К сожалению, в двух конвейерах обнаружились небольшие задержки на возврате, всё было в пределах нормы, но Ник решил, что всё же нужно попросить Эфа провести полную диагностику торпедных блоков.

Вдруг прибежала Ли:

— Ник, мне кажется по корпусу что-то стучит! — её взволнованный вид в одежде перепачканной мукой, был очарователен, но капитан решительно отмел лишние мысли.

— Не переживай, это торпеды вернулись в порты, я провожу диагностику, — сдерживая улыбку ответил Ник, он не поддался искушению рассказать обычную в таких случаях детскую байку про «чёрного космонавта», которая начинается со слов: «Не что-то стучит, а кто-то…». Высокая чувствительность девушки поразила флотского, лично он не ощутил никаких вибраций.

— Грубиян, — заявила Ли, — мог бы предупредить, я так испугалась!

— Ладно, ладно, виноват, это повториться ещё восемь раз для полного цикла, не волнуйся — сдался парень, девушка что-то разглядела в его глазах, прижалась к нему и поцеловала.

Оставшись один, офицер отряхнул с себя муку, вызвал в рубку уборочного бота и попытался сосредоточиться на торпедах, представляя себе как их продолговатые корпуса входят в тесные порты, а затем вылетают из них — вернуть рабочий настрой оказалось непросто.

Наконец наступил этот ужасный момент — перед Ником лежал приятно пахнущий треугольник, выглядел он аппетитно, хоть это радовало, ведь по сторонам лучше было не оглядываться, кают-компания превратилась в Хаос: повсюду лежали странные инструменты, подозрительно напоминающие древние орудия пыток, разнообразная посуда, какие-то тряпки, салфетки, к тому же всё это было припорошено мукой. «Бедные воздуховоды!», щелкнуло в голове капитана.

Не выдавая своей тревоги, Ник откусил кусочек пиццы, ммм, вкус был интересный, насыщенный, не такой как он привык, если не думать о жаренной плесени, то даже вкусно! Определённо, вкус этой пиццы попадал в категорию “то-что-выросло”!

— Ну как? — поинтересовалась Ли, — это третий вариант, первые два пришлось утилизировать, вкусно же? — Ник кивнул, его рот был занят осторожным пережевыванием, а Ли продолжила, — видел бы ты себя, похоже, вначале ты думал, что дрожжи это плесень, а мука это пыль, — участливо заметила девушка.

«Пыль! — встревожился Ник, — мука, это действительно пыль, я ем плесень и пыль! Пыль!»

— Спасибо, очень вкусно, — стараясь не переигрывать, похвалил поваров капитан, — и очень сытно, я вот, даже уже наелся!

— Ну и отлично! — заявил Эф, уплетая лакомство, — как говориться, капитан с борта, команде больше достанется! — похоже архитектор давно привык к земной еде.

— Эф! Не ожидал, что в тёмных углах вашей натуры найдётся место для низкопробного матросского юмора, — упрекнул Ник, пытаясь придать голосу интонации Кли·Ар·Но, чьи лекции про Эйфеля, он просмотрел вместе с Ли накануне, искусствовед представлял образ архитектора в преувеличенно гротескной форме, что неизменно вызывало дружный смех у зрителей лично знакомых с художником.

— Туше! — улыбаясь признал Эф, — поработаю над субординацией!

— Пока вы были заняты на камбузе, я проводил тесты торпедных конвейеров, — капитан поспешил воспользоваться моментом, — там не всё гладко, я заглянул в ваш график инженерных работ, оружейный блок в нём не значится. Если тебе не сложно, проверь завтра конвейеры Л2 и П5, похоже они дают небольшую задержку на приёме, ладно?

— Есть, капитан, — ответил инженер с набитым ртом.

— Ну и отлично, дайте ещё один кусочек вашего блюда, я попробую его с лунным кофе! — в мученическом порыве заявил Ник.

— За проявленные отвагу и мужество, я отрежу тебе кусочек… — Ли выдержала паузу, — поменьше!

Перед сном капитан намеревался запланировать на ночь чистку кают-компании, но Холмс успел позаботиться об этом, в ночных работах уже значились: чистка и дезинфекция кают-компании, мастерской, рубки, тамбуров между ними, лифтов, воздуховодов секции экипажа, замена воздушных фильтров и диагностика пневмокомпрессоров, замена и восстановление питьевой и технической воды класса Э.

Шестой день

Несмотря на опасения, утром капитан чувствовал себя нормально, пока он надевал форму, Ли уселась на кровати скрестив ноги в позе лотоса.

— А почему ты с Эйфелем иногда на ты, а иногда на вы? — вдруг спросила она.

— Таков флотский этикет.

— Поясни!

— Со старшими офицерами капитан может общаться на «ты», со старпомом почти всегда, а с другими, по обоюдному решению, в этом заложен особый смысл. Когда я говорю на «ты», это одновременно и приказ, и просьба, так я признаю статус старшего офицера, а он действует не потому, что я приказал, а потому, что его мнение совпадает с моим и мы действуем сообща, как команда, разделяем ответственность. — Ник сел рядом с девушкой, — А вот когда я говорю на «вы», то это прямой приказ, и его следует выполнить, но при этом все последствия исполнения приказа лежат только на мне. Если офицер не согласен с моей просьбой, то он просит повторить её как приказ, это значит, что я должен сказать то же самое, но на «вы».

— Хм, я вспомнила фильм, в котором капитан приказывал стрелять по кораблю-камикадзе набитому бомбами и гражданскими, он дал приказ: «Открыть огонь!», а его подчиненный офицер встал и сказал: «Команда хочет, чтобы вы попросили открыть огонь», я тогда решила, что команда против стрельбы по гражданским, и хочет дать шанс капитану передумать. Но теперь я понимаю, что команда не хотела, чтобы капитан взял всю ответственность на себя, они хотели разделить с ним это бремя. После чего капитан сказал офицеру: «Открой огонь!».

— Это канонический случай, атака на «Иверполе», корабль демов с заложниками летел чтобы взорвать станцию, — уточнил Ник, — там ответ был сложнее, капитан сказал: «Обращаюсь к каждому, моя просьба не отменяет приказ, открой огонь!», это высшая капитанская воля, так каждый член экипажа мог сам решить, он исполняет приказ или действует