10–15. Пока богиня говорила это, противники продолжали сражение на поле боя. Солнце взошло над вершинами восточных гор, словно желая полюбоваться на удивительную картину. Растворилась тьма ночи, как отступают силы врагов, и пропали толпы ракшасов и пишачей, как звезды на рассвете. Постепенно темные небеса над вершинами гор посветлели; земля засияла, словно поднявшись из черного океана. Великолепные лучи солнца потекли золотыми потоками по склонам гор, как реки крови в битве струятся по телам лучших воинов. Пространство казалось полем брани, залитым золотом лучей солнечного света, в котором взметающиеся руки воинов напоминали извивающихся змей.

15–18. Из-за упавших украшений земля была усыпана множеством драгоценностей; повсюду виднелись лотосы голов, оружие напоминало стаи зверей, стрелы летели тучей саранчи, покрытая кровью земля казалась закатом, мертвые тела походили на неподвижных йогов; гирлянды валялись, как множество сброшенных змеиных шкур; повсюду сияли бесчисленные доспехи, флаги напоминали качающиеся лианы, ноги воинов – украшенные колонны, ладони и ступни – молодые ростки, копья – густые заросли, острия мечей – зеленую траву, блеск сабель – цветы катаки.

19–23. Место сражения, усыпанное гирляндами оружия, выглядело как обезумевший ужасный Бхайрава; огненный блеск сталкивающихся стрел напоминал лес цветущих деревьев ашока. Сиддхи и герои носились с громким рыком «гум-гум», напоминающим рев океана. Украшенное разнообразным вооружением, сияющим, как восходящее солнце, поле битвы напоминало золотой город. Небо дрожало от звона копий, мечей, сабель, чакр, дротиков и булав, быстро бегущие реки крови несли горы трупов. Поле боя было полно чакр, гарпунов, трезубцев, копий, каменных ядер и другого оружия; его покрыли рухнувшие безголовые тела, разрубленные ударами кинжалов и топоров. Толпы демонов-веталов исполняли танец окончания времен под аккомпанемент жутких криков.

23–28. Войска расступились, и на поле боя выехали сияющие колесницы Падмы и Синдху. Они казались солнцем и луной в небесах, убранными множеством чакр, щитов, лезвий и прочего оружия. В окружении тысяч и тысяч воинов, они двигались по велению царей, боевыми криками наполняя округу. Их огромные колеса с чавкающими звуками крушили тела многочисленных мертвых и умирающих. Как обезумевшие слоны, колесницы неслись по рекам крови, в которых волосы убитых были водорослями, а колеса повозок – отражениями лун. Слоны во множестве падали под ударами катящихся колес. На боевых колесницах звенели украшения и жемчуга – «джан-джан»; флаги и вымпелы хлопали на ветру – «пат-пат».

29–30. Сопровождая колесницы, шли великие бесстрашные герои, и испуганные воины прятались за ними. Летели потоки дротиков, стрел, ядер, метательных орудий и чакр, блистающих в битве. Затем колесницы остановились в центре поля, повернувшись друг к другу, окруженные браслетом своих войск.

31–34. Два противника сошлись в битве лицом к лицу, метая друг в друга волны копий, летящих со звуком «кара», и ревя друг на друга, как две взбешенные грозовые тучи. Два царя, воплощенные Нарасимхи, выпускали друг в друга потоки стрел; небо наполнилось камнями и булавами. Некоторые из стрел имели лезвия мечей, кинжалов и холодных чакр, другие – лезвия топоров, иные обладали остриями копий, трезубцев и наконечниками из тяжелых камней.

35. Стрелы падали, как множество скал, разметанных ураганом уничтожения вселенной. Две силы столкнулись, как два великих океана во время разрушения мира.

Такова сарга сорок седьмая «История о Лиле. Столкновение Видуратхи и Синдху» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 48. История о Лиле. Описание оружия.

Васиштха сказал:

1–4. Видя гордого собой Синдху, достигшего столицы, царь Видуратха наполнился огнем ярости, превосходящим жар полуденного солнца. Спущенная тетива его лука наполнила звоном все пространство вокруг, словно порывы урагана вселенского разрушения рвали склоны горы Меру. Как солнце в конце века рассылает повсюду свои лучи, так могучий царь выпускал стрелы из своего колчана, словно рой пчел из открывшегося цветка лотоса. Каждая пущенная стрела оборачивалась в небе тысячей, а на землю падала уже сотня тысяч стрел.

5–7. Мастерство и сила Видуратхи и Синдху были равными, ибо искусство владения луком было дано им обоим благословлением самого Вишну. Стрелы, называемые мусала и имевшие форму дубинок, покрыли небо, грохоча, как молнии конца света. Золотые стрелы сверкали в небе, летя с ужасным ревом, и падали, как звезды в ужасающих ветрах разрушения вселенной.

8–10. Из лука Видуратхи стрелы неслись непрерывным потоком, как воды океана, как исходящие от солнца лучи, как цветы, что осыпаются с дерева, сотрясаемого неистовыми ветрами, как искры, выбиваемые на наковальне из куска раскаленного железа, как потоки дождей, как пыль водопада или как сияющие искры неистового пожара в городе Видуратхи.

11–13. Внимая звукам двух боевых луков «чата-чата!», армии обеих сторон беззвучно застыли в оцепенении, как успокоившийся океан. Навстречу царю Синху лился поток стрел, подобный полноводному Гангу, текущему в небесах и бурлящему на стремнинах – «гхара-гхара!». На него из грозовой тучи боевого лука непрерывно лился дождь сверкающих золотом стрел со свистом «щава-щава».

14–17. Лила, живущая в том городе, видела из окна поток небесного Ганга из стрел, летящих в Синдху. Благодаря этой туче стрел Лиле показалось, что ее муж одерживает победу, и, сияя от радости, лотосоликая воскликнула: «О великая богиня! Смотри, наш царь побеждает, поток его стрел способен превратить в пыль даже гору Меру!» Когда она произнесла это голосом, полным любви, обе богини, наблюдающие за битвой, улыбнулись ее сердечным чувствам.

18–21. Однако этот невообразимый океан стрел был иссушен великим пожаром стрел царя Синдху, как мудрецом Агастьей был выпит океан или отшельником Джахну – небесный Ганг. Встречным дождем стрел разбив в пыль огромное облако стрел Видуратхи, Синдху швырнул их в океан небес. Как неизвестно, куда исчезает пламя потухшей лампы, так же непонятно было, куда пропало облако стрел Видуратхи. Разбив поток стрел, подобный грозовой туче, полной влаги, Синдху наводнил небеса облаком своих стрел, несущих сотни смертей.

22–23. Видуратха мгновенно выпустил в ответ новые смертельные стрелы, успокоив взбешенную тучу, подобную урагану вселенского разрушения. Так могучие цари посылали друг против друга потоки стрел и отбивали их в тщетном и бессмысленном противостоянии.

24–27. Затем Синдху прибегнул к своему магическому оружию, полученному от дружественных гандхарвов и насылающему морок. Она околдовало иллюзией всех, за исключением Видуратхи. Отбросив оружие, онемевшие, с застывшим взглядом на искаженных страданием лицах, воины выглядели неживыми или изображенными на картине. Пока все, кроме Видуратхи, пребывали под воздействием наваждения, царь Видуратха применил свое оружие, разрушающее морок. Тогда люди пробудились, подобно лотосам ранним утром.

27–31. От этого Синдху разгневался на Видуратху, как солнце – на демонов ночи. Он выпустил ужасное змеиное оружие, связывающее путами и причиняющее боль, и небо потемнело от змей, напоминающих горы. Змеи расползлись по земле, извиваясь, как стебли лотосов в пруду, и все горы покрылись одеялами из черных гадов. Все предметы были обожжены их ядом; земля с горами, лесами и их обитателями погрузилась в смятение. Ветры, несущие жгучие горячие туманы, наполненные страданиями отравлений, дули, разбрасывая искры горящих углей.

32–35. Тогда Видуратха, великий знаток оружия, выпустил Гаруда-астру, и силой этого