Шрифт:
Закладка:
— Закрой глаза, Гвиндор, — сказал он мальчику, — иди, прислушиваясь и ориентируясь на каждое дуновение ветра, прощупывай ногами почву, ощути, как сама земля ведёт тебя.
Гуилин неслышно следовал за маленьким сыном, но тот, конечно, не знал, что отец рядом, честно не подглядывая.
Это был первый раз, когда юный лорд пошёл с семьёй на охоту так далеко, поэтому от волнения захватывало дух.
— Ощущаешь — загадочно спросил Гельмир, — как изменилось всё вокруг? Порой полезно для единения с миром прочувствовать его, не используя глаза. Необходимый навык для живущих под землёй может пригодиться и под небом.
Гвиндор закивал.
— Можно уже посмотреть?
— Да.
Мальчик убрал ладошки от лица и пискнул от восторга: золотое летнее солнце отражалось от лёгких волн синего озера, на берегах которого росли сиреневые и розовые цветы, порхали бабочки, а на деревьях пели птицы.
Халиндвэ сбросил одежду и прыгнул в воду, Гельмир последовал за ним, Индвэ помог внуку справиться с завязками и остался с малышом на мелководье, показывая, как найти на дне ракушки.
— Озеро Иврин, — сказал охотник, — самое красивое во всём Белерианде, в нём много рыбы и съедобных моллюсков. Может быть, тебе однажды повезёт, и ты найдёшь здесь жемчужины, но мне пока не удавалось.
Гвиндор коварно заулыбался, опустив руки в воду, делая вид, будто достаёт ракушку, а сам резко подбросил сложенные лодочкой ладони, обрызгав деда.
— Ах ты, маленький проказник! — погрозил пальцем эльф, делая вид, что сейчас обольёт внука с ног до головы.
Пронзительно вскрикнув, Гвиндор побежал от преследующих брызг на берег, спрятался в цветущем кусте.
От души хохоча, Гельмир вышел на песок и дал братику закрытую ракушку:
— Вылезай, сейчас обсохнем и пойдём обратно. Тайные тропы на то и тайные, чтобы много по ним не гулять. Но мы скоро снова сюда вернёмся.
Маленький лорд схватил подарок и неловко выбрался из куста, весь облепленный лепестками.
— Не смейся! — надул губки Гвиндор, видя, как брат снова над ним потешается. — Я обижусь. И домой не хочу!
Облака, на миг закрывшие солнце, погасили золотое сияние озера, а когда снова лучи заиграли на волнах, вернувшаяся красота заставила отвлечься от капризов. Ветер принёс ароматы трав с другого берега и крики чаек.
— Подрастёшь, — сказал Индвэ, — возьму тебя в дальнее путешествие, и мы обойдём Иврин кругом. Покажу тебе броды на реках, ягодные поляны, рощи. А пока, малыш, отряхни лепестки и топай вместе с братом домой. Ясно?
Гвиндор закивал.
Уходя с берега, маленький эльф постоянно оборачивался и думал о том, что обязательно нарисует дивное озеро, когда придёт домой.
***
На песок у воды вышел отряд воинов с зелёными флагами. Сопровождавшие короля эльфы подвели лошадей к выходу из нарогских пещер, и Финдарато, гордо и одновременно мило улыбаясь, запрыгнул в седло.
— Ну что, братья, — пропел владыка, — отправимся на прогулку на север? Мне кажется, засиделись мы под землёй, не так ли, Народ Звёзд?
Возражений, разумеется, не последовало, и Нолдор из блистательного Нарготронда двинулись вверх по реке.
Примечание к части Иллюстрация Беллы Бергольц https://www.deviantart.com/bellabergolts/art/Finrod-841938299
Песни "Золотого Кольца" "Ликуй и пой, земля!" и "Задумал да старый дед".
Гордость драконьих знамён
Небесного цвета флаги с поверженным золотым драконом взвились над башнями Минас-Тирита, яркое солнце заиграло на шпилях и куполах крепости, волнах могучего Сириона и стальном облачении участников праздничного турнира, устроенного в честь владычицы Тол-Сириона. Сверкая оружием и доспехами, воины выходили и выезжали верхом на арену под радостные крики трибун и летящие цветочные лепестки.
Толлунэль, блистая драгоценностями в платье и причёске, разрумянившаяся от вина и азарта, бросилась на шею супруга, готовившегося к бою.
— Мой герой, — ласково промурлыкала эльфийка, — я уверена, ты покажешь себя достойно!
— Ты так говоришь, — напрягся Артаресто, — словно не веришь, что я могу победить.
Толлунэль отстранилась, но руки по-прежнему оставались сомкнуты на шее супруга.
— Я? Не верю? — фыркнула леди. — И кто же посмеет быть лучше своего принца? Слышали? Кто посмеет быть лучше владыки Ородрета, будет иметь дело со мной!
Толпа дружно рассмеялась, Толлунэль впилась в губы принца.
— Я знаю, — с придыханием прошептала эльфийка, — противники сильны, знаю, — голос стал томным, взгляд манящим, — кто-то из них способен одолеть тебя. Но ты, — ладони ласково погладили по щекам, — должен сражаться так, чтобы я захотела прямо здесь повалить тебя на песок и придаться страсти. Сделай так, — грудь Толлунэль стала вздыматься чаще, — чтобы я изнемогала от желания, но была вынуждена ждать окончания торжества, а потом молила тебя о пощаде, прося скорее взять меня на супружеском ложе. Проигрывай, ничего не боясь, но делай это так, чтобы я стонала от изнеможения в ожидании ласк.
Артаресто почувствовал, что готов, но совсем не к тому бою.
— Знаешь, — мягкие ласковые губы приблизились к уху, коснулись мочки, кончик языка тронул кожу, — если выиграешь достойно, я рожу тебе сына. Иди.
От удивления эльф опешил. С детства привыкнув к тому, что женщины его никогда не уважали — любили, да, но не превозносили, а иногда и вовсе унижали: Артанис намеренно, а Толлунэль случайно, сейчас Артаресто вдруг ощутил, что супруга действительно им восхищается. И понимал, почему.
Нолдор и Синдар, оставшиеся на Тол-Сирионе, поначалу не говорили об ушедших в Нарготронд вообще, а потом начали подшучивать, порой очень недобро. Толлунэль не уставала повторять, что храбрость и героизм, свойственные тем, кто поднял драконьи знамёна, не даны сбежавшим в заячью нору, и злые слова порождали смех над роднёй и высокое мнение о себе. Решение Артаресто остаться на острове возвысило его в глазах жены, теперь её отношение тешило самолюбие сына Финдарато Инголдо, который, наконец, обрёл статус и положение, о котором не мог и мечтать.
— Вала Улмо с нами! — повторяли жители острова. — Величайший из Владык! С его покровительством мы непобедимы! Слава Хозяину
