Воздушный шар оказался номером девять, который, как можно вспомнить, был одним из двух, отправленных с острова Ляхова, расположенного на 73°10' северной широты, 141° восточной долготы, одного из островов новосибирской группы. Согласно показаниям компаса, он шел несколько северо-восточным курсом, а фотография ледяного моря, сделанная, как я предполагаю, на 79° северной широты, 141° восточной долготы, сильно озадачила меня. Посреди белой массы льда виднелась темная клякса, не похожая на корабль, с черными пятнами тут и там, которые я принял за людей. Увеличив изображение, я с изумлением обнаружил, что это действительно судно, застрявшее во льдах, а в одной из нечетких фигур на палубе, как мне показалось, я различил черты доктора Нансена, наблюдавшего за шаром с подзорной трубой! Учитывая маловероятность того, что другое судно может быть заперто во льдах в этом районе, я вынужден считать это фотографией "Фрама".

Другая пластина, представляющая большой интерес, показывает, на мой взгляд, что к северо-востоку от позиции Нансена существует большой остров или континент, который простирается в сторону полюса, если не совсем до него. К сожалению, фотографии этой части путешествия несколько размыты и не в фокусе, но я думаю, что смог различить очертания покрытых снегом холмов и ледников.

Что касается самого полюса, позвольте мне сразу сказать, что в камерах, приводимых в действие гироскопом, или полярным датчиком, я нашел несколько фотографий, все они более или менее нечеткие и не в фокусе, но все они представляют собой виды снега или льда, а не открытого моря. Они были сделаны с большой высоты, и это, вместе с бликами снега, делает почти невозможным увидеть какие-либо детали. На одном снимке действительно видны признаки неровности поверхности, но что это – торосы или оледенение суши, я не могу решить. Как бы то ни было, я уверен, что открыл Северный полюс, и не совсем в своем кресле, а ценой прогулочного круиза.

При приближении к полюсу шар, похоже, поднялся на большую высоту (большую, чем я допускал) на восходящем потоке, а затем дрейфовал на юго-восток с течением от полюса в направлении Гренландии; и одна или две фотографии на этом курсе указывают на появление земли между полюсом и тем, что сейчас называется Землей Гранта. Простирается ли эта земля до полюса или как далеко она простирается на юг, я затрудняюсь сказать, отчасти из-за того, что запас фотопластин подошел к концу. После этого воздушный шар, похоже, понесся по кругу на юго-запад, пока его не подстрелил индеец. Полный отчет об экспедиции будет дан в книге, которую я собираюсь опубликовать, включая рассказ о наших приключениях, факсимиле фотографий и научные наблюдения.

Преимущества этого метода автоматической разведки очевидны, и мне нет нужды указывать на то, что за ним будущее, особенно в открытии Южного полюса и Антарктики, не говоря уже о других недоступных или, по крайней мере, неисследованных горах и пустынях. Воздушный шар-первопроходец скорее облегчит, чем заменит личное исследование, совершив предварительное путешествие и предоставив будущему путешественнику возможность увидеть страну, в которую он собирается проникнуть, с высоты птичьего полета.

Постскриптум: Исправляя корректуру этой статьи, я только что получил официальную телеграмму из Санкт-Петербурга, в которой сообщалось, что еще один из моих воздушных шаров был подобран недалеко от населенного пункта на севере Сибири, название которого я не могу перевести, и сейчас находится на ответственном хранении в Якутске.

1894 год

Восход Солнца на Луне

Джон Манро

Я один и сижу на скале, но не знаю где именно. Сейчас ночь, и небо надо мной имеет странный вид. Нет ни сияющей луны, ни блестящих облаков, ни знакомой планеты, сияющей, как золотой светильник, ни блестящей звезды, сверкающей живым драгоценным камнем в голубых и прозрачных глубинах эфира.

Я вижу лишь необъятный черный свод, на первый взгляд твердый и испещренный бледно-голубыми точками света. Это мертвенно-погребальное небо, и если сравнивать малое с великим, оно напоминает мне угольную шахту, усыпанную мертвенными огоньками. Все вокруг меня погружено во тьму, которая была бы абсолютной, если бы не слабый блеск звездного света на белой и замерзшей поверхности земли. Не видно ни одного живого существа, царит жуткая неподвижность, ни даже самый слабый ветерок не обдувает мою щеку, а холод по своей суровости превосходит арктический.

Вдруг по небу проносится великолепный метеор, его голова пылает зеленым и синим, а длинный след искрится огнем. Казалось, что он упал на землю совсем рядом со мной, потому что я услышал удар и грохот разлетевшихся камней. Через некоторое время за ним последовал еще один, и я уже начал опасаться за свою безопасность, когда мое внимание привлек необычный свет вдалеке. Он выглядел как голубовато-белое свечение, проявляющееся в темноте, как эманация какого-то северного сияния. Тусклое и неясное при первом взгляде, оно медленно и верно становилось ярче, обширнее и четче.

В то же время я видел как становилось светлее вокруг меня. Шпили и вершины из векового гранита, окрашенные тем же голубым сиянием, странно и призрачно выделялись в черноте. Можно было бы подумать, что на вершинах гор наступает день, если бы не электрическая синева света и неизменная бледность небес.

Светило вдали начало приобретать форму полумесяца, но не такого, как лунный, он было горизонтальным, а не вертикальным. Более того, теперь я видел не один, а несколько пятен и полумесяцев голубоватого сияния, которые вскоре превратились в целые кольца и, казалось, плавали во тьме, как пурпурные острова и атоллы в безбрежном море расплавленной смолы.

Безбрежное, сказал я? Нет – это было только на время. За атоллами я начал различать извилистую полосу света, которая незаметно расширялась, пока не стала похожа на стену высоких скал, образующих береговую линию континента, освещенную восходящим солнцем и уходящую во мрак. Под эффектом восхода солнца длинные и светлые лучи пробивались сквозь большие провалы и проходы в горной цепи, на которой, как теперь стало понятно, я сидел, и падали пурпурными брызгами на потоки тьмы. По расположению созвездий я знал, что свет исходит с запада, и его цвет не был похож ни на янтарный оттенок восхода, ни на цвет заката.

Каким странным и траурным было зрелище этого черного моря с его пурпурным архипелагом, заключенным под черным небом и вечными звездами! Похоронный, но в то же время величественный, который невозможно выразить словами. Даже воображение Доре[27] не смогло бы представить себе ужасающую возвышенность этой Долины смертной тени. Мне казалось, что я смотрю на труп