Я мягко улыбнулась в ответ. Тепло его слов согрело меня изнутри. Я пожала его руку:

— Я напомнила бы. Спасибо. Не только за эти слова, но за все, что ты сделал для меня и Харпер в субботу. Ты и Джейми.

— Не надо благодарить меня за это, — он отпустил мою руку, но лишь за тем, чтобы обнять меня за плечи и прижать к себе, пока мы шли по направлению к кафе.

И мне было так спокойно у него под мышкой.

* * *

Лютоны жили в Уинтропе, в получасе езды от города, в большом одноэтажном доме, крытом черепицей цвета морской волны. Дом был построен в середине прошлого века, и от Харпер я знала, что они основательно потрудились над восстановлением семейного гнезда.

Я передумала насчет ужина с Лютонами в семь и позвонила Джиллиан, чтобы спросить, могу ли приехать после обеда. Со Стеллой я договорилась, что сделаю все позже. Идея постараться вывести Харпер на разговор, находясь в окружении Лютонов и их детей, выглядела абсурдной. Потому что это было невозможно.

Я припарковалась сбоку дома, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Быстрый обед с Калебом все же не успокоил меня, и я знала, что этого не произойдет, пока мы с Харпер не поговорим друг с другом честно. Сейчас это могло получиться, так как она уже немного пришла в себя.

— Привет, Эва! — Джиллиан вышла на крыльцо, встречая меня.

— Привет! Как дела? — поздоровалась я, поднимаясь по ступеням.

Она устало улыбнулась, чем очень удивила меня. Раньше, когда мы встречались, на ней всегда был бронзовый загар и блеск в карих глазах — она излучала ауру здоровья и энергии, как и положено спортсменам. Сегодня и кожа, и глаза Джиллиан выглядели потускневшими, а вид был изможденный.

— У меня трое детей и агрессивно настроенная гостья, которая заставляет меня со страхом думать о том периоде, когда мои дети станут подростками. А так все хорошо.

Мы вошли в дом.

Он был прекрасен. Напротив входной двери поднималась вверх дорогая дубовая лестница со светло-серой ковровой дорожкой посередине. Слева от меня располагалась парадная гостиная с кабинетным роялем в углу. Справа — большая комната для всей семьи, с уютными потертыми диваном, креслами и стульями, низким столиком, телевизором и кучей симпатичных безделушек. В обеих комнатах посередине стоял современный стеклянный газовый камин — в данный момент не работающий, потому что на дворе был июнь.

— У нее просто много энергии, — ответила я Джиллиан. — Она не со зла.

— Я знаю, — кивнула Джиллиан. — Джейсон согласился пустить ее на кухню завтра.

— Наверно, так будет лучше.

— Согласна.

— Дети в школе?

— Да, я как раз собираюсь за ними. Но сначала покажу тебе комнату Харпер. Мы поселили ее в дальней комнате для гостей.

И она повела меня мимо лестницы, через кухню и столовую к французским дверям, выходящим в сад. Я пришла в восторг от того, с каким вкусом они добавили современные акценты в кухню в деревенском стиле. Бледно-зеленые шкафы в стиле «шейкер»[45], столешницы из толстого массива дерева, глубокая керамическая мойка, барная стойка. Между шкафами встроена большая навороченная черная керамическая кухонная плита. Отдельно стоял холодильник, совмещенный с морозильной камерой, и таких больших холодильников я нигде не видела. Кухня была огромная, с медной фурнитурой и медными же кастрюлями и сковородками, висящими на дальней стене.

— Прелесть! — сказала я, показав рукой на кухню.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Наша гордость и радость. Мы угрохали сюда кучу денег.

Не сомневаюсь.

Двойные двери по правую руку вели в забитую до отказа кладовую. Задняя дверь из кладовой открывалась в небольшой коридорчик. Джиллиан остановилась и указала на дверь в конце коридора:

— Гостевая комната.

— Спасибо.

— Надеюсь… — она понизила голос, — что ты сможешь разговорить ее. Нельзя держать то, что с ней случилось, в себе.

— Я понимаю, — кивнула я.

Когда Джиллиан ушла, я постучала в дверь.

— Джиллиан, я же сказала, ничего не нужно! — раздался изнутри вредный голос Харпер.

Тогда я повернула ручку и толкнула дверь.

Харпер сидела, свернувшись в кресле, в углу милейшей комнаты. В центре ее стояла кровать с пологом на четырех столбиках, напротив которой была тумбочка с телевизором. Дверь рядом с тумбочкой вела в ванную комнату. За креслом были французские двери, которые открывались в сад.

Солнечный свет окружал ореолом голову моей подруги, с тяжким вздохом оторвавшейся от книжки. Ее сломанная рука лежала на бедре, и вид маленькой гипсовой повязки заставил меня вздрогнуть.

— Я думала, ты придешь вечером.

Я закрыла за собой дверь и, бросив сумочку на кровать, подошла к Харпер. Ее левый глаз стал намного лучше, хотя синяк вокруг него почернел и выглядел зловеще. Отек с носа тоже ушел, а швы на виске и брови были маленькие, чистые и аккуратные. Ссадина на разбитой губе тоже выглядела прилично. И все же в животе у меня все сжалось от мысли о том, что ей пришлось пережить.

— Нам надо поговорить.

— Я не хочу ни о чем разговаривать, — упрямо сказала она.

— Но придется. Нам надо поговорить. Я начну, — я опустилась перед ней на колени, подобрав под себя юбку, и прерывисто вздохнула. Видя мою нервозность, Харпер нахмурилась. — Я чувствую себя виноватой в том, что не давила на тебя больше, заставляя бросить Винса. И одновременно чувствую себя виноватой в том, что вообще давила, потому что теперь получается, что мои подозрения и сомнения усиливают твое чувство вины. И я в ужасе от того, что ты вообще чувствуешь себя виноватой в данной ситуации! Все мы в жизни иногда доверяем не тем людям, Харп. Так бывает. Это плохо, но так бывает, и мы должны научиться прощать себя и двигаться дальше.

Харпер мрачно смотрела на меня:

— Ого. Ты ударилась в позитивчик?

— Не надо, — я взяла ее здоровую руку. — Это я, Эва. И сколько бы ты ни пряталась за сарказм, я вижу тебя насквозь. Будь честной со мной.

Она резко отвернулась, стиснув зубы. Но лишь на пару секунд. А потом я почувствовала, как она очень нежно пожала мне руку.

— Я…

Затаив дыхание, я терпеливо ждала продолжения. Харпер сглотнула и наконец медленно перевела глаза на меня:

— Я не могу поверить, что позволила кому-то так поступить с собой, Эва.

— Все не так, — быстро сказала я. — Даже я, несмотря на все свои подозрения и страхи, не предполагала, что Винс способен на такое. Я думала, что он просто эгоистичный самовлюбленный мальчишка, косящий под рок-звезду и недостойный тебя. И я знаю, что ты тоже не предполагала, что он на такое способен, Харп. Разве ты тогда поверила, что это он «один разочек» кайфанул и это, мол, ерунда? Нет, ты поговорила с ним. Разве ты послушала его, когда он ныл, что «не хотел» сделать тебе больно? Нет. Ты позвонила мне, чтобы я приехала и вытащила тебя оттуда. Ты сейчас хочешь вернуться к нему?