- Господин, - умоляюще прошептала она непослушными губами.

И только теперь Скульптор ответил Рифейну. Он говорил, продолжая смотреть на рабыню, и с каждым словом рабыня бледнела все больше и больше.

- Знаешь, друг мой, я удивляюсь тому, как ей удалось прожить так долго. Она же фантастически глупа! Ослиные уши ей должны были дать боги, а не я. Каждый раз, когда она попадается на лжи, она уверяет, что пыталась сказать правду. Пыталась, но не успела, потому что глупый её язык солгал раньше, чем она успела остановить его. Она кричит и рыдает - и всё повторяется через время снова.

Рабыня уже была смертельно бледна. Она молчала, кусая губы, а крупные слезы ручьём лились по лицу.

- Знаешь, Рифейну, я не буду вновь отбирать у неё имя. Это было бы мелко. К тому же, мне не нужен конструкт чтобы вырастить тело - я же не Белый Маг! - и столько презрения к "великим врачевателям" прозвучало в его голосе. - А вот главный секрет - перенос души из одного тела в другое - она мне открыла, и открыла правильно. И я уже опробовал его. Но ложь должна быть наказана... Поэтому нас с тобой сегодня вечером ждёт представление. Таня с удовольствием займётся этой рабыней...

- Нет!!! - отчаянно закричала рабыня и обхватив ноги Патрума, стала покрывать их частыми мелкими поцелуями. - Пожалуйста, господин, только не Таня!!!

- Таня, - безжалостно подтвердил Скульптор и толчком ноги отшвырнул лживую рабыню. - А сейчас ступай к ней, и сама скажи, что ты наказана и наказание должно начаться перед закатом.

Рыдающая рабыня выбежала из покоя и Рифейну не мог не заметить, как нелепо она семенила, цокая своими копытцами и размахивая ушами и хвостом.

- Таня? - спросил Рифейну у Патрума. - Что такое Таня?

***

- Таня, - Скульптор мечтательно улыбнулся. - О, Таня это редчайшая находка! Мне просто повезло... Ты же помнишь, что я добирался сюда через Халифаты, открыто, изображая что на старости лет Скульптор впервые вывез свой цирк уродов на гастроли?

Рифейну кивнул. Темнее всего под лампой - и открытое путешествие Скульптора со своими "экспонатами" к Императору Амаро сопровождалось множеством слухов и пересудов. Путешествовал Скульптор не торопясь, в каждом крупном городе Халифатов устраивая многодневные показы, чтобы чудеса его магического искусства могли увидеть все желающие. В длинном поезде "цирка" скрывалось множество воинов клана под видом служителей, и множество предметов, которые могли бы вызвать множество вопросов у любого стражника.

А правители Халифатов благодушием на страдали, и их стража - тоже.

Но легендарный Скульптор с уродами собственной работы подозрений не вызывал, публика в магический зверинец ломилась как за бесплатным вином - и при этом сама приносила полновесное золото. Мало того, что так оплачивался переезд целого клана, так эти "гастроли" ещё и сделали клан значительно богаче.

Кстати, в замок Акагамасэки Скульптор вошёл именно так - через широко открытые ворота, с приглашением от князя для всего цирка магических персонажей.

- А в пышной столице Эмирата Ратак женщина попыталась подкупить сторожей в зверинце, чтобы купить ночь с уже известной тебе девушкой-ослицей...

Рифейну внимательно слушал, но все ещё не понимал, куда клонит Скульптор.

Вороша грязное белье для Императора Севера, он каких только причудливых желаний не обнаруживал у людей. Особенно у людей облеченных властью и избытком денег, страдающих от пресыщенности и скуки.

- ...и когда предложение возросло до сотни золотых, я счёл, что такая щедрая настойчивость, как минимум, заслуживает моего внимания. Женщина, пришедшая ко мне, сильно меня удивила...

С этого момента Рифейну полностью превратился во внимание. Скульптор, как никто, повидал в своих странствиях и Север и Юг и удивить его было непросто.

- Не ожидал я на Юге встретить женщину в мужском костюме, да ещё и в открытую расхаживающую с мечом у пояса. Одета она была в кожаные штаны и кожаную безрукавку тисненой кожи, украшенную золотыми драконами и алыми грифонами.

На запястьях её звенели золотые браслеты, толщина которых могла защитить от сабли. Лицо её было покрыто шрамами, а правое плечо - многочисленными ожогами.

- Я - Таня, - сказала она. - И я готова заплатить любые деньги за ночь с твоей рабыней. С той, что с ослиным хвостом и ушами...

- Прошу прощения, госпожа, - ответил я, - но мне Ваше имя ничего не говорит...

- Ах, да, мастер Скульптор, Вы же недавно прибыли в Эмират. Я Таня, гладиатор, первая, выигравшая Турнир Эмира и завоевавшая свободу своим мечом и руками. Теперь я свободна, богата и знаменита. Я своими руками выжгла рабские печати на своем теле. И теперь, как свободная женщина, я хочу развлечь себя ночью с этой смешной ослицей...

***

Цирк творений Великого Мастера это, конечно, не бордель, но такое ранее уже случалось.

О к тому времени уже закончила рабскую дрессировку и я решил, что побыть игрушкой, проданной на одну ночь мускулистой любительнице женщин, будет для нее хорошим уроком послушания. Мы обговорили с Таней все условия: цену, место, продолжительность.

Я настоял на том, чтобы ночь развлечений состоялась на моей территории - и даже предоставил специально оборудованный для развлечений фургон. Отдельным условием стояло не калечить рабыню...

Таня торговалась с большим тщанием, выдающим обширную практику, оговаривая всё - и наличие собственной охраны снаружи фургона, и количество вина и закусок.

"Но пороть то ее будет можно?" - спросила она, и я ответил, что после порки не должно остаться шрамов. Когда сговорены были все мыслимые условия, я уже был сильно заинтригован. Не похоже это было на каприз гладиаторши, опьяневшей от свободы и богатства. "Ударим по рукам, - спросила Таня, - или позовем кади и составим договор?"

Мы ударили по рукам и вечером Таня явилась в сопровождении трех телохранителей - судя по виду, тоже бывших гладиаторов. Таня настаивала на уединении, но уж слишком я был заинтригован. А что такое три отставных драчуна, чтобы стать преградой между мной и удовлетворением моего любопытства. И к тому моменту когда рабыню О привели в фургон, я уже с удобством устроился между стенками фургона, где мы обычно прятали кое-что, что не нужно было видеть властям Халифатов.

И первые же слова Тани сказали мне, что любопытство мое разгорелось не зря.

- Вот мы и