Хестер поймала себя на моменте острой зависти. Это был лишь крошечный укол, но… Было больно. Она когда-то мечтала о поступлении в столичную академию. Но мечты разбились о семейное наследие.

– Стойте! – Никлаус вскинул руку. – Что она хочет сказать?

– Что впереди сигнальная нить. – Леди Аргеланд прошла вперед и присела, рассматривая плетение.

Плетение, которое отчетливо фонило грязью.

Вот только шкатулка не появилась.

«Недостаточно грязи? Или…»

Хестер прикрыла глаза и потянулась к своему переродившемуся дару. Она ясно представила шкатулку, перчатки и приказала им появиться перед ней сию же секунду!

И они появились. Не на земле, не где-то в стороне, а прямо перед ней! Шкатулка парила в воздухе, дожидаясь, пока из нее будут извлечены перчатки.

– Мне показалось, что от меня тянется еще одна нить, – тихо проговорила Хестер.

«Вероятно, это мантия. Неужели она действительно часть моего наследия?» – подумала леди Аргеланд.

А после решительно подхватила сигнальную нить пальцами. Она ожидала, что кружево перчаток вот-вот окрасится маслянисто-черным цветом, что грязь поползет по рукам, но… Сигнальная нить превратилась в просто нить. Точно такую, как те, из которых Хестер плела свои маленькие заклинания.

А дальше… Дальше леди Аргеланд действовала на свой страх и риск: из того сна, где ей привиделись разные варианты плетений, она запомнила довольно красивый узел, который назывался «Очищение». Точнее, это во сне она знала название, а после долго не могла понять, что же это такое и не показалось ли ей. Ведь сплетенное заклятье ничего не очищало.

Но сейчас оно заработало в полную силу. Грязь будто горела сине-зеленым пламенем и превращалась… Превращалась в чистую магию, которая легко и быстро рассеивалась по округе.

– Путь свободен, – отрывисто произнес Никлаус.

Они поспешили к корпусу ритуалистов, из крыши которого в небо устремлялся тонкий вихрь силы.

– Не в небо, – ахнула Вай, – магия стекает по спирали, сверху вниз. Это чей-то канал подпитки!

Хестер подурнело. Она понимала, что ни Даррен, ни Лин-Торванс не могут такое устроить, а значит… Тирриил все-таки добрался до вожделенного острова? Добыл древние знания? Или это леди Кадрия козыряет тайными умениями?!

– Поднять щиты, – отрывисто приказал Никлаус.

И вовремя! Мощный колдовской взрыв разметал корпус ритуалистов на искры и осколки!

За «пехотинцем» Хестер укрылись она сама, Вай и Леттира Льяла. Точнее, Вайолин и баронесса выставили собственные щиты, которые, расположенные с двух боков от «пехотинца», надежно защитили трех девушек.

Но не смогли спасти от густо-серого тумана, что быстро закрыл видимость.

– Конфи, – хрипло выдохнула Вай, но Хестер покачала головой:

– Не беспокойся, она хорошо обучена и быстро перемещается. Никлаус?

– Цел. Если бы не ваша химера, моя Императрица, я бы ничего не успел, – прогудел оборотень. – Она со мной, кстати. Продвигайтесь ко мне, но осторожно. Нехороший это туман, колдовской.

– Нет, – четко проговорила леди Аргеланд, – в таком тумане мы пройдем мимо друг друга. Конфетка, найди меня.

Одновременно Хестер магией погладила невидимую и неосязаемую нить, что скрепляла ее с волкой. А после, когда довольная собой химера ужом ввинтилась под три щита, леди Аргеланд скомандовала:

– Умница, девочка. А теперь веди нас к Никлаусу.

Из-за щитов передвигаться было трудно, но никто не роптал. Желающих «облегчить себе жизнь» путем снятия «пехотинца» и двух его более легких вариаций не было.

– Грустно, если наш противник видит сквозь туман. Ползем, как три каракатицы, – цокнула баронесса.

– Я не знаю, кто такие каракатицы, – грустно произнесла леди Аргеланд.

– Это такой пузырь со щупалками, – объяснила баронесса, – я всего один раз видела и запомнила, потому что отец потом нас всех каракатицами обзывал. Давно это было.

Вайолин же внезапно прерывисто вздохнула и, протянув руку, стиснула плечо Хестер.

– Парфюм Императора.

Волка глухо вуфнула, и через пару шагов подруги увидели спину Никлауса Валдерби, который старательно вглядывался в туман впереди.

– Мы здесь, – позвала его Хестер.

– А?! Я вас оттуда слышал, – от удивления оборотень растерял всю почтительность.

– Потому я и позвала волку, – кивнула Хестер. – Полагаю, у нас не осталось выбора. Вперед и только вперед.

Конфетка едва слышно вуфнула и, чуть припав к земле (что при ее размере смотрелось довольно забавно), направилась вперед.

– Туман редеет, запахи становятся сильней, – едва слышно произнесла волчица.

Хестер неопределенно хмыкнула: с ее точки зрения, было все так же ничего не видно. И вместо всех привычных запахов царил один – сырой, землистый и одновременно металлический.

«Кровь и грязь?»

Туман впереди внезапно окрасился фиолетовыми всполохами, а после разлетелся клочьями!

– Вашу ж ма… Ложись!

Шквал фиолетово-черного огня пронесся над Хестер и ее спутниками, что только чудом успели рухнуть на землю.

– Туда. – Никлаус показал на крупный обломок здания.

– Ты никогда не победишь меня! – донесся чей-то громкий высокомерный возглас.

И Хестер, высунувшись из укрытия, с ужасом увидела Даррена и Лин-торванса, что вместе сражались с… Тирриилом?!

– Но он же полное ничтожество, – ошеломленно прошептала Хестер.

Она никак не могла отвести взгляд от боя, отмечала атаки и контратаки, и…

– Ответ позади них, – мрачно проговорила Вай, – посмотри, в кого бьет поток нисходящей магии.

Отведя взгляд от Даррена, леди Аргеланд поискала глазами поток силы и охнула, увидев, что вся эта мощь бьет в тонкую, хрупкую фигурку сидящей девушки.

– Судя по дорогому самоходному креслу, это и есть Анриана Дайергер, – севшим голосом выдохнула Хестер. – Лица мне отсюда не разглядеть, но…

– А за ее спиной, в белой накидке, леди Кадрия Элеарская, – с горечью выплюнула Вай, – и хоть лица ее не видно, но запах… Запах не лжет.

В этот момент Лин-Торванс, что несколько минут просто стоял за спиной Императора, вышел вперед и, простерев перед собой руки, обрушил на Тирриила волну бело-голубого слепящего пламени.

– Огонь души, – полузадушенно просипела баронесса. – Чем мы можем помочь таким бойцам?!

Вот только Тирриил, вскинув руку, что-то гортанно прокричал и… Исчез? Прикрылся невидимостью или…

На месте, где был мерзавец, появилась диковинная хохлатая птичка.

– Он заместил себя ластверией, – крикнул Лин-Торванс. – Твари бы его пожрали!

И Хестер, понимая, что именно сейчас есть возможность добраться до Даррена, выскочила из-за камня и, прикрываясь щитом, бросилась к мужу.

– Даррен!

На лице дракона, обернувшегося на крик, был написан истовый ужас.

–