и слёзы мгновенно потекли по щекам, всё её тело представляло из себя сплошной синяк. В ужасе девочка отползла от храпящего тела дяди, она смотрела на него и не могла понять — как он мог такое с ней сотворить? Родной человек… Каким бы ужасным он не был.

Её маленький детский мирок, который и так был хрупким, рухнул, рассыпался на миллион крохотных осколков… И в этот момент Келли Хазар поклялась себе.

— Я больше никогда не буду слабой, — процедила она сквозь зубы.

Девочка, терпя резкую боль, дрожащими руками надела на себя порванную одежду и, почти не осознавая, что делает, с отсутствующим взглядом, сняла с крюка верёвку. Связать вусмерть пьяное тело оказалось очень легко. Что-что, а вязать узлы этот подонок её научил. После чего Келли прошлась до стойки с заготовками изделий и взяла нож с изогнутым лезвием лепестковой формы. Как следует раскалив его, девочка вернулась к своему истязателю.

Связанный мгновенно открыл глаза и взвизгнул от боли, когда раскалённое докрасна лезвие вспороло ему живот.

— Ты хотел, чтобы я была сильной! Так получай же мою силу, сволочь! — прокричала она своей жертве. — Теперь я буду сильной, БУДУ!

И стала наносить удар за ударом в безвольно брыкающееся тело и не остановилась, даже когда оно замерло навсегда. Келли Хазар не успокоилась, пока тело дяди не стало таким же уродливым, как и его чёрная душа.

Потом она побежала, побежала прочь из этой обители зла, укравшей её невинное детство, и бежала, бежала далеко, навсегда покидая родную деревню. Бежала до тех пор, пока, обессилев, не рухнула на дороге. Но плакать не стала. Не было сил и Келли твёрдо решила, что этот мир никогда больше не увидит её слёз, и она никогда не будет больше умолять или просить о помощи. С этими мыслями девочка уснула, провалившись в глубокий сон, без сновидений — к её счастью. Сама судьба отогнала от неё безликую с косой и дала ещё один шанс на жизнь, одарив сильной волей и выносливостью. Хотя ей было всё равно, Келли не просила этого, но и смерти себе не желала.

Бесчувственное, израненное тело девочки подобрал проезжающий мимо караван миссионеров. Прошло много месяцев ухаживаний за умирающей в монастыре, прежде чем она смогла хоть что-то сказать. Никто не знал, что пришлось пережить найдёнышу, она ничего не рассказывала, но настоятели понимали, что всё, что ей сейчас нужно — это прилежный уход и внимание.

В монастыре её учили грамоте и вере в Единый Свет, готовили к тому, что она будет нести святое слово. Училась Хазар прилежно лишь в благодарность за спасение и потому, что понимала, насколько пока ещё беззащитна перед внешним миром. Только и в Свет не было веры, он не помог ей в трудную минуту ни разу, и чтобы ей там не говорили взрослые, она не заслуживала таких страданий. Прошлое болью научило Келли полагаться только на собственные силы. Вот и со своим ножом девочка никогда больше не расставалась, благо его не стали отбирать, когда только привезли сюда…

Так прошло несколько лет.

— Келли, Келли, вставай, — потрясла спящую за плечо настоятельница.

— А? Что случилось? — девушка проснулась и сразу же насторожилась.

Со двора раздавались крики и звон стали, в окно тянуло запахом дыма и гари.

— На монастырь напали.

Не раздумывая ни минуты, Хазар вскочила и надела просторную рубаху и штаны, ибо платье стесняло бы её движения. Хоть девочек здесь и не обучали воинскому делу, но она часто видела тренировки мальчишек и при любом удобном случае дралась с ними. Схватив нож с тумбочки, она последовала за настоятельницей к чёрному выходу. Под монастырём был туннель, по которому все могли убежать на случай нападения, но, похоже, атаковавшие их уже знали о нём. Началась паника, дети орали, монашки метались, словно обезглавленные курицы, в поисках выхода. И в этом гвалте Келли услышала, что на монастырь напали вампиры.

Она слегка отстала и метнулась в лестничный проём, оставаться вместе со всеми не было смысла, если на монастырь напали вампиры и чёрный ход отрублен, значит, все обречены. Монахи, хоть и умеют драться, но против бессмертных не выстоят. Нужно бежать самой немедленно, толпу захватят, а одну девчонку могут не заметить.

Девушка взбежала на второй этаж и выпрыгнула в окно на крышу конюшен. Отсюда было видно, как отряд в чёрных глухих латах убивает всех, кто оказывает им сопротивление, других же тащили в огромную крытую повозку. Пригнувшись, она подбежала к краю крыши — отсюда до стены монастыря была всего пара метров. И Келли прыгнула.

Зацепившись руками за край стены, беглянка упёрлась в неё ногами и стала подтягиваться, но тут в голову ей что-то ударило. От неожиданности и боли, Келли упала со стены, но тут же вскочила и выставила нож перед собой.

В проёме между конюшнями стояла фигура в тёмном плаще и кожаном доспехе.

— Сдавайся, — ледяным голосом приказала она, подкидывая в воздухе ещё один камешек.

— Никогда! — выкрикнула Келли. — Лучше уж умереть.

— Да ты всего лишь девчонка, возомнившая себя героиней из глупых сказок, мне даже оружие не понадобится, — со смехом произнесла фигура, отбросила маленький камешек и убрала красивый меч в ножны, и лишь его рубиновая рукоятка осталась мерцать всполохами пламени.

Фигура откинула капюшон, тряхнула рыжей копной волос и с каменным лицом пошла вперёд, но её зелёные глаза светились нефритовой жаждой крови. Келли, хоть и понимала всю бессмысленность битвы, атаковала вампиршу выпадом в горло, поскольку не была уверена, что нож пробьёт доспехи. Ей никогда не победить вампиршу-воительницу, но всё же просто так сдаваться она не собиралась. Атакованная противница стремительно ушла в сторону и сделала девочке подножку.

— Слишком большая дуга размаха, — шепнула ей на ухо вампирша. — Медленно.

Келли махнула ножом наотмашь за спину, незнакомка перехватила и заломила руку Келли, так что её собственное лезвие ножа воткнулось ей в спину.

— Хм… это первое, что приходит в голову, но есть и другие варианты, — с издёвкой сказала противница.

Она пнула задержанную