Шрифт:
Закладка:
— Пока да, — отозвался Лагунов.
— Но это не главная проблема человека, а ее следствия. Главное же то, что он так устроен, что внутри него действует невероятно сильный набор импульсов, порожденных его природой. И они требуют их удовлетворения, иначе возникает очень трудно переносимое ощущение своего несчастья. Причем, оно может быть вызвано пустяковыми причинами, но их достаточно, чтобы человек бросил все имеющиеся внутри него возможности для их удовлетворения. Потому что человек — это невероятно мощная энергетическая установка. Чтобы было ясней, приведу пример. Человек одержим сексуальным желанием, для его удовлетворения он может пойти на изнасилование и даже убийство. Вы скажите, это крайний случай, так поступают очень немногие. Соглашусь, но это вполне правдивая иллюстрация к моей мысли. Просто большинство для удовлетворения похоти идут на разные ухищрения, я бы назвал это мягким изнасилованием. Но суть от этого мало меняется. Просто есть приемлемые общественные формы, а есть крайние, за которые наказывают. Это относится жадности, к зависти, да и многому другому, вы сами можете расширить этот список.
— Вы хотите сказать, что главная проблема человека в том, что ему трудно сдерживать, как вы назвали, импульсы?
— Не совсем, хотя во многом вы правы. Я вас пытался подвести к основной мысли. Главная проблема человека в том, что он обречен на ведение внутри себя борьбы со своими внутренними импульсами, которые становятся его главной заботой, поглощают большую часть его сил. Это отделяет человека от мироздания, он становится вещью в себе. А раз он отделен от мироздания, его умственный, духовный кругозор очень ограничен. Поэтому такая личность крайне пригодна для манипулирования собой. Мы видим, как это легко происходит, как это легко достигается. Толпы людей ловятся на приманку или удочку различных упрощенных идей и идеологий, потому что эти индивидуумы отрезаны от подлинной реальности. Для них важно, чтобы эти идеи коррелировали с их внутренними ощущениями, с их убогими представлениями, о которых я говорил. По большому счету эта гигантская людская масса враждебна прогрессу и уж тем более свободе. Но при этом они хотят пользоваться плодами прогресса и быть свободными в их невероятном узком понимании этого слова. Это их стремление можно назвать к свободному рабству. Вы довольны ответом? Хотя это скорей не ответ, а только набросок к нему.
— Мне надо все это освоить и осознать, Феликс Александрович. Можем продолжить?
— Конечно. Жду следующего вопроса.
— Что вы думаете о Боге? Вы верите в него?
— Я не верю в Бога, но я его не отрицаю. С моей точки зрения вера в Бога и не только в него самое бессмысленное занятие, плод неразвитого ума. Более того, я убежден, что если Бог есть, он вовсе не желает, чтобы в него верили, он желает, чтобы его познавали. Иначе для чего он одарил человека креативными способностями. На самом деле Бог предлагает нам не веру в Него, а сотрудничество с Ним. Вера же возникла у людей, лишенных дара творца. Под этим понятием я имею в виду способность познавать Высшую реальность и тем самым приближаться к Богу. Насколько близко — понятие не имею, да и расстояние тут не важно. Главное — направление движения. Понимаете, Сергей Станиславович, вера — это одно из самых примитивных проявлений нашего сознания, оно движется по крайней узкой тропинке и не допускает переход на другие пути. Вспомните, как ожесточенно любая религия борется и еретиками, иноверцами, атеистами. Вера на самом деле боится всего, это чисто охранительное явление. Помимо прочего, узость и ограниченность всегда делает человека злобным, непримиримым к другим воззрениям. А все потому, что представления верующего о Боге крайне упрощены, он представляет его виде чародея, способного из ничего сделать все, что угодно. Честно говоря, ничего глупее я даже не знаю. Все устройство Вселенной, мироздания говорит о том, что оно подчинено сложным процессам, которые реализуются благодаря невероятно тонким технологиям и настройкам, до которых нам, землянам еще невероятно далеко. Но кто-то их же создал. От того, что мы ничего не знаем о Боге или о высшем разуме, это не причина для их непризнания или опровержения. Я убежден, что Бог нам говорит: познавайте, Я в этом заинтересован не меньше Вас. Вы спросите: в чем Его интерес? Я отвечу, что не знаю, но я очень ясно его ощущаю. В этом плане меня всегда забавляло непримиримое противоречие между креационизм и эволюционной теорией. Я не понимаю, почему Бог не мог поручить эволюции трудоемкую работу по образованию жизни? Ну не может он просто так все сделать сам то ли взмахом руки, то ли выдыханием воздуха. Нужны механизмы для всего. И Бог это с одной стороны величайший механик, а с другой — программист. Мы всего Его программы, и вы, и я и все, что нас окружает. Любое произведение, любая мысль уже существуют в информационном поле, мы лишь считываем их оттуда. Вопрос в том, а кто все это написал или придумал? Ведь все это не могло возникнуть само по себе. И зачем эту информацию вкладывают в наши головы? Вот о чем должны задумываться и искать ответы религии. Они же вколачивают в наши мозги готовые штампы и стереотипы. На эту тему можно говорить бесконечно, но, думаю, пока достаточно.
75
Лагунов уже как минут пять покинул террасу, а все, кто на ней был, хранили молчание. Первым его нарушила Мазуревичуте.
— Было видно, что нашему журналисту пришлось не просто, — улыбнулась она. — Он явно не привык к подобным откровениям. Я наблюдала за его лицом, периодически на нем появлялось несчастное выражение.
— Это нормально, — сказал Каманин, — многие любые, даже незначительные проблески истины воспринимают, как несчастье. Им слишком трудно отказываться от предубеждений, которыми захламлен их мозг. Вот поэтому я всегда выступал за то, чтобы детские умы охраняли от закачки в них всяких
