Профессор Газен молча повернул свой большой преломляющий телескоп в направлении Марса и несколько минут внимательно наблюдал за ним через широкую трубу.

– Нет ли там света?

– Никакого, – ответил он, покачав головой. – Посмотрите сами.

Я занял его место у окуляра и не мог не вздрогнуть, увидев маленькую медную звездочку, которую я видел полчаса назад, теперь, казалось, совсем рядом и превратившуюся в огромный шар. Марс напоминал полумесяц, так как значительная часть его диска была освещена Солнцем.

Беловатое пятно указывало на место одного из его полюсов, а остальная видимая поверхность делилась на попеременно красноватые или зеленоватые части. Очарованный зрелищем этого живого мира, полного цвета и продолжающего свой вечный путь в непостижимом космосе, я забыл о своем вопросе, и религиозное чувство заполнило все мое существо, как под куполом огромного собора.

– Ну! Что-нибудь происходит?

Этот голос вернул меня в реальность, и я стал осматривать темную бахрому "терминатора" в поисках хотя бы слабого луча света, – но тщетно.

– Я не вижу никакой световой проекции, но какое великолепное зрелище в телескопе!

– Это точно! – согласился профессор. – Хотя наблюдать планету Марс не всегда легко, мы знаем ее лучше, чем другие планеты, и по крайней мере не хуже, чем Луну. Его топографические особенности были тщательно прорисованы, как и у Луны, и названы в честь известных астрономов.

– Вашим именем тоже, я надеюсь.

– Нет, я не имею такой чести. Правда, я знаю человека, увлеченного астрономией, который назвал ряд равнин и гор на Луне в честь своих друзей и знакомых, в том числе и моим – кратер "Дюран", пропасть "Дюбуа", залив "Мартен" и так далее. Но я с сожалением должен сказать, что авторитетные ученые отказались санкционировать эту номенклатуру.

– Я полагаю, что яркое пятно в южном полушарии – это одна из полярных ледяных шапок, – сказал я, не отрывая глаз от планеты.

– Да, – сказал профессор, – и они очень отчетливо видны зимой, когда расширяются, а летом отступают.

– Красновато-желтые части – это, вероятно, континенты с охристой почвой, а не растительность такого цвета, как думают некоторые.

– Зеленовато-серые части могут быть морями и озерами. В этом случае суша и вода будут распределены на Марсе более равномерно, чем на Земле, – фактор, который будет задавать тенденцию к выравниванию климатов.

– Но еще одна гениальная гипотеза была недавно сформулирована американцем Персивалем Лоуэллом, который посвятил себя изучению Марса и недавно опубликовал замечательную книгу об этой планете.

Очень заинтересованный этим, я на мгновение отошел от окуляра, чтобы послушать профессора, который продолжил:

– 3 июня 1894 года, что соответствует 1 мая марсианского года, Лоуэлл измерил южную полярную шапку, которая простиралась примерно на 55° широты и таяла, сотни квадратных километров исчезали каждый день. Там, где терялась яркая белая поверхность, появлялась темная полоса, предположительно образовавшаяся в результате таяния края полярных ледников. Эта полоса следовала за отступлением полярной ледяной шапки и уменьшалась в ширину с увеличением ее размера. К августу следующего года она превратилась в тонкую, едва заметную линию вокруг оставшихся частей ледяной шапки. Наконец, 13 октября, когда снег полностью исчез, место, которое он занимал своим краем, стало неузнаваемым и пожелтело.

После того как это было зафиксировано телескопическим наблюдением, чем может быть эта темная граница, кроме воды? Она имеет ее цвет, шаг за шагом следует за таянием шапки и исчезает вместе с ней.

Мистер Лоуэлл делает вывод, что вода, которая очень редко встречается на поверхности Марса, существует в жидком состоянии только благодаря таянию полярных ледников.

Американский обозреватель связывает эту гипотезу с объяснением знаменитых каналов Скиапарелли, о которых вы наверняка слышали.

– Да, конечно, это сеть правильных линий, длина некоторых из которых достигает 4000 и 4800 километров, но средняя длина составляет около 2400 километров.

– Что ж! Мистер Лоуэлл считает, что эта система линий, настолько прямых, настолько симметричных, с их иррадиацией из особых точек, манера, в которой они соединяют одни точки с другими, к которым сходятся несколько других линий, – все это может быть только результатом искусственной работы. По его словам, эти линии соответствуют ходу каналов, прорытых с целью принести плодородие в места, лишенные влаги.

– И он это доказывает?

– Вот как он это доказывает:

"Два факта неоспоримы, поскольку их можно проверить с помощью телескопа: это то, что эти "каналы" видны в определенные времена года, а в определенные другие (всегда одни и те же) они исчезают, что не является следствием увеличения расстояния, поскольку именно когда Марс ближе к нам, некоторые каналы не видны, тогда как они становятся видимыми, когда планета удаляется. Это исчезновение каналов также нельзя объяснить гипотезой облаков или туманов, которые скрыли бы их от нашего взгляда, так как в то же время конечная линия темных областей так же резко обрезана, как и в случае, когда каналы прекрасно видны. Таким образом, каналы становятся видимыми, увеличиваются или уменьшаются по своим причинам.

Но если их появление временно, то место их расположения не меняется. Более того, наблюдение за ними показывает, что из невидимых они постепенно становятся видимыми. Мы наблюдаем, как они, как бы, растут и уменьшаются в определенные времена года. Это видимое развитие следует за таянием полярных льдов, и следует заметить, что ни один канал не становится видимым, пока лед не растает в значительной степени. Первыми появляются те, которые находятся ближе всего к полярной ледяной шапке, затем они становятся все более отчетливыми и со временем приобретают более темный цвет.

Самое естественное объяснение, которое приходит на ум, заключается в том, что должен быть поток воды от полюса к экватору, но этого недостаточно. Действительно, на экваторе каналы становятся видимыми только через несколько месяцев – воде не нужно столько времени, чтобы достичь его. Более того, чтобы быть видимыми нами, эти каналы должны быть шириной не менее одного градуса, что может показаться огромным для искусственных каналов.

– Мистер Лоуэлл также объясняет наблюдаемые явления растительностью, которая развивается на берегах каналов через некоторое время после того, как почва пропитывается водой, которую они принесли, что объясняет феномен их постепенного появления и изменения.

– Изменение внешнего вида каналов заключается не в том, что они становятся шире, а в том, что они становятся все темнее и темнее и, следовательно, отчетливее. Если бы на поверхности Марса были высокие горы, они бы противостояли прямолинейности каналов, но наблюдение учит нас, что эта планета относительно равнинная. Эти каналы видны как в красноватых, так и