Шрифт:
Закладка:
– В этом нет ничего неправильного, – искренне заверила Ния, обнимая Ларкиру. – Я очень рада за вас с Дариусом! Мы станем тетями!
Она отступила назад и посмотрела на Арабессу, ее глаза светились от радости.
– Ну, не так быстро, – со смехом сказала Ларкира. – Еще многое предстоит сделать.
«Да, – подумала Арабесса, испытывая смешанные чувства. Она радовалась за сестер, но переживала за собственную судьбу. – Я все еще должна дойти до финала и при этом остаться в живых».
Ее горло сжалось, причиной тому стали слезы, но Арабесса изо всех сил сдерживала их. Каким бы ни был результат, похоже, для Нии и Ларкиры все сложится хорошо, и это было лучшее, на что она могла надеяться.
Отец признался, как больно ему было приводить в этот мир своих дочерей. В некотором смысле Арабесса избавляла Долиона от бремени подобного сожаления, позволяя сестрам выбрать свой собственный путь, чего он всегда и желал для них.
Арабесса не уничтожала Мусаи, она давала им свободу.
Осознав это, она почувствовала облегчение.
– Значит, ни одна из вас не сердится на меня? – спросила она, желая знать точно.
– Сердимся? – удивилась Ния. – Совсем нет!
– Мы не можем продолжать выступать вечно, – сказала Ларкира. – Хотя я боялась, что так и будет. К тому же, как мы можем злиться на тебя за то, что ты хочешь для себя чего-то другого, как и мы для себя?
Арабессу снова охватило желание заплакать, но не из-за грусти, а совсем наоборот. Наконец, сестры поняли, сколько всего она взвалила на свои плечи за последний месяц. Они знали и понимали. Принимали.
Поддерживали.
«Желания меняются… – Слова Зимри всплыли в памяти Арабессы. – И люди тоже».
Получается, он был прав.
Словно угадав, о чем думала сестра, Ларкира сказала:
– Не хочу портить момент, но если говорить о твоих желаниях, думаю, Зимри заслуживает знать, что происходит. Он должен знать причину, по которой ты отказала ему. Особенно, если, ну…
«Ты не выживешь», – вот как она хотела закончить.
Напряжение в плечах вернулось, грудь снова сдавило.
В памяти Арабессы всплыл их с Зимри утренний спор.
Конечно, она хотела рассказать ему, точно так же как и сестрам.
– Да, естественно, – начала Арабесса немного взволнованным тоном, – вот только не похоже, что я имею право голоса в том, как все это произойдет, да?
– Верно, – согласилась Ларкира. – Но тебе не кажется, что, учитывая риски, лучше сейчас быть с ним, чем, возможно, никогда больше не встретиться?
Ния удивленно присвистнула.
– Ларк, а ты здорово рискуешь с такими вопросами.
– Я просто хочу, чтобы Арабесса ни о чем не жалела, – возразила Ларкира.
«Я хочу, чтобы ты жила жизнью, о которой не будешь сожалеть», – вспомнила она слова отца.
Несмотря на то что сестра действовала из самых лучших побуждений, внутри Арабессы вспыхнуло раздражение, но не потому, что она была не согласна с мнением Ларкиры, а поскольку боялась, что та права.
– Какой смысл в помолвке, если один из нас может умереть? – сказала Арабесса уже более настойчиво.
Обе сестры вздрогнули.
– Но если бы он узнал, что…
– Он не может! – вспылила Арабесса, прерывая Ларкиру и удивив даже себя саму. Но, силы Забвения, как же она устала от необходимости защищаться при обсуждении этой темы. – Я не в состоянии сказать ему, – продолжала она. – Не думай, будто не хочу. Я пыталась. Но не могу! Никакого волшебства с удивительным открытием приглашения в данном случае не произошло. А теперь перестаньте давить на меня.
– Да, конечно, – сказала Ларкира, и Арабесса заметила, как сестры быстро обменялись полными жалости взглядами.
И из-за этого она разозлилась еще сильнее. Она не могла грустить о своем нынешнем положении. Не могла. Арабесса и так уже пожертвовала слишком многим, чтобы дойти до этого момента. У нее был шанс стать Королем Воров, и, силы небесные и морские, она изо всех сил стремилась к этому шансу.
– А теперь, если вы не возражаете, – недовольно сказала Арабесса, – мне бы очень хотелось принять ванну. Как ты заметила, Ния, от меня действительно пахнет.
– Мы позволим тебе принять ванну, – сказала Ния. – Но вернемся с чаем и едой. Если когда и нужна поддержка сестер, так это сейчас.
Арабесса не стала спорить с ними по этому поводу, пока они надевали маски и шли к ее двери. Несмотря на усталость и разочарование после последнего испытания, она хотела, чтобы они никогда не расставались. Поддержка сестер была более чем желательна. Ибо кто знал, как долго им еще предстояло быть вместе.
«Нет, не думай так», – приказала себе Арабесса, отгоняя внезапный страх.
– О, привет, Ачак, – удивленно сказала Ния, когда открыла дверь и обнаружила за порогом сестру.
– Здравствуйте, дамы. – Древняя хищно улыбнулась, высокая фигура выделялась на фоне темного коридора. – Мне стало известно, что сегодня были раскрыты некоторые секреты. Удачно, ведь я как раз пришла забрать их. – Она продемонстрировала серебряный цилиндр с замысловатой резьбой.
– Боже, – сказала Ларкира.
– Зараза, – вздохнула Ния.
Сердце Арабессы сжалось.
Ачак держала в руках Тайный обет. Похоже, время, когда они могли открыто поговорить о будущем Арабессы, быстро подошло к концу.
И все же Арабесса знала, что, несмотря на опасности, которые угрожали ей во время борьбы за трон, она собиралась продолжить борьбу, дабы однажды увидеть как свое собственное будущее, так и будущее своих сестер.
Глава 37
Бесшумно скользя по темному ковровому покрытию коридора, Арабесса походила на тень. Несмотря на колотящееся сердце, дыхание ее было ровным, дары трепетали в крови.
Ей не следовало находиться здесь, однако она отчаянно хотела этого.
Пол под ее ногами вибрировал от того, с каким размахом в «Макабрисе» праздновали третью фазу затмения. Приглушенные звуки торжества были слышны даже двумя этажами выше.
Арабесса не знала, здесь ли Зимри, но уместнее всего было начать поиски именно с этого места. Слова Ларкиры преследовали ее в течение двух последующих дней.
«Я просто хочу, чтобы Арабесса ни о чем не жалела».
Того же хотел и их отец.
Возможно, Долион и Ларкира говорили, основываясь на собственном опыте.
Постоянно прокручивая в голове эти слова, Арабесса поняла, что пожалеет, если отправится на последнее испытание, не навестив Зимри. Когда они видели друг друга в последний раз, оба были злы, разочарованы и буквально убиты горем. Теперь она хотела заключить перемирие.
Им
