Шрифт:
Закладка:
Упустив из внимания очаг позади.
Пламя погасло. Печная створка была открыта, а из печной трубы заструился переливающийся серебряными искрами туман.
Шиша клонило в сон.
Он был проводником. Проделал отличную работу… и так устал.
Его глаза слипались.
На крае слышимости стук по стеклу стал отчетливее, а смешки громче. Но ни Шиш, ни Эван не придали этому особого значения, погрузившись в крепкий и глубокий сон.
6.3 Создания Ночи
Эван проснулся.
«Что-то было не так. Он не мог сказать, что именно, но…
Он привстал и прислушался.
Разведенное в очаге пламя потухло и ночную тишину нарушало лишь тихое сопение Шиша в шкатулке на столе.
— Девон? — Неуверенно позвал он.
Нет ответа.
Возможно, ему померещилось? Стоило ему вновь положить голову обратно на свернутую куртку, как…
«Шорох и шепот.»
Эван резко слез с кровати. Босые ноги коснулись холодной древесины. Одежду он не снял и оставалось лишь натянуть сапоги и набросить на плечи куртку.
Украдкой он достал черный кинжал и, подойдя к подпертой мебелью двери, прижал ухо к одной из трещин.
За входной дверью раздавались приглушенные голоса и … радостный смех?
А еще сквозь щели вокруг двери пробивался яркий солнечный свет и медленно падал первый снег.
Эван обернулся, за маленьким грязным окном было темно.
Но что более странно шепчущие голоса они были так знакомы!
Эван, приложив усилия, сдвинул баррикаду, поднял засов и выглянул в приоткрытую в двери. Яркий свет не ослепил его, но вот увиденное…
От шока у него расширились нарисованные на повязке глаза.
Уже в следующий миг от бесстрашно распахнул дверь настежь.
Яркий дневной свет ударил ему в лицо, осветив скудное убранство ведьминого дома, отгоняя тянущиеся к юноше тени. Шиш поморщился, отвернулся и закрыв голову платком как одеялом, снова засопел.
— Эван — это ты? — Прокричал из-за двери знакомый голос.
Черный кинжал с бряцанием упал на пол.
— Это же… Нет, невозможно!
Траурная повязка плавно упала вслед за ним.
Нужды в ней больше не было.
Он мог видеть собственными глазами.
— Эван? Дорогой иди к нам.
Этот голос! Он узнал его, как он мог забыть.
В уголках глаз собрались слезы.
Эван всхлипнул.
— Мама!
Эван выбежал в светящийся проем.
Эхо его шагов и далекие голоса еще звучали, когда дверь тихо и медленно пришла в движение, затворившись за ним.
Шиш, высунув мордочку из-под платка довольно всхрапнул.
Снег все еще лежали у порога, а снежинки танцевали в воздухе.
Они не могли растаять или исчезнуть.
Они не были настоящими.
* * *
Ведьмин дом поглотила глухая ночь, лишь в квадратном покосившемся окне отражался лунный свет, в котором кружили снежинки.
Дом остался неизменным, как и его гости.
Эван спал крепким сном на кровати, отвернувшись к стенке.
Шиш, перевернувшись на спину и поглубже зарывшись в собственные сокровища, бежал за воображаемым врагом, перебирая лапками в воздух и клацая острыми как у акулы зубами, то и дело ехидно хихикая.
Но покой в доме не был долгим.
Невидимые часы пробили полночь, и кто-то осторожно постучал во входную дверь.
Затем выждав пару секунд, постучали еще раз, но чуть громче.
В третий раз стук напомнил какой-то пароль и оборвался на середине глухим ударом и тихим ворчанием.
Никакой реакции.
В кромешной тьме нечто узкое и тонкое показалось из-за щели и, поднимаясь вверх, подцепила засов изнутри, с щелчком его открыло.
Затем незваные гости попытались открыть дверь.
Толчок. Удар.
Но баррикада знала свое дело и отозвалась лишь глухим скрежетом.
За дверью раздалась недовольная возня и ругань на несколько приглушенных голосов.
Затем вновь все стихло.
Лишь силуэты мелькнули за мутным окном, да мигнули две светящиеся точки глаз, проверяя крепко ли, спят дорогие гости.
Скрежет у одной из стен.
А затем с потолка посыпалась пыли в такт с тяжелыми шагами по крыше.
Шаги прервались у широкой печной трубы, из которой в печь посыпалась сажа.
Пускай парадный ход был закрыт, а задний не был предусмотрен…
Ночные гости не были прихотливы. Они воспользовались трубой.
С тихим плюхом нечто черное упало в трубу, приземлившись между шахтой и заплечиками. Сверху на нее упало еще что-то. Третий прыгнул на двух других следом и выдавил их в комнату с гулким хохотом.
Ответом на это была тихая ругань.
Но и этот шум не побеспокоил спящих.
Сверкающий туман уже осел серебряной пылью на полу и мебели.
Но свою работу он сделал, дорогие гости спали непробудным сном.
И вот вся троица поздних гостей оказалась в доме, отряхиваясь от сажи и пепла, принимая свой первоначальный вид. Они даже близко не были похожи на людей. Слишком неправильные тела, слишком острые когти и зубы.
Чудовищная нечисть.
— Эй, смотри, куда наступаешь, ты мне весь хвост отдавил. — Прорычал трехглазый монстр.
— Разве Раж не говорил, что их должно быть двое? — Прошелестело существо похожее на пугало.
— Но их ведь двое? — Пробулькал третий монстр похожий на одноглазую жабу.
Возразить Пугалу на это ему было нечем. Хоть он и надеялся, что речь все-таки шла о людях…
Трехглазый монстр пнул баррикаду, и та с грохотом повалилась на пол, открывая доступ к двери.
— Дэф, ты ч-что твор-ри-ишь? — Пробулькал одноглазый.
— Ха! Нокк твой дым-дурман уже подействовал. Разве ты не видишь, как крепко они дрыхнут?
— А если бы проснулся принц лесов?!
— Кто эта козявка?
Ускользнувший от печи Пугало подошло к столу и закрыл шкатулку. Длинными как лапки паука пальцами защелкнув на ней замок.
— Даже столь юный принц лесов, может доставить немало проблем. Не стоит его недооценивать.
— Пугало прав. Хорошо, что чары подействовали и на него.
Нокк моргнул своим единственным зеленым глазом и в предвкушении заквакал.
— Но что более важно, как будем делить добычу?
— Вначале мальчишка!
— Его тень, затем отражение, сны, время…
— А затем и плоть!
Пугало и Нокк поморщились пристрастие Дэфа к плоти… было отвратительным.
Разбредясь по дому, чудовища потирали лапы и облизывались в предвкушении позднего обеда.
Нокк уже протянул лапу, но Дэф ударил его по ней.
— Эй! Не будь жадным! Ты уже съел трех летучих мышей, тритона и бьефа! — Забулькал на Дэфа Нокк. — И ты разве ты не хотел испробовать тех рогатых лошадей?
— Ничего у меня в брюхе найдется место и для лошадей, и для мальчишки.
— Жадина.
— Куда это ты лезешь!
Они зарычали друг на друга.
Пока эти двое спорили Пугало подошел к кровати.
Его длинные, похожие на сухие ветки пальцы забарабанили
