Упустив из внимания очаг позади.

Пламя погасло. Печная створка была открыта, а из печной трубы заструился переливающийся серебряными искрами туман.

Шиша клонило в сон.

Он был проводником. Проделал отличную работу… и так устал.

Его глаза слипались.

На крае слышимости стук по стеклу стал отчетливее, а смешки громче. Но ни Шиш, ни Эван не придали этому особого значения, погрузившись в крепкий и глубокий сон.

6.3 Создания Ночи

Эван проснулся.

«Что-то было не так. Он не мог сказать, что именно, но…

Он привстал и прислушался.

Разведенное в очаге пламя потухло и ночную тишину нарушало лишь тихое сопение Шиша в шкатулке на столе.

— Девон? — Неуверенно позвал он.

Нет ответа.

Возможно, ему померещилось? Стоило ему вновь положить голову обратно на свернутую куртку, как…

«Шорох и шепот.»

Эван резко слез с кровати. Босые ноги коснулись холодной древесины. Одежду он не снял и оставалось лишь натянуть сапоги и набросить на плечи куртку.

Украдкой он достал черный кинжал и, подойдя к подпертой мебелью двери, прижал ухо к одной из трещин.

За входной дверью раздавались приглушенные голоса и … радостный смех?

А еще сквозь щели вокруг двери пробивался яркий солнечный свет и медленно падал первый снег.

Эван обернулся, за маленьким грязным окном было темно.

Но что более странно шепчущие голоса они были так знакомы!

Эван, приложив усилия, сдвинул баррикаду, поднял засов и выглянул в приоткрытую в двери. Яркий свет не ослепил его, но вот увиденное…

От шока у него расширились нарисованные на повязке глаза.

Уже в следующий миг от бесстрашно распахнул дверь настежь.

Яркий дневной свет ударил ему в лицо, осветив скудное убранство ведьминого дома, отгоняя тянущиеся к юноше тени. Шиш поморщился, отвернулся и закрыв голову платком как одеялом, снова засопел.

— Эван — это ты? — Прокричал из-за двери знакомый голос.

Черный кинжал с бряцанием упал на пол.

— Это же… Нет, невозможно!

Траурная повязка плавно упала вслед за ним.

Нужды в ней больше не было.

Он мог видеть собственными глазами.

— Эван? Дорогой иди к нам.

Этот голос! Он узнал его, как он мог забыть.

В уголках глаз собрались слезы.

Эван всхлипнул.

— Мама!

Эван выбежал в светящийся проем.

Эхо его шагов и далекие голоса еще звучали, когда дверь тихо и медленно пришла в движение, затворившись за ним.

Шиш, высунув мордочку из-под платка довольно всхрапнул.

Снег все еще лежали у порога, а снежинки танцевали в воздухе.

Они не могли растаять или исчезнуть.

Они не были настоящими.

* * *

Ведьмин дом поглотила глухая ночь, лишь в квадратном покосившемся окне отражался лунный свет, в котором кружили снежинки.

Дом остался неизменным, как и его гости.

Эван спал крепким сном на кровати, отвернувшись к стенке.

Шиш, перевернувшись на спину и поглубже зарывшись в собственные сокровища, бежал за воображаемым врагом, перебирая лапками в воздух и клацая острыми как у акулы зубами, то и дело ехидно хихикая.

Но покой в доме не был долгим.

Невидимые часы пробили полночь, и кто-то осторожно постучал во входную дверь.

Затем выждав пару секунд, постучали еще раз, но чуть громче.

В третий раз стук напомнил какой-то пароль и оборвался на середине глухим ударом и тихим ворчанием.

Никакой реакции.

В кромешной тьме нечто узкое и тонкое показалось из-за щели и, поднимаясь вверх, подцепила засов изнутри, с щелчком его открыло.

Затем незваные гости попытались открыть дверь.

Толчок. Удар.

Но баррикада знала свое дело и отозвалась лишь глухим скрежетом.

За дверью раздалась недовольная возня и ругань на несколько приглушенных голосов.

Затем вновь все стихло.

Лишь силуэты мелькнули за мутным окном, да мигнули две светящиеся точки глаз, проверяя крепко ли, спят дорогие гости.

Скрежет у одной из стен.

А затем с потолка посыпалась пыли в такт с тяжелыми шагами по крыше.

Шаги прервались у широкой печной трубы, из которой в печь посыпалась сажа.

Пускай парадный ход был закрыт, а задний не был предусмотрен…

Ночные гости не были прихотливы. Они воспользовались трубой.

С тихим плюхом нечто черное упало в трубу, приземлившись между шахтой и заплечиками. Сверху на нее упало еще что-то. Третий прыгнул на двух других следом и выдавил их в комнату с гулким хохотом.

Ответом на это была тихая ругань.

Но и этот шум не побеспокоил спящих.

Сверкающий туман уже осел серебряной пылью на полу и мебели.

Но свою работу он сделал, дорогие гости спали непробудным сном.

И вот вся троица поздних гостей оказалась в доме, отряхиваясь от сажи и пепла, принимая свой первоначальный вид. Они даже близко не были похожи на людей. Слишком неправильные тела, слишком острые когти и зубы.

Чудовищная нечисть.

— Эй, смотри, куда наступаешь, ты мне весь хвост отдавил. — Прорычал трехглазый монстр.

— Разве Раж не говорил, что их должно быть двое? — Прошелестело существо похожее на пугало.

— Но их ведь двое? — Пробулькал третий монстр похожий на одноглазую жабу.

Возразить Пугалу на это ему было нечем. Хоть он и надеялся, что речь все-таки шла о людях…

Трехглазый монстр пнул баррикаду, и та с грохотом повалилась на пол, открывая доступ к двери.

— Дэф, ты ч-что твор-ри-ишь? — Пробулькал одноглазый.

— Ха! Нокк твой дым-дурман уже подействовал. Разве ты не видишь, как крепко они дрыхнут?

— А если бы проснулся принц лесов?!

— Кто эта козявка?

Ускользнувший от печи Пугало подошло к столу и закрыл шкатулку. Длинными как лапки паука пальцами защелкнув на ней замок.

— Даже столь юный принц лесов, может доставить немало проблем. Не стоит его недооценивать.

— Пугало прав. Хорошо, что чары подействовали и на него.

Нокк моргнул своим единственным зеленым глазом и в предвкушении заквакал.

— Но что более важно, как будем делить добычу?

— Вначале мальчишка!

— Его тень, затем отражение, сны, время…

— А затем и плоть!

Пугало и Нокк поморщились пристрастие Дэфа к плоти… было отвратительным.

Разбредясь по дому, чудовища потирали лапы и облизывались в предвкушении позднего обеда.

Нокк уже протянул лапу, но Дэф ударил его по ней.

— Эй! Не будь жадным! Ты уже съел трех летучих мышей, тритона и бьефа! — Забулькал на Дэфа Нокк. — И ты разве ты не хотел испробовать тех рогатых лошадей?

— Ничего у меня в брюхе найдется место и для лошадей, и для мальчишки.

— Жадина.

— Куда это ты лезешь!

Они зарычали друг на друга.

Пока эти двое спорили Пугало подошел к кровати.

Его длинные, похожие на сухие ветки пальцы забарабанили