Ближе к вечеру я собрался на пляж. Захватил грандиозное полотенце, флягу с вином, хотел было раздеться в комнате, но в голову пришла мысль, что одежда, сиротливо лежащая на берегу, произведет должное впечатление на заинтересованного наблюдателя. Поэтому на пляж я пошел одетым. По пути заглянул к Азару.

— Ну, ты тут не скучай. Я купаться пошел, к ужину не жди.

— Утонешь, домой не приходи. Так, да? — заботливо ответил, не глядя на меня, тролль, пробуя остроту сабли, которую до этого усердно точил.

Простой ты, Азар. Как ропаны на тарелке. И шутки у тебя такие же…

На пляже я деловито разделся, одежда легла аккуратной кучкой в недосягаемости прибоя, ласковая волна набежала, растаяв у самых ног. Догоняя волну, я разбежался и красиво, почти без брызг, нырнул. Главное в нашем деле – это реализм, как любит говаривать мой шеф, мастер мимикрии. Доплыв до подводного грота, в котором Мажеровский оборудовал себе тайник, я перемигнулся с русалкой, поджидающей меня. Презрительно скривив очаровательную мордашку, она подала рыбий пузырь, полный кроваво-красной массы. Я кивнул, и представление началось.

Пузырь лопнул, к поверхности устремилась кровавая жидкость, я посильнее оттолкнулся от дна, так чтобы мое тело пробкой вылетело на поверхность воды, и шумно всплыл, лихорадочно молотя руками по воде, отчего кровавое пятно расплылось по поверхности воды кляксой. Потом, издав предсмертный крик, который подхватили чайки, я безвольно погрузился в пучину.

Всё. Умер.

Селена, ухмыльнувшись, показала большой палец и уплыла, махнув на прощание хвостом. Я проводил взглядом её изящный силуэт, быстро скрывшийся из виду в толще воды, и отправился к берегу. Скоро Будимир подъедет, спускаться начнет, такое пропускать нельзя.

По пути к берегу я не поленился, свернул к пирсу, где, после непродолжительных поисков обнаружилась малиновая кепка. Я вытряхнул краба-отшельника, успевшего приспособить кепку себе под жилище, и камень, положенный троллем для надежности. Кто его знает, что Азару на радостях в голову взбредет? Напялит на радостях, не подумавши, шишка будет, опять расстройство.

Я хотел было кепку одеть на голову, но, если у Азара она хотя бы на носу задерживается, то моя голова просто провалилась в кепку, как в котелок. Пришлось приткнуть её за пояс. Вот крабий хвост, где Роксана и размер-то такой нашла, гигантоманка моя? Не иначе на заказ кепка сделана.

Заплыв прошел без приключений, я осторожно выбрался на берег, не поднимаясь в полный рост, добрался до расщелины, которая и скрыла меня от посторонних глаз. Рюкзак оказался на месте, но узел явно развязывали. Я прекрасно помню, что завязывал веревку брам-шкотовым узлом, а теперь она завязана просто шкотовым, на первый взгляд очень похожим. Придется поставить на вид любопытной Селене…

До появления Будимира осталось еще немного времени. Я осторожно выбрался из расщелины, прижимаясь к нагретым за день скалам. Солнце успело скрыться за горизонтом, выкрасив редкие перистые облака в розовый цвет, словно фламинго растерял по небу часть оперения. Скалы отбросили чернильные тени, быстро расползающиеся по ущелью, ветер стих, и только неугомонные волны одна за другой набегали на берег, оставляя влажный след. Я посмотрел в сторону замка. Даже отсюда видна моя одежда, сиротливо лежащая на пляже и навевающая мысли о бренности мира. На какой-то миг взгрустнулось, но тут наверху послышалось бормотание мотора и шелест колес. Подкрепление прибыло.

Через пару минут сверху упал камень. Потом еще один, следом целая горсть, быстро сменившаяся целым камнепадом. Самое время посторониться, кабы чего не вышло. Я замер в сторонке, ожидая пришествия Будимира.

Наконец, под грохот целой лавины камней, на гальку грохнулся злой трактирщик. Я хмыкнул: эт-то тебе не пиво подавать.

Будимир медленно поднялся и пошел на меня, как медведица-шатун, которой не дает спать медведь-храпун.

— Просил же по-человечьи: встреть наверху! — заворчал Будимир, надвигаясь всей своей массой.

— Тише-тише! — постарался я его успокоить. — Ну, встретил бы, а толку? Вместе бы свалились.

— Все не так обидно, — буркнул Будимир, пытаясь отряхнуть штаны. Потом повернулся ко мне спиной и озабоченно спросил: — Я там ничего себе не сломал?

— Да там вроде и не было ничего, — искренне ответил я, помогая другу отряхнуть широкий тыл. В это время на большой земле из сторожки показался Азар. Тролль отправился вокруг замка с ежевечерним обходом. Вон его седая голова мелькнула у конюшни, заскрипел ворот колодца, забряцали ведра. Коней поит тролль. Потом он обошел вокруг замка, закрывая ставни. Впервые вижу замок с полностью закрытыми окнами, даже непривычно. Наконец, удостоверившись, что всё путем, Азар, закурив на ходу, отправился назад в сторожку. Но едва он поравнялся с поленницей, тролль схватился за шею, словно его укусила оса. Зашатавшись, Азар нелепо взмахнул руками, и многострадальная поленница опять с грохотом развалилась под навалившимся на неё тяжелым телом.

Мгновенный сон сморил Азара. Лишь бы не вечный…

Мне захотелось уложить его поудобнее, под седую голову подушку подсунуть, а то и вовсе перетащить тролля в сторожку, не в его возрасте спать на голой земле. Но сценарий писан не мной, значит, и менять ничего не буду. Иначе зритель не поверит.

Стемнело. Я напоил Будимира предусмотрительно запасенным эликсиром «Ундины». Пряча нашу одежду в рюкзак, поинтересовался:

— Будимир, а ты плавать умеешь?