Ветер проносится мимо меня, теплый и резкий, пока я не понимаю, что это не ветер: позади меня раздается вибрирующее рычание.

Дыхание срывается с губ, и я медленно поднимаюсь и поворачиваюсь на пятках, чтобы встретиться взглядом с черными глазами, кожей, как у змеи, но головой, телом и крыльями дракона.

Пасть раздвигается, обнажая острые зубы и прозрачную вязкую жидкость, вытекающую из клыков.

Яд, как у рюмена.

Похоже на дракона — так сказал однажды Адриэль. Я ему верю.

Существо опускает голову, ноздри раздуваются, улавливая мой запах. Я замираю, вспомнив, что Адриэль тоже говорил, что они не видят, но в этот момент оно останавливается, и черные глаза устремляются на меня.

Может ли оно… видеть меня?

Оно наклоняет голову, и вскоре мое сознание затуманивается. В памяти снова всплывает воспоминание о том, как я был в своем коттедже в день смерти отца. Те же глаза смотрели на меня, как будто чувствовали меня. Мне захотелось прикоснуться к нему, но мой брат пустил стрелу ему в грудь, и с тех пор я живу со шрамом, ненавидя все формы драконов…

Теперь моя грудь горит, и впервые с того дня во мне вспыхивает тот же сильный страх.

Это никогда не был дракон.

Это всегда была новая порода.

Взгляд существа не отрывается от меня, и этот страх, сменившийся потребностью протянуть к нему руку, как раньше, одолевает меня. Я протягиваю руку к центру его морды, но как раз в тот момент, когда я собираюсь коснуться его, краем глаза замечаю фигуру, спотыкающуюся на месте.

Джарон.

Его лицо исцарапано и неузнаваемо, он натягивает лук, направляя стрелу в сторону существа.

Нет, нет, нет, так будет только хуже.

"Стой, не надо!" кричу я, но уже слишком поздно: он спускает стрелу, и она рвется в воздух.

Тварь вскрикивает, расправляет крылья, и я с отчаянием выхватываю кинжал и поднимаю его, когда крыло сталкивается с моим телом, и вес отбрасывает меня назад, к дереву.

Я падаю на землю, и в ушах у меня шумит; окружающее меня пространство сотрясается, и я не сразу понимаю, что жгучая боль рассеивается по моему животу. Я поднимаю голову, чтобы увидеть, как тварь сносит Джарона и забывает, что я здесь.

Крики и хруст ломающихся костей отдаются эхом, но пройдет совсем немного времени, и оно бросится на меня, а я не могу умереть здесь. Я не могу позволить тому же существу, которое убило моего отца, убить меня.

Я обшариваю лес в поисках знака, в поисках пути к отступлению, но тут я кое-что вспоминаю.

Они не видят.

Перекатившись на спину и проглотив крик, я устремляю взгляд на ветку, торчащую из нижней части моего живота.

Дорогой Солярис, помоги мне.

Набравшись храбрости, я вырываю ветвь с живота и, прикрыв рот рукой, издаю гортанный крик. Агония, чистая агония пронзает мою рану, когда я сжимаю ее, и кровь капает на мои пальцы. Сделав несколько быстрых вдохов, я зажмуриваю глаза и клонюсь на бок, но от боли почти теряю сознание.

Другой рукой я копаюсь в грязи, пока не добираюсь до ила. Я намазываю грязь на руки, лицо и волосы, а затем скулю, когда отпускаю рану, чтобы закрыть и ее.

Раздается низкое рычание, и я превращаюсь в камень, когда хвост существа пробирается среди листьев, ища и принюхиваясь.

Оно приближается ко мне, и я начинаю молиться, глядя, как его голова оглядывает мое тело.

Проходят секунды, одна.

Две.

Три.

Я думаю, что для меня все кончено, пока по всей поляне не раздается грохочущий рев. Я чувствую его каждым сантиметром своего тела, мощный и злобный, но он исходит не от существа.

Это дракон.

Голова существа, как и моя, взлетает вверх, и на противоположном конце поляны на четвереньках стоит дракон. Огромный, с серебристой чешуей, украшающей бока его тела, а остальная часть блестит ониксом.

Он набрасывается на существо, и они сцепляются, выпустив когти, и пронзительные крики существа вырываются из его глотки, когда оно набрасывается на него.

Я пытаюсь встать.

Ничего.

Ноги подкашиваются, голова кружится, и я падаю на спину, глядя на малейший кусочек неба. Свет надо мной оранжевый, а тени солнца вспыхивают в воздухе, как огонь. Мне удается улыбнуться и сказать себе: "Арденти".

И тут же улыбка исчезает, и я опускаю руку в сторону, так как дыхание с каждым вдохом становится все более тяжелым.

Может быть, я умираю? Может быть, так оно и есть… Оцепенение, которое овладевает тобой.

Я не хочу умирать здесь, не так.

Я начинаю думать о своих братьях — об Идрисе, о том, что он никогда не простит себе, если со мной что-то случится. Иллиас, как он растерялся бы, когда я всегда защищал его, Икер, который обращался ко мне по любому поводу, потому что мог мне доверять.

Я готова на все, чтобы снова быть с ними, защищать их, даже путешествовать через Океан Бурь, если придется.

Слеза скатилась по моему лицу и попала в ухо. Я больше не слышу борьбы между драконом и существом. Я то исчезаю, то теряю сознание, но когда мучительный стон почти прорывается сквозь губы, я чувствую, как руки проникают под мою спину и ноги, прижимая меня к чьей-то груди.

Моя рука обхватывает шею, а другая безжизненно повисает: "Это был не дракон", — первое, что я пробормотала, не в силах видеть, когда все вокруг расфокусировалось, как во сне.

"Я знаю". Это мужской голос, глубокий и далекий. Я узнаю его, но пытаюсь покачать головой, потому что это не то, что я имела в виду.

Моего отца убил не дракон. Это были те существа, — повторяю я мысленно, как напев, и хочу озвучить это, но глаза, умоляя закрыть их, наконец-то закрываются, и темнота поглощает меня прежде, чем я успеваю понять, в чьих руках нахожусь.

Глава 35

Я открываю глаза, и солнечный свет проникает в окна, согревая меня. Голова болит, я поднимаю руку, чтобы заслонить свет, и хмуро смотрю на незнакомый потолок, обшитый деревянными панелями. Решаю наклонить голову в сторону, но тут же расширяю глаза, встретившись взглядом с двумя большими обсидиановыми глазами, которые мигают мне: "И снова здравствуйте, госпожа Нара!"

Тибит.

Я стою лицом к Тибиту, что означает…

"Дэрри сказал мне, что тебя зовут не мисс Мисти". Он разочарованно хлопает ушами, а его шерсть блестит от каждого солнечного луча: