Из кувырка Орэн сразу же вышел на ноги и отбил следующую попытку его захвата, чуть было не потеряв копьё, за которое зацепились когти грифона. В него снова полетел клюв — отбил! Лапа — лапа — клюв… Грифон теснил его к краю купола, что было ещё хуже, чем просто припереть к стенке — один лишь разряд молнии от защиты купола лишил бы Орэна последней возможности к сопротивлению. Стелющиеся по земле крылья грифона перекрывали любые пути отступления.

Орэн сделал ещё один шаг назад и почувствовал, как неприятный холодок пробежал по спине — холодок смертельной опасности.

«Ещё два шага назад — и я покойник, — подумал он. — Если и рисковать, то сейчас самое время!»

К его груди снова приближалась когтистая лапа, однозначно намереваясь пробить центральным когтём ему голову, а остальными обхватить за плечи, но Орэн не стал отбивать эту атаку — он горизонтально выставил перед собой копьё. Грифон выдрал копьё из его из рук — Орэн поднырнул под его лапу и бросился к грифону, уклоняясь на ходу от летящего в него клюва. В два шага он оказался у груди грифона, а на третьем с силой оттолкнулся от земли и в прыжке схватился за переднюю луку и спинку седла, подтягивая и выталкивает себя на руках вверх. Он тут же перенёс вес на правую руку и, отпустив спинку седла, перекинул через неё прямую левую ногу — оказался в седле.

Следующим же движением он выхватил кинжал из ножен за спинкой седла и вертикально вонзил его сквозь перья на шее грифона, лишь слегка касаясь кожи под ними. Его правую ногу обожгло невыносимой болью — на ней сомкнулся клюв грифона, прорезав плоть и лишь чудом не успев перегрызть кость. Орэн почувствовал, как у него потемнело в глазах и закружилась голова, штанина намокла и стала горячей, заливая сапог кровью. Когда в глазах немного прояснилось, он холодно процедил сквозь сомкнутые зубы, продолжая крепко удерживать кинжал у шеи грифона:

— Я умру, и вас убьют. Я здесь единственный наездник. Выбирай: или ты выходишь из клетки со мной и живёшь на свободе, или ты убиваешь меня и лишаешь и себя, и свою подругу жизни. Магу, что посадил вас в клетку, ваши жизни безразличны. Он вас не убил первый раз, но это не значит, что не убьёт во второй. Мне ваши жизни нужны, чтобы выйти из клетки и стать первым среди них наездником на грифонах. Я обещаю вам уважение, еду и гнёзда. У тебя есть время, пока я не истеку кровью и не потеряю сознание. Иначе мы все проиграем.

За его спиной одобрительно прострекотал второй грифон, и Орэн понял, что тот уговаривает этого принять его предложение.

Сознание начало плыть. Грифон расцепил клюв — Орэна пронзило невыносимой болью, будто ударило молнией — он чуть не свалился из седла, но удержал себя левой рукой. Правая дрогнула, и он убрал кинжал в ножны, чтобы случайно не ранить грифона.

«Жгут! — выдало сознание спасительную мысль. — Надо остановить кровь!»

Он потянулся к небольшой сумке у переднего края седла и нащупал кожаный ремешок. Кое-как пытаясь удержать равновесие и не рухнуть в снег, он перетянул правую ногу под коленом.

— Твоё решение⁈ — скомандовал Орэн.

Грифон одобрительно фыркнул, мол, «Я с тобой», и лизнул его раненую ногу.

— Благодарю, — ответил он.

У Орэна немного прояснилось в голове, и он обернулся ко второму грифону:

— Твоё решение⁈

Грифон слегка поднял голову и тоже одобрительно фыркнул.

— Благодарю, — снова сказал он и отвернулся.

— Я тебя не подведу, — ласково сказал он, погладив грифона по шее. — Теперь нам надо найти лекаря для твоей подруги. Идём в сторону человека в сером плаще. Он нам поможет.

Грифон оглянулся, развернулся и медленно пошёл в сторону Марка. В нескольких шагах от голубого сияния он остановился, а Орэн крикнул:

— Марк, они на нашей стороне! Нам нужен целитель для «девушки» на снегу, у неё сломано крыло и контузия!

Только сейчас Орэн заметил, что рядом с Марком стоит Марена, и с ужасом подумал, что развод ему обеспечен. Сказать, что она была недовольна происходящим — ничего не сказать: её глаза сверкали яростью, а рука в перчатке так сильно сжимала копьё, которое она держала как посох, что Орэну показалось, что она его вот-вот переломит на две части.

Грифон тут же его пожалел и погладил хвостом по здоровой ноге:

«Не переживай, у тебя теперь есть я».

Орэн искренне мысленно поблагодарил его за заботу и погладил по шее.

Марена бросила копьё в снег и пошла в их сторону.

— Марк, впусти! — приказала она, подойдя к голубому свечению.

— Входи, — спокойно ответил Марк. — Входить не запрещено.

Марена прошла голубое свечение, будто его здесь и не было, и, не глядя на Орэна, прошла мимо него ко второму грифону.

Орэн обернулся — его жена подошла к голове грифона и, опустившись рядом на колени, спросила:

— Я целитель. Можно мне до тебя дотронутся? Больно не будет.

Грифон одобрительно фыркнул, Орэн крикнул:

— Она согласна!

Марена никак на него не отреагировала и уже гладила грифонами по шее.

— Я буду исцелять твоё крыло, но ты не вставай, даже если почувствуешь себя лучше. Прошу, дождись, когда я уберу руки.

Грифон одобрительно фыркнул, а Марена встала и обошла его со спины, присаживаясь на снег рядом с крылом.

«Я смотрю, они и так понимают друг друга, — облегчённо подумал Орэн. — Я ей для этого не нужен, а она моё доказательство, что „девушки“ на нашей стороне. Наверное, этого достаточно?..»

Орэн отвернулся и снова посмотрел на Марка — тот слегка улыбался, но всем видом показывал, что купол убирать не собирается.

«Ждёт разрешения Яромира», — подумал Орэн и почувствовал, как по всему телу растекается предательская слабость, а сознание заволакивает серым туманом.

«Хоть бы дождаться Яромира», — подумал он и зацепился за эту мысль, как утопающий за соломинку.

Его грифон улёгся на живот и сложил крылья. Орэн продолжал ровно сидеть в седле, даже не пытаясь спрыгнуть на землю, небезосновательно считая, что он либо сразу же потеряет сознание, либо будет жалок в своих потугах стоять ровно и с достоинством. Ни то, ни другое его не устраивало.

Как Яромир оказался рядом с Марком, Орэн так и не понял, ибо тот словно выплыл