Нахмурившись, девушка тихо проскользнула на кухню, открыла мешочек с кофейными зёрнами…

— Люди потрясающе глупы и ленивы, — презрительно искривил губы маг.

Элге протянула ему чашечку с блюдечком: крепкий кофе, чуть-чуть сахара, вишнёвая кислинка переплелась с поднимающимся над поверхностью паром.

— Что у тебя просили? — не надеясь на ответ, всё же подала голос девушка.

Ар глянул из-под нахмуренных бровей, покачал головой. Подул на ароматный дымок, глотнул горячего напитка.

— Ерунду. Абсолютную ерунду, Элге. Разве можно так с желаниями? Что мешает самому приложить усилия, постараться? Нее-е-т, мы хотим даром и без усилий! Мы лучше заплатим, так проще и удобнее!

— То, что для тебя сущая ерунда, для человека может быть вопросом жизни и смерти, — осторожно предположила она.

Ар отпил ещё кофе.

— Пустой каприз не может быть вопросом жизни и смерти, — отрезал он непримиримо. — Тем более когда от последствий выполненного желания пострадают другие люди.

Элге опустила глаза.

— Твоё желание не было такой уж блажью, — нехотя признал он. — Хотя я крайне не одобряю подобные просьбы, и не всегда берусь выполнять. Понять могу: любовь на какие только безумства не толкает.

«Любовь» у него вышло так презрительно, что Элге поспешила перебить:

— Не надо о моей просьбе. Тот, кто ушёл от тебя сейчас — что ты попросил за его желание?

— Я отказал, — поморщился Ар и допил ароматный напиток, быстро слизнул капельку, оставшуюся на губе.

Сунул пустую чашку в руки Элге, зажмурился на мгновение, как от приступа головной боли.

Не дождавшись продолжения разговора, девушка оделась и вышла прогуляться. В рецепте прабабки упоминалась кора эльмиса железного, и стояла пометка, что в Шелтарском лесу это дерево растёт; Элге побрела по полянке, рассматривая деревья внимательнее. Нужного, с высоким ровным стволом, отливающим металлом, будто кора и впрямь выточена из железа, поблизости не нашлось и, вдоволь надышавшись воздухом, пытаясь не поддаваться разочарованию, она вернулась к дому. Ар наблюдал за ней с крыльца, облокотившись о перила. Поддавшись порыву, девушка свернула за дом, туда, где вплотную к углу кухни примыкал толстый, корявый, словно болезнью изуродованный ствол раскидистого дерева, чьи ветви почти ложились на крышу. Приподняв длинный подол, чтобы не зацепиться о корни, Элге подобралась к самому стволу, положила ладони на изрезанную морщинами, иссохшую кору.

Позади хрустнула ветка.

— Что это? — спросила девушка, не оборачиваясь.

С деревьями у неё никогда ничего не получалось, да она никогда и не пробовала. Она травница в первую очередь.

— Не знаю, — отозвался Ар со спины. — Просто старое больное дерево.

— Похоже на хейю, — удивлённо продолжала Элге, поглаживая кору. — Тебе приходилось видеть, как она цветёт?

— Конечно.

— Нет, конкретно вот эта?

— Эта? Это хейя? Нет, ни разу, и зелени у неё немного. Это дерево таким всегда было.

Элге стояла под шатром свисающих низко к земле ветвей, Ару же почему-то неприятно было там находиться, он оставался снаружи, сбитый с толку интересом девчонки к этому дереву. А она всё ходила и ходила вокруг, то разглядывала корни, то запрокидывала лицо вверх; беззвучно шевелились губы.

— Что ты делаешь?

Девушка медленно приблизилась.

— Просто разговариваю с ней. Хотелось бы оживить…

— Ты умеешь? — поднял брови маг.

— Нет. Но хотела бы. Хейя очень красиво цветёт.

К вечеру Ар сделался беспокоен, не мог спокойно сидеть на одном месте, ходил по комнате, ссутулившись, несколько раз выходил на улицу, морщился, когда думал, что Элге не видит. Надолго скрылся в купальне, девушка слышала звук льющейся воды, а потом он вышел — в одних низко сидящих штанах, с голым торсом и бледным лицом.

— Что это? — ахнула Элге, подхватываясь со своей постели.

Ар остановил её жестом.

— Как-то быстро в этот раз, — скорее сам себе, чем ей, пробормотал он и устроился на своей кровати.

Прикрыться и не подумал.

Старые, давно зажившие шрамы, тянувшиеся с правой стороны шеи на грудь, проходящие через левый бок и задевающие правое бедро, из бледных стали заметно порозовевшими, набухшими, местами лопнули. И, совершенно очевидно, причиняли серьёзный дискомфорт колдуну. Конечно, она сунулась с расспросами и предложением помочь.

— Не нужно, — проговорил Ар, прикрыв лицо сгибом локтя. — Само пройдёт. И ты бы не смотрела, что ли. Не для глаз благородной воспитанной леди.

Девица возмущённо фыркнула.

— Когда пройдёт? — не отставала Элге, а в области солнечного сплетения нарастало, пульсировало тепло, искало выхода, и кончики пальцев кололо. — Что это такое?

— Это отказ от…исполнения желания, — нехотя пояснил маг.

— Небо милосердное, но зачем же терпеть? Зачем ты себя наказываешь?! Дай мне…

— Не выйдет, — скривился Ар. — Эти…следы не поддаются целительной магии, можно только переждать. Не обращай внимания Элге. Вообще уйди.

— Но тебе больно!

— Ничуть, — соврал он.

— Ар!..

Сердобольная благовоспитанная леди, наследница сайттенских земель, плюхнулась на его постель и бесцеремонно схватила за руку, пару мгновений спустя он почувствовал, как его всего окутало непривычным теплом, а сама девица еле заметно светилась. Огромные глаза, в глубокой зелени которых мерцали золотые искры, смотрели с недоумением.

— Что это такое? — прошептала она в третий раз.

Тонкие пальцы поглаживали взятую в плен ладонь, и боль в ноющих шрамах чувствовалась не так остро. Надо освободиться от её мягкого захвата, но…

— Это случается при отказе пользоваться силой, — нехотя озвучил Ар. — Не надо меня сканировать, я же просил.

— Оно тёмное…нехорошее, — Элге говорила как в полусне.

Он знал.

— Я не целитель, но кое-что умею. Примочки, мази, зелья всевозможные — не берут. И целители, приходившие сюда, ничего не сумели сделать. Я же сказал: надо просто переждать, пройдёт.

— Этот дар…сила, которой ты пользуешься… Это будто не твоё…

Ар не без сожаления убрал свою руку, и боль, помедлив, вернулась. Стиснул зубы. Девушка продолжала сидеть рядом и смотрела на его шрамы невидящими глазами. Потому и не хотел оставлять девчонку у себя. Поэтому — тоже. Знал ведь, что пожалеет.

— У тебя есть ещё дела на сегодня? — намекнул он, снова закрывая рукой лицо.

Девчонка вдруг встрепенулась.

— Прости! Совсем забыла про твою клятву.