Шрифт:
Закладка:
Часть венчурного капитала Бек пустил на постройку дворца под новую штаб-квартиру. За парадной дверью вы вступаете в белый туннель, от пола до потолка увешанный красными светодиодными гирляндами, а в конце туннеля серебряными литерами на черном фоне сиял слоган Rocket Lab: В КОСМОС ЗА ЛУЧШЕЙ ЖИЗНЬЮ НА ЗЕМЛЕ. Свернув налево перед этой духоподъемной надписью, попадаешь в зону ресепшен, а там всё черным-черно. В буквальном смысле. Черные стены, черный пол, черный потолок. По правую руку восседают выхваченные из тьмы подсветкой дежурный администратор и охранник, да из глубины обширного пустого холла притягивает взгляд подсвеченный макет центра управления полетами в стеклянной витрине: три огромных экрана на передней стене и пара рядов рабочих мест для тех, кто осуществляет запуски. Границы зоны для зрителей подле витрины обозначены такими же, как при входе, гирляндами из красных светодиодов. В общем, Питер Бек соорудил себе некое подобие ракетно-космического логова Дарта Вейдера – и не то что этого не скрывал, а даже напротив: всё пространство черного холла наполнено мощным объемным звучанием закольцованной главной музыкальной темы из «Звездных войн».
По мере углубления в здание Rocket Lab обстановка становится менее зловещей, но, пожалуй, даже более зрелищной. Сотрудники, коих насчитывались уже сотни, сидят за изящными компьютерными столами по оборудованным всеми последними чудесами техники лабораториям для проведения экспериментов с электроникой и ракетными двигателями. Производственный этаж из подобия полуподпольного опытно-конструкторского цеха преобразился в настоящий храм аэрокосмической промышленности. Черные корпуса «Электронов» лежат идеально ровными рядами между девственно чистыми верстаками. Выделены специальные зоны для работ с углеволокном, 3D-печати двигателей, испытаний на вибростендах, нанесения лакокрасочных покрытий и т. д. и т. п. Границы каждой зоны четко обозначены жирными красными линиями на глянцевито-сером, вылизанном до стерильной чистоты полу. Со стропил свисают два огромных флага – США и Новой Зеландии, – придавая праздничности всему, что происходит под их сенью.
Весь комплекс подчеркивал конкурентное преимущество Rocket Lab, достигнутое за счет стремительного и мощного стартового рывка. В число догоняющих теперь, помимо Virgin Orbit и Firefly, вошли еще две хорошо финансируемые американские компании с проектами малых ракет для орбитальных запусков – Astra и Vector Space Systems. Все эти компании-конкуренты клялись, что первые запуски вот-вот состоятся, однако никаких зримых подтверждений тому, наподобие водружения реальной ракеты на реальный стартовый стол, пока не наблюдалось, так что «Электрон» оставался единственным и непревзойденным продуктом на рынке. Пользуясь этим, Rocket Lab наштамповала целый выводок «Электронов» и заключила десятки контрактов с производителями малых спутников, нуждающимися в их доставке на орбиту.
На самом деле Rocket Lab еще и намеренно нервировала конкурентов, побуждая их к опрометчивым действиям потоками громких заявлений. Втайне же от всех Rocket Lab спроектировала для своей ракеты нечто под названием «разгонная ступень»[128]. Первая ступень выводит «Электрон» в космос, вторая – на заданную орбиту, а затем разгонная с маленьким двигателем развозит спутники по строго определенным местам, прямо как служитель парковки – автомобили. Rocket Lab также откомандировала Шона Д’Мелло в США для постройки второго пускового комплекса на острове Уоллопс, штат Виргиния. Это было нужно и для открытия Rocket Lab доступа к новым орбитам, и для увеличения частоты запусков, и, не исключено, для получения дополнительных заказов на доставку в космос чувствительных грузов от различных правительственных структур США.
Незадолго до первого запуска «Электрона» Rocket Lab предприняла еще один шаг в направлении американизации. До этого штаб-квартира в Лос-Анджелесе у компании имелась скорее для галочки, нежели для чего бы то ни было еще. В 2017 году, однако, Rocket Lab открыла настоящий офис с реальными сотрудниками чуть южнее, в Хантингтон-Бич.
Новый офис давал Rocket Lab ряд очевидных преимуществ. Компания получала прямой доступ к американским аэрокосмическим талантам, а ее торговые представители – ко множеству расположенных по соседству производителей спутников. Кроме того, офис придавал деятельности компании в Америке гораздо бо́льшую легитимность, что было немаловажно с точки зрения перспектив расширения бизнеса с правительством США.
Rocket Lab заключила сделку с НАСА относительно планируемого четвертого запуска своей ракеты, однако лишь при условии выполнения ряда требований. Прежде всего, США поставили условием релокацию производства двигателей Rutherford из Новой Зеландии в Калифорнию. Казалось бы, эта технология – ноу-хау новозеландской команды Rocket Lab, и почему бы им и дальше не производить их у себя в Окленде? Но американскому правительству непременно нужно было проделать все привычные телодвижения, чтобы показать всем, насколько оно печется о защите драгоценной интеллектуальной собственности и аэрокосмических секретов, и под этим соусом перетащить под свою юрисдикцию ключевые технологии Rocket Lab. Подоплека сделки была яснее ясного: если Rocket Lab хотела и дальше что-либо продавать дяде Сэму, ей нужно было помочь Соединенным Штатам позаботиться о сохранении своего лица в глазах оголтелых патриотов.
Одной из ключевых фигур, привлеченных Rocket Lab к организации производства своих ракетных двигателей в Хантингтон-Бич, стал Брайан Меркель, инженер-механик с четырехлетним опытом работы в SpaceX. Прежде чем взяться за это дело, Меркель слетал в Окленд на собеседование с Беком и нашел его самым открытым, энергичным и вовлеченным в каждодневные дела главой аэрокосмической компании из всех, с кем ему доводилось встречаться. «Питера я застал в офисе в лиловом комбинезоне за покраской грузового контейнера, – вспоминал Меркель. – Он всегда держал руку на пульсе всего и производил впечатление человека, делающего всё в охотку, а не в силу надобности».
Перейдя в январе 2017-го в Rocket Lab, Меркель получил в свое распоряжение пустой складской ангар площадью около 10 тыс. квадратных метров вкупе с инструкциями к августу устроить там завод по производству ракетных двигателей для НАСА и начать выдавать готовую продукцию. Поначалу в его распоряжении из подручных имелись лишь секретарша и еще один молодой инженер по имени Дэвид Юн. Все трое были весьма впечатлены масштабностью стоящей перед ними задачи. «Бескрайний пустой склад с распахнутыми настежь воротами – прекраснейшее из всего, что может открыться взору, – сказал Меркель. – Это же чистый холст!»
Базовые различия между SpaceX и Rocket Lab Меркель открыл для себя быстро. У Маска было царство погони за скоростью и щедрых вознаграждений за оптимизацию всего и вся во имя ускорения. У Бека, напротив, в чести́ была экономия, даже в ущерб скорости, и весьма сбалансированный подход, при котором
