как лиана ищет у дерева спасения от ветра. О царь! Женщин твоего дворца захватили вооруженные враги, как вздымающиеся волны огромных океанов вырывают и уносят деревья с побережья. Все защитники внутренних покоев уничтожены ударами бессчетных внезапно налетевших врагов, как лучшие деревья падают под порывами ветров.

8–11. Наш город устрашен и захвачен в ночи нахлынувшими издалека многочисленными врагами, как лотосы под оглушающими ливнями в сезон дождей. Наш город покрыт дымом, потоками стрел, наполнен криками, блеском ужасных сабель, огнями и окружен бесчисленными врагами. Схваченные вражескими воинами, красавицы из царского гарема рыдают, а их силой тащат за волосы, как охотники волокут свою добычу. Мы пришли под вашу защиту, ибо только ваша сила способна защитить нас от ужасной участи.

12–13. Выслушав женщину, царь посмотрел на двух богинь, поклонился им и попросил прощения: «Я вынужден покинуть вас, я теперь иду сражаться. Моя жена послужит вам, как пчела – цветку лотоса». Промолвив это, царь вышел с горящим яростью взором, как лев, чей лес растоптан обезумевшим слоном.

14. Тут Лила внимательно взглянула на царицу Лилу, чей прекрасный облик и фигура были ее копией, как отражение в зеркале.

Пробужденная Лила спросила:

15–17. О богиня, скажи мне, как это возможно? Почему она такая, какой я была прежде? Как она может быть мной? И главные советники, жители города, воины и колесницы – все здесь точно такое же, как и в моем дворце! Как они могут быть и здесь, и там, о богиня, словно предметы перед зеркалом и в нем. Обладают ли они сознанием?

Богиня Сарасвати ответила:

18–20. Какое бы видение ни возникло внутри, оно в тот же миг ощущается; Сознание становится сущностью осознаваемого, как ум принимает форму того, что он воображает. Мир возникает мгновенно в соответствии с его восприятием, в нем нет длительности времени и расстояния и нет разнообразия, порожденного предметами. Мир, пребывающий внутри, кажется внешним, как наблюдаемое во сне. Находящийся внутри воображаемый или снящийся город или понятие ума кажется находящимся снаружи. Благодаря постоянному повторению это становится очевидной реальностью.

21–25. Из-за такого восприятия твой умерший муж пребывает в том городе и осознается таким. Другие люди также появились такими в силу повторяющихся понятий: они реальны для него, как армия, видимая во сне. Ощущения формы всех предметов не противоречат друг другу. Скажи, как может быть истинным это ощущение и какова эта реальность? По причине того, что в скором времени сновидение проходит, оно нереально. И таков же весь этот мир здесь. Есть ли в нем что-нибудь помимо несуществования? Во сне нереален мир бодрствования, в бодрствовании нереально сновидение.

26–30. Точно так же в жизни не существует смерть и в смерти не существует жизни. Все, что может быть разрушено, разрушается, когда ощущается иначе. Таким образом, этот мир не реален и не нереален, он сияет, как иллюзия. И в конце великой эпохи, как и сейчас, о безгрешная, то, что никогда не является несуществующим, – это только Брахман, который есть мир. В нем проявляются эти иллюзии, называемые творениями, подобно грезам в пустом пространстве, которые видятся, но не существуют. Как волны в океане, так эти творения в высочайшем Брахмане, рождаясь снова и снова, пропадают, подобно песчинкам, уносимым ураганом. Поэтому в иллюзорной видимости понятия «ты» и «я» в чистом Сознании нереальны.

31–33. Как можно уповать на воду из миража или материальность пыли творения? Нет здесь отдельных иллюзий, есть только высочайший Брахман; так в плотной тьме чудятся привидения, но там нет призраков, есть только тьма. Поэтому рождение и смерть – заблуждения, а широко раскинувшийся мир – ошибка восприятия. Брахман, который пребывает в неизменном спокойствии, есть все, включая великую эпоху. Поэтому этот видимый мир сам по себе не является ни реальным, ни нереальным.

34–38. И реальность, и нереальность – это лишь Брахман, потому что существует единственно Брахман. В пространстве, в крошечной частице, в малейшей пылинке материи – где есть искра отдельного сознания дживы, там она узнает этот мир и свое тело. Как огонь ведает свой жар, возникающий в соответствии с его естественной природой, так Атман видит мир, который является только им самим, чистым Сознанием. Как при восходе солнца в его луче в доме танцуют частицы пыли, так в высочайшем пространстве Сознания движутся пылинки вселенных. Как движение и аромат пребывают в ветре и как пустота находится в пространстве, так вся вселенная пребывает в высочайшем Сознании безо всякой материальности.

38–43. Существование и несуществование, обретение и потеря, плотное и тонкое, живое и неживое – это воображаемые разделения Брахмана, лишенного разделения! Тогда, о Рама, для узнавания форм мира воспринимаются части себя самого, которые не отдельны от себя и потому не являются частями! Вся эта вселенная как есть, возникшая в соответствии с собственной природой, пребывает в Брахмане не отдельной от него, как название. Она не реальна, не нереальна, как змея, по ошибке видимая в веревке. Реальность ощущаемой иллюзии становится нереальной при верном исследовании. Изначальная причина отдельности дживы – способность Сознания к осознанию, и этого достаточно. Затем, также из-за ощущения, отдельность дживы воспринимает этот очевидный мир. Будь он реальным или нереальным, он видится в пространстве Сознания.

44–48. Отдельное сознание наслаждается своими желаниями и чувствами. Оно ощущает что-то из прошлых переживаний или что-то, ранее не испытанное. Иногда ощущения сходные, иногда – различные, а иногда похожие только частично. Нереальные ощущения проявляются как реальные в пространстве отдельного сознания. Родственники, обычаи, рождения и желания, а также советники и жители города существуют как видимость. Они реальны только в своей природе чистого Сознания и сходны в желаниях и обстоятельствах пространства и времени. Это образы, чья природа – вездесущее Сознание.

48–51. Как в пространстве сознания царя возникают понятия, являющиеся отражением реальности, так они появляются перед ним как реальность в пространстве воображения. Твои привычки, твои действия, твоя семья, твое тело видятся, как эта Лила, рожденная отражением фантазии. В вездесущем зеркале Сознания отражается видимость, и какова она и где она есть, так и там она тут же появляется как реальность. Самосуществующее сияние Сознания, пребывающее в пространстве ограниченного сознания, как будто оказывается вовне, отражаясь в зеркале Сознания.

52. Ты, пространство, я, мир, земля и царь – все есть высшее Сознание, сияющее в пространстве Сознания, словно в плоде бильвы, моя дорогая. Поэтому оставайся как есть в полном спокойствии.

Такова сарга сорок четвертая «История о Лиле. Мир Брахмы в ночной битве с пожарами» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 45. История о Лиле. Истинное желание и истинная воля.

Сарасвати сказала второй Лиле:

1. Твой муж, царь Видуратха, оставив тело на поле битвы и достигнув этих внутренних покоев, станет царем Падмой.

Васиштха продолжил:

2. Услышав эти слова богини, Лила этого царства в поклоне, со сложенными в приветствии руками, сказала такую речь.

Вторая Лила произнесла:

3–4. О деви, я всегда поклонялась богине мудрости, и она по ночам является ко мне во сне. О божественная мать! Ты выглядишь точно так же, как она. Молю, по своей милости к несчастной, исполни мое желание, о прекраснолицая!

Васиштха продолжил:

5. Услышав эти слова, помня преданность Лилы и будучи ею ублаготворена, Сарасвати промолвила Лиле того царства.

Сарасвати сказала:

6. Я удовлетворена твоим неизменным поклонением в течение всей твоей жизни, о дитя. Поведай мне свое желание.

Вторая Лила сказала:

7.