– Да, сэр…

– Ленро, они меня доведут, – сообщил мне Уэллс. – Соедините меня с Гиббс.

– Мирхофф повесил трубку, – сказал Докери из штаб-квартиры. – Вызывает к себе Торре…

– Готовь ребят, – ответил Уэллс. – Пусть ждут команды.

– Уже сделано.

– Отлично. Белый дом? Редди? – Он оглянулся по сторонам. – Есть новости у кого-нибудь?

Молчание.

– Господа? – вновь окликнул их Уэллс. – Цюрих?

– Да, сэр, – раздалось из монитора. – Редди приказал связать его с Лиссабоном.

– Лиссабоном? – переспросил Уэллс.

– Да, сэр, – ответил монитор, – мы почти готовы…

– Генерал, – откликнулся другой монитор женским голосом. – Я слушаю.

– Лидия, – сказал Уэллс, – твой начальник только что поговорил с Мирхоффом и вызвал Лиссабон. Это значит…

И тут он замолчал, оборвав себя на полуслове. Он понял.

– Я в штабе, – отозвалась Гиббс, – немедленно выясню и сообщу.

– Мы расшифровали разговор с Редди, – сообщил Цюрих. – Хотите послушать?

– Нет, – сказал Уэллс.

– Сэр, – вдруг возник помощник, – директор ЦРУ…

– Тихо все! – вдруг рявкнул Уэллс. – Паскаль, ты тут?

– Я здесь.

– Начинайте операцию.

– Сэр?

– Паскаль, ты слышишь? – повторил Уэллс громче. – Начинайте операцию, вариант «Герас». Подтверди получение. Как понял, Паскаль? Ты слышишь меня?

– Слышу… сэр…

– Что это за херня? – рявкнул Уэллс.

– Нас глушат, – сообщил помощник, копаясь в коммуникаторе. – С земли.

– Паскаль, ответь, – повторил Уэллс. – Паскаль!

– Сэр… – раздался голос Докери, весь в помехах, – я начинаю операцию…

– Вариант «Герас», – крикнул ему Уэллс. – Паскаль!

– Да… Сэр…

– Нет связи с Цюрихом, – сказал помощник.

– Нас отрезали? – спросил Уэллс.

– Сейчас вскроем, – пообещал помощник. – Десять минут, сэр.

– Работайте, – ответил Уэллс и посмотрел на меня. – Итак, Ленро, заглушить нас могли только армейские.

– Редди всё узнал и отдал приказ, – сказал я. – Ему сказал Мирхофф.

– А Мирхоффа поднял на уши Санит, а тому перед этим позвонил директор ЦРУ. – Уэллс продолжал на меня смотреть. – Я верил Саниту. А он меня боится.

– Если Редди всё знает, то нас встретит армия…

– Хуже, – сказал Уэллс. – Лиссабон.

– Ада, – выдохнул я. Получилось до ужаса фальшиво.

– Он хочет перехватить её самолёт на подлёте к Европе, – сказал Уэллс. – И шантажировать меня.

Я кивнул.

– Но это будет блеф, – продолжил Уэллс. – У Редди не хватит силы воли. Семья Мирхоффа у меня, и сам Мирхофф, и вся штаб-квартира. Они не посмеют. – Он помолчал. – Они думают, это конец. Но это начало.

Я промолчал.

– Ну, где связь? – спросил Уэллс. Мы уже должны были лететь над Штатами.

– Нас ведут, – отозвался помощник. – Изменить маршрут?

– Нет, – отрезал Уэллс. – Мы летим в Нью-Йорк, садимся в Либерти.

– Понял. Попробуем резервный спутник…

– Просто сделайте это, – сказал генерал и вернулся ко мне. – Мы приземлимся и направимся в штаб-квартиру.

– Я еду с вами.

– Разумеется, – кивнул генерал. – Если Докери не вырубили до того, как он расслышал мой приказ, то Совбез уже рассматривает отставку Мирхоффа. – Он помолчал. – А если Редди выкинет фокус, то у нас есть Гиббс…

– Она откажется выполнять его прямой приказ? – спросил я.

– Прямой приказ? – переспросил Уэллс. Зачем? Он знал, что я имею в виду.

– Приказ сбить наш самолёт, например. Или самолёт Ады. Если Гиббс не выполнит приказ, то пойдёт под трибунал.

– Они никогда этого не сделают, – ответил Уэллс. – Разбомбить Шанхай они могут, но сбить самолёт над Америкой, в центре внимания… Нет.

– Надеюсь на это, – улыбнулся я, но Уэллс не ответил на мою улыбку.

– Где связь? – спросил он.

– Спутник, похоже, выведен из строя, – отозвался помощник. – Вот, что-то появилось…

– Сигнал?

– Слабый… опять пропал… – сказал тот. – Но динамика есть.

– Динамика, – повторил за ним Уэллс. – Нас больше не глушат?

– Нет, сэр, продолжают… Но мы обходим блокировку.

Обходят они блокировку! Будь такие дешифровщики у адмирала Нимица, битву за атолл Мидуэй выиграли бы японцы!

– Если нет связи с Докери, соедините с Цюрихом, – приказал Уэллс.

– Работаем… Сигнал проходит.

– Цюрих?

Молчание. Шум помех.

– Не отвечают, сэр.

– Глушат?

– Нет, вроде сигнал проходит…

– Цюрих?

Шуршание помех.

– Цюрих?

– Кто вызывает? – раздался голос.

– Борт один-один, – сказал помощник, – председатель Особого комитета Организации генерал Уэллс, код четыре-восемь-восемь. Повторяю, борт один-один…

– Борт один-один, подтвердите.

– Подтверждаем, борт один-один…

– Блядь, что за цирк, – закрыл глаза Уэллс. – Цюрих, немедленно ответьте, это приказ.

– Есть, генерал! Переключаем вас…

Шуршание помех.

– Пропал сигнал, – сообщил помощник. Что бы мы делали без его пояснений.

– Сэр, – открылась дверь конференц-зала, – вас просят в кабину. Пилот, сэр.

Уэллс встал:

– Ленро, за мной.

Я покорился.

Мы прошли в кабину самолёта.

– Сэр, – сказал капитан, отрываясь от переговоров в наушниках, – нас ведут. За нами следуют три истребителя.

– Выходят на связь?

– Да, – кивнул пилот и передал Уэллсу наушники.

– Говорит генерал Уэллс! – прорычал тот в микрофон. – Это борт один-один, ребята! Это будет стоить вам работы!

Он замолчал.

– Чей приказ?

Пауза.

– Я лечу в Нью-Йорк и сажусь в Либерти, – заявил Уэллс. – Нет, это невозможно. Я сажусь в Либерти через три часа. Передайте это. Да.

Молчание.

– Ребята, как поняли? Это Уэллс, повторяю, поняли меня?

Молчание.

– Да, в Либерти. Три часа.

Уэллс снял наушники и отдал пилоту.

– Садимся, как планировали, – кивнул он. – Это приказ.

– Понял, сэр, – сказал пилот. – Они угрожают.

– И что?

– Ничего, сэр, – сказал пилот. – Садимся в Либерти.

Уэллс похлопал его по плечу, и мы покинули кабину.

– Нас хотят сбить, – сказал он мне. – Но они этого не сделают. Садимся в Либерти.

– Нас будут ждать, – ответил я.

– Плевать, – махнул рукой Уэллс. – Пытаются меня запугать. Пока время есть, попробуем связаться с Цюрихом.

Мы вернулись в конференц-зал, где помощники Уэллса продолжали колдовать над связью. Уэллс сел и молча наблюдал за ними. Я вышел в коридор – когда за мной закрылась дверь, я почувствовал, что ноги подкашиваются. Я прижался спиной к стене и практически сполз вниз.

Кажется, всё. Уэллс может бахвалиться сколько угодно, но Редди поднял самолёты. Выхода нет. Теперь они либо собьют нас, либо доведут до Нью-Йорка и выведут на свет божий под прицелом. В любом случае, даже если Докери расслышал безумный приказ Уэллса и попытался что-то сделать, даже если семью Мирхоффа уже расстреляли и он строчит прошение об отставке, для Уэллса это уже ничего не изменит. Редди оказался хорош. А я-то, грешным делом, думал, он только беззащитных китайцев умеет бомбить.

Я проверил коммуникатор – связи нет, всё правильно. Уэллсу не связаться с землёй, его изолировали; будем считать, я победил. Но оставалась ещё одна важная вещь, которую я как-то упустил из виду. Победу никак нельзя назвать полной, пока победитель не окажется в безопасности, не находите? Успешно завершив операцию по спасению мира, Ленро Авельцу теперь стоило позаботиться о спасении собственного тела в помятом, но