускали.

Я не знала, как задать этот вопрос.

— А остальные…

— Нет. Только мы.

Я не могла понять, благодарна я за это или нет.

Зрячая Мать мягко улыбнулась мне. Возможно, я выглядела слишком мрачной.

— Сегодня ты встретишь богиню, Силина, — сказала она. — Это дар, который многие никогда не получают.

Ткачиха, мне стало плохо.

Но я улыбнулась ей в ответ.

— Для меня это большая честь, — сказала я и заставила себя поверить в то, что это правда.

Она кивнула мне в сторону комнаты.

— Готовься. Скоро будь в столовой. У нас мало времени.

У каждой Арахессены было единственное платье, которое во много раз превосходило все, что она когда-либо носила. Обычно его дарили на восемнадцатилетие, и после этого оно годами лежало в шкафу нетронутым. Платье предназначалось только для одной цели: чтобы его надевали в присутствии нашей Владычицы Судьбы, Акаэи.

Большинство так и не смогли надеть свои платья. Насколько я знала, ни одна из моих Сестер так и не смогла.

Мое было красным, как кровь.

Лиф был сделан из расшитого бисером кружева, а юбка — из струящегося шелкового шифона. Подол, где лиф соединялся с юбкой, был украшен рядом бусин в форме слез, которые должны были напоминать цветочные бутоны, но теперь казались каплями крови. Вырез обхватывал горло, обнажая плечи, а шифоновые рукава свисали вниз по рукам.

Я чувствовала все эти фактические аспекты платья, так же как и то, что оно было невероятно хорошо сшито и, безусловно, стоило тех денег, которые были потрачены на него. Но я не могла понять, как я в нем выгляжу и так ли оно прекрасно в этом неосязаемом смысле, как казалось.

Расчесывая волосы и надевая свежую повязку — красную, идеально подходящую к платью, — я размышляла о том, прекрасно ли я выгляжу. В том, чтобы оставить после себя красивый труп, была своя прелесть.

Что бы ни почувствовала Зрячая Мать в моем облике,