выключилась, ее охватило острое чувство потери. До прибытия парома оставалось еще двадцать два дня, и во время затянувшегося кошмара ее островного плена только поездки на джипе, пробежки и общение с Рокси приносили ей хоть какую-то радость.

У нее оставалось достаточно бензина в баке, чтобы вернуть машину к месту раскопок, поэтому, пока Рокси сидела и наблюдала за происходящим с заднего сиденья, тихонько поскуливая и выражая Ребекке тем самым свое сочувствие, Ребекка развернулась и поехала по объездной дороге на восток, а потом свернула на грунтовку, которая вела вниз к лощине Симмонса.

Она припарковала машину на то же место, где та стояла в последний день сезона, выключила зажигание и немного посидела, собираясь с мыслями.

Полиэтиленовая пленка, закрывавшая разбитое пассажирское окно, лопнула под порывами ветра.

– Я знаю, Рокси, глупо так расстраиваться из-за машины, – проговорила Ребекка, кладя руку на теплую голову Рокси. – Но, как бы смешно это ни звучало, разъезжая в джипе по острову, я чувствовала себя свободной. У меня был выбор. У меня была другая жизнь.

Она вышла и начала срывать полиэтиленовую пленку с разбитого окна, а затем очистила салон от накопившегося там барахла, которого там не могло быть в тот день, когда они с Джонни прибыли на остров.

Затем они с Рокси пешком пошли обратно в общежитие.

С этого дня Ребекка стала в качестве средства передвижения использовать велосипед. Она постаралась починить большинство вещей и конструкций, которые ей пришлось сломать. Кое-что, естественно, не поддавалось ремонту – например, безжалостно сбитые ею висячие замки, – но тут уже ничего было не поделать. Она хотела, чтобы в тот день, когда Хайн и Лима окажутся на острове, все кругом выглядело более или менее нормально.

Она стерла знак SOS, нарисованный ею на ставнях магазина, выковыряла камушки, которыми были выложены призывы о помощи в гавани, избавилась от кучи камней, которые использовала для подсчета прошедших дней перед переездом в общежитие. Она ничего не могла поделать с лодками, на которых пыталась покинуть остров: моторка болталась примерно в полумиле от берега, видимо, сев на какой-то риф, а шлюпка была выброшена на берег одним из штормов и частично побилась о бетонный волнолом. Ребекка попыталась затащить ее на стапель, но она оказалась слишком тяжелой.

Разобравшись с этими делами, Ребекка принялась готовить рюкзак с самым необходимым, что ей понадобится. В магазине оставались шоколадные батончики и пакеты с чипсами, у которых срок годности еще не истек, и она набила ими боковые карманы объемистой сумки, которую Стелзик оставил в шкафу в своей комнате.

Пару бутылок со сладкой газировкой Ребекка опорожнила в раковину и наполнила их дождевой водой, которую собрала в одно из ведер для рыболовов. Бутылки также отправились в сумку. Еще она добавила аптечку и немного выстиранного белья. Это была ее собственная одежда, в которой она в тот роковой день прибыла на остров. Она решила, что, когда пойдет на паром, на ней будут штаны Стелзика и свитер, которые она нашла на заправке.

Причин было две.

Лима знал, во что она была одета в последний день сезона – в толстовку с капюшоном, джинсы и кроссовки, – а если и не помнил точно, то мог бы вспомнить, если бы увидел ее вблизи.

Значит, другая одежда будет выступать в качестве маскировки. По этой же причине Ребекка коротко подстриглась. И еще в последний месяц она много времени уделяла силовой подготовке, используя вместо штанги и гантелей кирпичи и куски каменной кладки. Она попробует казаться крупнее и сильнее, потому что попытается обмануть всех, с кем столкнется в первый же день прибытия парома.

Ребекка решила выдать себя за мужчину.

52

Впрочем, оставался еще один насущный вопрос, решение которого Ребекка откладывала сколько могла, до самого последнего момента.

Рокси.

Как бы ей ни было больно признаться самой себе, но риск для Ребекки, если рядом с ней будет Рокси, возрастет в разы. Как только Хайн и Лима сойдут с парома, собака может стать той ниточкой, которая приведет их к Ребекке. Лима сразу узнает Рокси – ведь она напала на него и ему так и не удалось найти ее после того, как она его покусала. Он пытался пристрелить ее, но потерпел неудачу. Не смог найти ее, когда искал. Если Рокси не попадется Лиме на глаза, то он даже не вспомнит о собаке, решив, что та не смогла выжить в одиночку в суровые зимние месяцы.

Несколько дней Ребекка колебалась, прикидывая возможные способы взять Рокси с собой на паром, но все они разбивались об один непреложный аргумент: Рокси была пусть и домашним, но животным, а значит, ее поведение было непредсказуемым. И Ребекка не могла позволить себе такой риск.

Иначе она погибнет, не успев ступить на материк.

И вот в ночь перед открытием сезона, когда светлое время суток увеличилось, а воздух немного потеплел, Ребекка позвала Рокси в спальню напротив той, в которой они прожили вместе последние месяцы. Там стояла кровать с кучей одеял, две большие миски, полные собачьего корма, и ведро воды.

– Я не смогу сделать это утром, – тихо сказал Ребекка. В глазах у нее стояли слезы.

Рокси посмотрела на нее, потом на миски с едой.

«Я и сейчас-то не могу это сделать», – подумала Ребекка. Она опустилась на корточки и протянула руки, и Рокси подошла к ней и прижалась всем телом.

– Я люблю тебя, Рокси, – проговорила Ребекка, уткнувшись лицом в теплый затылок собаки. – Без тебя я бы здесь так долго не продержалась.

Рокси повернула голову и попыталась лизнуть Ребекку в лицо и шею.

«Я вернусь за тобой, я обещаю», – хотела сказать Ребекка, но не смогла.

Она была не в том положении, чтобы что-то обещать. В первую очередь это было бы нечестно по отношению к Рокси. Она не знала, сможет ли вернуться за своей четвероногой подругой. Даже после всех приготовлений к приходу парома, даже пережив тяжелейшие пять месяцев своей жизни в полном одиночестве, за исключением Рокси, на затерянном в океане острове, она не могла не отдавать себе отчета в том, что все ее усилия могут оказаться напрасными. Завтра она может быть уже мертва.

Плача, Ребекка встала на ноги.

А потом она заперла Рокси в спальне.

Умение ждать

Перед сном Трэвис дочитал «Кошку на раскаленной жестяной крыше». Накануне вечером Габи сказала ему по телефону, что в этом семестре они проходят Теннесси Уильямса, а эту пьесу поставят в студенческом театре. Ей дали роль Мэгги. Голос Габи дрожал от волнения, поэтому Трэвис поздравил ее с ролью, хотя понятия не имел, что это за персонаж, как, впрочем, и о том, о чем была пьеса. В обеденный перерыв он прошел пару кварталов