– Люба, племянница моя. Да вы садитесь, чайку попьем.

– А можно и покрепче, – Николаич достал из-за пазухи бутылку водки, поставил на стол.

– Люди в бригаде новые или те, что прошлой зимой были?

– Знаю, о чем беспокоишься, Игнат Захарович. Костяк старый, тех, кто пьянствовал, не взял, набрал новых. Вроде ребята ничего. Есть, правда, один, – сморщился Николаич, – не хотел его брать, да Пронин уговорил. Посмотрю, выкинет что, дам коленом под зад. Сегодня разрешил выпить, а с утра, шабаш, сухой закон. А пришел я вот зачем, Миша, что прошлой зимой кашеварил, покалечился немного. Баржу с мели снимали, трос лопнул, и Мишу, черт его понес на корму, этим тросом и хрясь. Так я к Софье Власовне с просьбой. Может, выручите, покашеварите месяца два, пока Миша лечится? Оплата равная со всеми. Не обидим.

– Такое дело сразу не решается, надо подумать.

– А что думать? Особенного меню нам не надобно, щи да каша – пища наша. Утром спите себе, вечером, к примеру, сварите кашу, мы утром ее сами разогреем. От вас только обед и ужин. Дрова – наше дело, и наколем, и занесем. Соглашайтесь, деньги лишними не будут.

– Хорошо, я согласна.

– Вот и славненько. Теперь можно и выпить, – щелкнул по бутылке бригадир. – Завтра утречком все покажу, продукты, кастрюли. На следующую зиму не придем. Почти все пароходы на уголь перевели, год-два и на дровах никто ходить не будет.

– Так это хорошо, сколько леса в трубу вылетело…

Когда утром Софья Власовна с Мартой зашли в барак, в нос ударил спертый запах перегара и табака. Николаич сидел на нарах, перевязывал бинтом кисть руки:

– Костяшки ободрал. Своих поучил вчера. Жохов драку затеял, чтоб не дошло до топоров, пришлось вмешаться. Отдубасил как следует, вот об чьи-то зубы и повредил руку. Принимайте хозяйство, обед в час, ужин в семь. А как светлое время укоротиться, обедать будем позднее, чтоб время не терять. Хозяйничайте, а мне пора на деляну. Пригляд нужон, – Николаич боком протиснулся в дверной проем.

Софья Власовна уперла кулаки в бока:

– Кашеварить мне уже приходилось, и ты учись, в жизни все пригодится.

Как и говорил Николаич, лесорубы заявились к часу и, увидев женщин, заговорили наперебой:

– Хозяюшки, женихов не надо? Ой, каки ладны бабы! Нет, лучше поваром иметь мужика, не усну ведь ночью…

Первые дни Марта видела их, но всех сразу, не отличая по отдельности, но на четвертый или пятый день заметила, как с нее не сводит глаз цыганистого вида парень и явно хочет показать, что знает ее. Марте он тоже показался знакомым, но хорошенько разглядеть его мешало страшное от синяков лицо. Но сердце испуганно вздрогнуло. По синякам поняла, это Жохов, и она когда-то слышала эту фамилию, но где и когда – не помнила.

После ужина Жохов подошел, шепнул:

– Слышь, бабоньки, у вас выпить чего есть? Я не за так, за деньги.

– Не пьем.

– Че, и мужик не пьет?

– Не пьет.

– Ну и дурак. А может, есть, а?

– Глядите, Жохов к поварихам подкатывается.

– С его мордой самое то.

– Красавчик.

Вечером Марта вспоминала и никак не могла вспомнить, где она могла видеть Жохова, но то, что она с ним встречалась, сомнений не вызывало. Китаевым решила пока не говорить.

А Жохов при виде ее ухмылялся, подмигивал. За столом он был самым заметным, говорил и громче и больше всех:

– Эх, выпить бы. Сбегать что ли на ту сторону. У якутов водкой разжиться, с бабенкой побаловаться.

– Так они тебя и ждут. Смотри, без башки останешься.

– Меня бабы один раз попробуют, потом отбоя нет. Не знаешь, как от них отделаться.

– Языком болтать все горазды.

– Нет, я без водки долго не выдержу.

Каждый день у Жохова и разговоров было, что про водку.

Марта уже освоилась и, когда Софья Власовна приболела, справлялась одна. Вечером подошел Жохов, шепнул:

– Помнишь меня, Марта?

– Я Люба.

– Брось. Сбежала с лесоучастка? А где твой якут? Сидит? Ты не боись, я буду молчать, но надо нам с тобой, это самое… подружиться. Я как-нибудь убегу с деляны, погреешь меня. И пошарь у бакенщика, должна быть водка. Как без нее. Давно в бегах? Как там Эрна, не вышла замуж?

И только тут, услышав про Эрну, Марта все вспомнила. Конечно, Жохов, вербованный с лесоучастка. Он настойчиво преследовал Эрну, пока его не поколотил брат Эрны. А не узнала потому, что тогда Жохов был наголо подстрижен.

В тот же вечер Марта все рассказала Китаевым. Софья Власовна покачала головой:

– А ведь Николаич не хотел брать Жохова в бригаду. И Мишу тросом ударило, если бы не это, Жохов не увидел бы Марту. Вроде кто-то нарочно свел этого вербованного с Мартой.

– Наверное, мне лучше самой сдаться органам. Жохов не отстанет, и меня арестуют, если ему не отдамся, и вас подведу.

– Это не выход. Что он за человек? Может, о чем-то говорил, хвастал.

– Грозился пойти в наслег за водкой. А Николаич пригрозил – уйдешь, можешь вообще не возвращаться, – вспомнила Софья Власовна. – Может, мне Марту не оставлять одну?

– Что вы, Софья Власовна, вам лечиться надо.

– Действительно, Соня, пусть хоть температура спадет. А насчет Жохова, я подумаю.

На следующий день Марта шла в барак с нехорошим предчувствием, и оно оправдалось. Перед обедом ворвался Жохов и, сбрасывая телогрейку, приказал:

– Давай, растелешивайся! Сделаем по-быстрому. Что стоишь, хочешь, чтоб я тебя органам сдал? Да и чего тебе без мужа маяться, тоже, поди, хочется пошоркаться? А я в этом деле мастер, останешься довольной, – Жохов схватил в объятия Марту и понес к нарам. И как Марта не сопротивлялась, повалил ее, задрал подол и… на этом все закончилось. Жохов отлетел в сторону.

– Ах ты, гаденыш!

Марта вскочила, поправила подол. Жохов, пятясь от Николаича и выставляя вперед руки, бормотал:

– Я же просто так, пошутил. А ты сразу драться. Смотри, бригадир, нарвешься.

– Ах ты, сученок, еще угрожать мне будешь, – Николаич сделал в сторону Жохова резкое движение, и тот выскочил из барака, с силой хлопнув дверью.

– Гнать надо, гнать паразита из бригады. А, ты, девка, не тревожься, больше такого не будет. Мое упущение, не заметил, как он с деляны удрал. Работай спокойно.

Вечером Жохов, хоть и поглядывал в сторону Марты, но не подошел, побоялся Николаича.

Однако улучил минуту на следующий день:

– Скажи своим, пусть готовят водку и комнату нам выделят на ночь, а то всех сдам. Поняла? Ответ завтра. А, может, я вообще к ним перееду. С мужиком-то тебе веселей будет.

Китаев на угрозу Жохова отреагировал спокойно:

– Чему быть,