– Нет, – сказал ей Кайдер. – Ты должна остаться здесь.

Она положила руку на бедро.

– Ты сейчас серьезно?

Кайдер кивнул.

– Никто не знает, что ты нам помогала. Агенты Регентства не знают, кто ты. Ты все еще можешь выбраться отсюда невредимой.

– Мне казалось, что мы уже говорили об этом.

– То было другое. Я думал, нас всех смогут помиловать, как только принцесса, – он поморщился, – свергнет Регентство.

– Кайдер прав, – согласилась Лета. – Ты не сделала ничего плохого.

Кема отдернула рукав и потерла руку, обнажив эхо-метку на предплечье.

– Разве?

Лета так многого не знала о своей старой подруге. Она надеялась, что у нее будет время задать вопросы, роящиеся у нее в голове.

– Подумай о Греймонде, – сказал Кайдер. – Он не хотел бы потерять тебя. А как же твоя девушка?

Она засмеялась.

– Я в своем уме. Я поступаю правильно. Для каждого.

– Хорошо, – ответил Кайдер. – Но не вини меня, если ты жалеешь о своем решении.

Она стукнула его по носу.

– Еще нет, Чудо-мальчик.

Они присоединились к Кеме по другую сторону прилавка.

– Где мусоропровод? – спросила Лета.

Кема подозвала их к шкафу. За дверью находился туннель, достаточно маленький, чтобы в него мог протиснуться человек. Отверстие, казалось, вело прямо вниз и в темноту. От прогорклого запаха Лету замутило. Не так давно ее отравили, и живот все еще болел.

– Не знаю, влезу ли я, – сказал Джей, и на его лице отразилось беспокойство. – Я могу быть слишком широким.

– Есть только один способ узнать! – слишком весело произнесла Кема.

Джей наклонился, чтобы осмотреть туннель. Когда он убрал руки, они были покрыты коричневой грязью.

– Мило, – пробормотал Джей, вытирая их о свои серые штаны.

– Можешь остаться, – пробормотал Кайдер, и Джей хмыкнул. – Я пойду первым.

– Вперед, приятель. – Джей указал на отверстие мусоропровода.

Кайдер присел на корточки и вгляделся в темноту.

– Пожелайте мне удачи.

Глава 48. Кайдер

Шаг седьмой: побег через мусоропровод

Мой план рушился. И я ничего не мог поделать, чтобы остановить это.

– Ну? – спросил Джей. – Чего ты ждешь?

Я был ненамного у́же отверстия мусоропровода, поэтому снял куртку и ботинки. Я заглянул в дыру, и оказалось, что она ведет прямиком вниз. Эдем мерцал в тени.

Был ли это более безопасный выход?

Я так не думал. Лета просто пыталась остановить доктора Бьютера, который позвонил в Регентство, и в итоге он был мертв. Риск был слишком велик.

Лета, Джей и Кема с тревогой нависали надо мной.

– Сейчас, – произнес я, главным образом для того, чтобы заставить себя довести дело до конца.

Я подполз ближе к краю желоба, свесив ноги в неизвестность.

– Тебя подтолкнуть? – услужливо спросил Джей.

– Нет, – ответил я. – Сам справлюсь.

Я закрыл глаза, а затем оттолкнулся.

Я не планировал кричать.

Спуск был крутой, почти вертикальный. Я взревел, падая вниз. Какая-то отвратительно пахнущая жижа попала мне в лицо. Я не хотел думать о том, что это было. Я просто хотел, чтобы это скорее закончилось.

Я попытался замедлиться, прижав ноги к краям металлического желоба, но это лишь привело к тому, что мне в лицо попало еще больше грязи. Когда жидкость накрыла меня с головой, я почувствовал, что тону в водовороте зловонной жижи.

Следующей, должно быть, последовала Лета. Ее крики эхом отдавались надо мной.

Мое сердце стучало в ушах. Дыхание застряло в горле. Как раз тогда, когда я уже не был уверен, что это когда-нибудь закончится, мусоропровод стал пологим. И я заметил лунный свет впереди.

Я слишком быстро приближался к выходу.

Я отчаянно раскинул руки в поисках того, за что можно было уцепиться.

Нет. Нет. Нет. Я упаду. Слишком высоко!

Если бы я не умер от удара о воду, то раздробил бы себе все кости.

– Давай же, – убеждал я себя. – Тормози.

Ноги в носках скользили по жидкости, покрывавшей металл. Трения не было.

Я задумался: а не лучше ли прыгнуть в океан бомбочкой? Или попробовать нырнуть дельфином? Должна была быть причина, по которой люди ныряли руками вперед. Я переломал бы себе пальцы, запястья и руки, но, вероятно, выжил бы.

Может быть.

Я был так близок к свободе. Свободе для Леты. Свободе для всех нас.

«Может быть» было недостаточно – я должен был все провернуть как следует.

Я перевернулся на бок и уперся ногами и руками в стену. Мои плечи врезались в металл, а ноги впились в желоб.

Словно кусок хлеба, застрявший в трахее, я остановился.

Я пополз к отверстию: как только мои ноги свободно заболтались на открытом воздухе, я остановился.

– Кайдер! – Лета закричала. – Убирайся с дороги.

Тысяча теней! Она мчалась на меня и, без сомнения, столкнула бы с края.

– Повернись на бок! – крикнул я в туннель. В темноте было невозможно что-либо разобрать.

Я скорее почувствовал, нежели увидел, как Лета остановилась в нескольких дюймах от меня, прежде чем врезаться. Волна грязи окатила меня с головой.

– Прости! – крикнула Лета.

Я выплюнул гадость из легких.

– Все в порядке.

Мы выкрикивали другим сообщение о том, как снизить скорость. Тем не менее я хотел выбраться из мусоропровода на случай, если они не смогут остановиться.

Из тюремных схем я знал, что отверстие мусоропровода прилегает к внешней каменной стене, поэтому я перевернулся на живот и проскользнул через край. Я чувствовал прикосновение прохладного летнего ночного воздуха к промокшим штанам, когда я ощупывал все вокруг в поисках опоры. Как только я нащупал камни, я вылез из желоба, держась за его край для поддержки.

Я сделал глубокий вдох и потянулся, чтобы ухватиться за камень, а затем оттолкнулся от отверстия желоба.

За моей спиной затрещала пелена. Я никогда не был так близок к ней: волосы на затылке встали дыбом. Чем дольше я смотрел в темноту, тем труднее становилось видеть что-либо за ее пределами. Это одурманило меня, призывая отказаться от света и войти во тьму. Навсегда.

Рядом с главным расколом в завесе были трещины поменьше, которых я раньше не замечал. Они вспыхнули, словно молнии. Там, где завеса встречалась с океаном, она уходила вниз, и вода закручивалась вокруг темной бездны.

– Кайдер? – спросила Лета, свесив бледную ногу с желоба. – Поможешь?

Я моргнул, отвернувшись от завесы, и подвел Лету на край камня рядом с собой. Ее волосы прилипли к светлой коже. По ее округлым щекам размазалась грязь. Сестра дрожала.

– С тобой все в порядке, – сказал я.

Ее дрожь усилилась, и я понял, что она смеется.

– Если бы это не