В этот момент я вдруг поняла, что Хэмфри вряд ли знал о своём родном отце. И вряд ли знал, что тот тоже был невероятно жесток, раз собирался сделать из Джозефа и Элроя настоящих убийц с самого их рождения. Но меня радовало, что хотя бы у Хэмфри и Олин сложилось нормальное детство, а не такое, как у их старшего брата или как у меня: нам обоим пришлось терпеть все муки от своих же отцов. И Филис тоже. И это, пожалуй, тоже нас троих объединяло: смотря сейчас в прошлое, я осознала, что вместе втроём нам оказывалось лучше и легче, чем каждому поодиночке или парами. Только когда мы собирались все вместе, мы могли полностью отдаться счастью, полностью забыться в друг друге, полностью быть самим собой. Втроём, но в радости и гармонии: Филис всегда могла нас развеселить, Джозеф мог утешить и поддержать, а я… а что я? Я могла соединить их вместе и сплотить своей моральной силой.

Вот только во мне уже не осталось ни капли энергии.

– Я знаю.

– Ты ведь хочешь сбежать? – с надеждой спросил Хэмфри.

Я подняла на него грустный взгляд.

– Как? Как мы это сделаем?

– Я знаю тайные входы и выходы, потому что всё равно было нечего делать, только бродить по лаборатории, – он поднял взгляд на часы, висящие над дверью, и нахмурился. – Тебя должны забрать через двадцать минут на новые опыты. Если они пойдут по тому же пути, по которому всегда ходят, через левое крыло, то мы можем с ними не пересекаться и пойти через правое крыло, как раз там есть выход…

– Тогда идём, – прервав его размышления, решительно заявила я.

Встать оказалось ещё тяжелее, чем сесть: конечности не слушались, скрипели кости, приносили неприятности затёкшие мышцы. Непреодолимая слабость тянула обратно к кровати, но я взяла себя в руки ради Хэмфри и сделала первый шаг, как маленький ребёнок, что только начинал ходить. Мальчик осторожно поддерживал меня за талию, и я старалась не обращать внимания на жжение, где маленькие пальчики касались моей футболки и бинтов под ней. И уж тем более я не обращала внимания на то, почему я согласилась сбежать с Хэмфри, который предложил столь ненадёжный план. Но сидеть и дожидаться, пока от меня ничего не останется, я тоже не собиралась.

– Туда.

Хэмфри указал направо и совершенно расслабленно двинулся впереди меня, как будто он шёл на прогулку, а не пытался сбежать из заточения. Да, именно из заточения – никак иначе это было назвать нельзя. Здесь почти не кормили, бесконечно долго проводили опыты,  обращались равнодушно или беспощадно, ни капли не заботились, только бинты давали и мазь, чтобы самому же хоть как-то себя вылечить. А если умрёшь – никто не почувствует даже вины, не то что ещё сожаления. И делать тут совершенно нечего, потому что я была уверена, что с помощью меня вряд ли Аривер добьётся каких-либо сильных успехов: я ничем не особенная, заразилась точно так же, как и все остальные люди, я не герой какой-нибудь фантастической книги, где могла бы иметь все особенности и всех спасти.

Я ничего не имела. Никого не спасла и не спасу. Ничего не могла сделать. Ничем помочь.

Лишь умирать дальше, разбивая себя всё больше и больше.

– Не люблю это место, – дёрнув меня за рукав, поморщился Хэмфри.

Я только сейчас заметила, что мы уже достаточно далеко ушли от моей комнаты: за спиной тянулся длинный светлый коридор, тогда как мы сами входили в небольшое тёмное помещение и шли вдоль перил, а под нами – зал переливался синими, чёрными и белыми цветами, люди лежали на койках или сидели на стульях, а между ними сновали в халатах врачи, пытавшиеся найти лекарство от Канделы. Мне стало не по себе от криков одного человека, который внезапно воспламенился и пытался выбраться из ремней, что привязали его к стулу. Всего несколько секунд – и на выжженной поверхности сиденья оказалась лишь маленькая горка пепла.

А от меня тоже скоро…

– Пойдём.

Несмотря на слабость, я схватила Хэмфри за руку и потащила вперёд, чтобы как можно дальше оказаться от этого зрелища. Но когда до выхода из зала оставался всего один метр, перед нами вдруг из ниоткуда появился Джозеф: с синяками под глазами от недосыпа, с висящей белой футболкой на похудевшем теле, с несколькими белыми прядями в каштановых кудрях, которые за последние две недели стали такими длинными, что мягко касались плеч и сгорбленной спины. От него почти не осталось ничего прежнего, лишь привычные пятна Витилиго и спокойный взгляд голубых глаз, которые, однако, стали темнее и теперь напоминали по цвету грозовые тучи, а не вечернее летнее небо. От его плохого состояния мне тут же захотелось по привычке его обнять, придать сил и подарить ему всю свою любовь, но предательство и правда не давали мне даже сдвинуться с места, лишь смотреть, как Джозеф переводил взгляд с меня на Хэмфри и обратно.

– Вы куда? – как-то слишком равнодушно спросил парень.

– Хэмф показывает, где тут туалет, – быстро соврала я, пока мой спутник не очухался после кошмарного вида своего старшего брата.

– Но он с другой стороны, – заметил тот, слегка напрягаясь.

Я пыталась что-то срочно придумать, но в голову ничего не лезло, сонливость и усталость не давали мне придумать способ, как бы спасти нас. И почему из всех людей нам попался именно Джозеф? Никогда бы не подумала, что не захочу увидеть его, и никогда бы не предположила, что захочу соврать или убежать от него как можно дальше – это казалось странным, невозможным, беспричинным. Но теперь странности исчезли, возможности появились, а причины заставляли идти на этот роковой шаг.

– Мы…

– Бежим!

Хэмфри вдруг сжал мои пальцы и ринулся вперёд, забыв о моей слабости. Да и я тоже пыталась о ней забыть, когда старалась не отставать от него и кидала взгляды на Джозефа, застывшего на несколько секунд на месте, как загруженная слишком большим количеством файлов машина, а затем побежавшего за нами, сжимая в руках пистолет.

Пистолет.

Я мгновенно похолодела.

– Хэмф…

– Стойте! Стойте, иначе буду стрелять!

Хэмфри лишь ускорился, а у меня не хватило ни дыхания, ни сил сказать ему, чтобы мы лучше и вправду остановилась. Но затем я неожиданно ощутила прилив энергии: меня понесло вперёд, мимо заскользили заклеенные окна, запертые двери и голые стены, некоторые мешались на пути, но тех я быстро отталкивала в сторону, кто-то что-то пролил, но я ни на что не обращала внимания – цель выбраться отсюда манила меня.

Поворот. Ещё один. И ещё один.

Я слышала чьи-то крики, пыхтение Хэмфри и попытки остановить нас от Джозефа. Тот почти нагнал нас, но каждый раз я ему то дверь закрывала, то что-то бросала под ноги, то слишком резко поворачивала в сторону или перепрыгивала через ступени лестницы. Хэмфри не отставал, но ему было очень тяжело, а меня тоже постепенно покидали силы. Но я не собиралась сдаваться. Нет, не сейчас. Сегодня выпал шанс хоть как-то спастись – и я не упущу его. Ни за что.

– Делора!