— Да какие стихии, Эмес! — всё, Портовски слетела с катушек окончательно. — Разве ты не понимаешь — пустышка она. Дурнушка, которая на тебя глаз положила.

Я, споткнувшись о порог комнаты ведуна, решила, что уходить мне пока рано.

— Элоиза, возьми себя в руки, где твой контроль над эмоциями.

— Я тёмная…

— Аля тоже, но в отличие от тебя она демонстрирует чудеса выдержки, — он жестом указал на меня. — Вспомни себя в её возрасте. Тебя же взрывало от каждого грубого слова: ты устраивала драки и вламывалась в комнаты одногруппниц, учиняя такое, что стыдно было даже мне. Но все тебя жалели. Всё тебе списывали на чёрный дар. Всё прощали! А теперь я смотрю на вас обеих и понимаю, что зря они так поступали. Это не тёмная магия в твоей крови играла, а банальная невоспитанность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Не смей сравнивать мою тьму с её серыми брызгами! Она мне неровня!

Прищурившись, я скрутила всю туже фигу и вызвала пламя, да не простое, а моё фирменное — чёрное ведьминское.

С недобрым выражением лица пошла на эту потерявшую берега особу.

Достала, грымза!

— Алевтина, нет! Не смей, девочка, — Эмес схватил меня за плечи.

В этот же момент раскрылась дверь комнаты, расположенной чуть поодаль, и в коридоре показался уже знакомый мне старичок.

Вакулин собственной персоной.

— Что здесь происходит, молодые люди? — он прищурился и взглянул на то безобразие, что вырывалось из моей ладони. — У нас в академии тёмная ведьма, а я до сих пор этого не знаю?!

Эмес странным пассом сумел сбить с моих рук огонь и недобро так взглянул на меня.

Я вжала голову в плечи и моргнула пару раз, как бы извиняясь за свой эмоциональный порыв.

Прав он: сдержанней нужно быть и тренировать выдержку.

— А может, вы представите мне девушку, — не унимался профессор проклятий.

— Алевтина Миленина, она из моего рода, — ровно произнёс Эмес, сжимая мои плечи.

Видимо, он опасался, что я сейчас рот открою или сотворю чего не того. Но я замерла в его крепких руках, боясь сделать лишний вдох. А то вдруг своим поведением спугну профессора Вакулина.

— Погодите-погодите, — старичок смешно прижал указательный палец левой руки к носу, — а я помню тебя, дитя. Око показало чёрные всполохи на отборе. Ну, точно!

Я растерянно кивнула.

— Да, у моей Алевтины тёмный дар, профессор Вакулин. Она очень хочет попасть в вашу группу, но сначала ей нужно овладеть своими силами.

Руки ведуна сжались сильнее. Ага, значит, дальше молчать и мило улыбаться.

— А-а-а, так это о ней, мой дорогой Эмес, вы с молодым Альтовски мне рассказывали. Как же, как же… А я и не придал значение вашим словам. Что же, буду ждать юную Миленину на своих занятиях. Надеюсь, вам удастся обуздать такую силищу. А ну-ка, студентка, покажите-ка ещё этот ваш гейзер проклятья.

— Что? — не поняла я.

— Ветер вызывай, пройдоха, — шикнул мне на ухо Эмес.

— А-а-а, — я хищно улыбнулась и снова скрутила фигуру из трёх пальцев.

Огонь получился не столь сильным, зато ровным.

— Да, шикарно! — закивал пожилой маг. — Как давно я не видел тёмных ведьм. Уж думал всё! Выродились.

Довольная собой, я мельком взглянула на Портовски. Злая стоит, сопит через нос…

Ха-ха! Это окончательно подняло мне настроение.

— Ну что же, нам с Алевтиной пора заниматься, — с этими словами Эмес буквально затащил меня в свою комнату и закрыл дверь.

Хм, я спешно осмотрелась. Письменный стол, два кресла, камин, шкаф и кровать.

Дальше ещё дверь, ведущая в его кабинет. Только сейчас до меня дошло, что нам нужно было немного не сюда.

— Ты что творишь, Аля? — зашипел Эмес на растерявшуюся меня. — Как можно на учителя со своими огненными выкрутасами?! Сдержанной нужно быть и видеть, кто перед тобой.

— Ой, да не волнуйтесь вы! — отмахнулась я от него. — Не подпортила бы я шкурку вашей пассии.

Зря я это сказала! Его взгляд вдруг стал таким бешеным.

— Аля, ты меня слышишь? Где твой контроль!

— Она меня оскорбила! — процедила, поджав нижнюю губу. — Я понимаю, кто она вам, но это не даёт ей права мешать меня с грязью. Я никому не позволю так себя со мной вести. Её слова — неприкрытое оскорбление, и точка!

— И что? Для этого рядом был я, — Эмес от возмущения поднял руки и внезапно сдулся. — Не смей так больше делать, девочка.

— Я вам не девочка!

— Нет, Аля, — вздохнув, он запустил пятерню в густые тёмные волосы с медным отливом. — Ты именно моя вредная девчонка, неугомонная и шебутная.

— Я угомонная, не наговаривайте, — мне стало немного не по себе от этого его «моя».

Покачав головой, он прошёл было к двери в кабинет, где мы однажды уже ели конфеты, но остановился, взявшись за круглую лакированную ручку. Отпустил её и вернулся к креслу.

— Сядь, Аль, — ведун хлопнул по отбитой бордовой тканью спинке.

— Зачем? — с сомнением покосившись на широкое кресло, придвинутое к низкому журнальному столику, пыталась сообразить, стоит ли оставаться в спальне наедине с мужчиной.

— Затем, что я попросил тебя это сделать.

— Ну, ладно, — я послушно уселась на мягкое сидение.

Ну, а что? Да кровать напротив, да мужчина рядом! Но это же Эмес, да я ему и задаром не нать! Тут уж мне точно соблазнение не грозит, и моя девичья честь останется нетронутой.

Резким пасом Эмес переместил второе кресло к столику и, упав на него, недовольно впился в меня взглядом.

— Что? — нахмурившись, разгладила складочки на чёрной строгой юбке.

Между нами танцевали неяркие язычки пламени свечей, отбрасывая тени на лица.

— Ведьма ты, Аль, самая настоящая!

Я пожала плечами. Всё равно не ощущала за собой вины. Да, поставила на место учителя, но не из пустого же конфликт разгорелся. И если эта Портовски при должности, что теперь всё можно?