Двери в столовую медленно распахнулись, и мы с Роксаной торжественно вошли в сияющий зал.

— Мистер Марк и мадам Роксана, — провозгласил Азар. Потом скосился на ведьму и ехидно поправился: — Мамзель Роксана.

— Калитку затвори, простудишься, — шепотом отомстил я за унижения троллю, обходя его под руку с Роксаной. — Дамы кругом, стыдоба какая.

— Очень видно, да? — смутился Азар, прикрываясь ладонью. — Пуговица пропала. Искал, искал, нет нигде. Украли, наверно.

Ну да, а то здесь больше и воровать-то нечего.

— Сейчас булавку найду, — успокоил меня тролль, пятясь к дверям.

— Ты поосторожнее, с булавкой-то, — вмешалась заботливая Роксана, и Азар, окончательно сконфузившись, выскочил, как ошпаренный.

Вечер удался. Великолепный стол, превосходное вино, приятная во всех отношениях кампания. Что еще для счастья нужно?

Мажеровский, пригубив вина, склонился ко мне и доверительно сообщил:

— Мы для начала решили сходить к Безымянному острову. На подступах к нему великолепное дно, не очень глубоко и сплошные заросли.

— И что в этом хорошего? — спросил я.

— Как что? — всплеснул руками маг. — В эту пору там кормится малек, что привлекает чудную рыбу лаврак. В простонародье её еще называют белорыбицей. До десяти килограммов, светло-золотая, упорная в борьбе. Поймать её к удаче, — Мажеровский замолчал, ожидая реакции: всплеска руками и возгласа «Да что вы говорите!»

Не дождался.

— Доброй охоты, — буркнул я, пожимая плечами. «В каком он мире живет?» — мелькнула у меня недоуменная мысль. Но я тут же сам ответил на вопрос: «Да почти уже в ином». Поэтому и старается урвать от жизни все то, что еще предлагает ему этот мир. На пороге вечности происходит серьезная переоценка жизненных приоритетов, поэтому возможность добыть белорыбицу волнует и занимает мысли, а Скорпио со всеми своими претензиями отметается, как незначительная помеха. Похоже, сейчас Мажеровский живет в каком-то своем мире, где есть только Эллина и её любовь, ну, может еще Азар и его верность. Даже мы с Роксаной лишь гости в этом мирке, полном любви и радости. Мажеровский упорно старается забыть про остальной мир, полный злобы и несправедливости. Жаль только, этот самый мир никак не хочет оставить бывшего мага в покое.

Впрочем… А кому сейчас легко?

В общем веселье я участия почти не принимал. На плечи навалилась свинцовая усталость, в голове крутились тревожные мысли. Я-то, в отличие от Мажеровского, на проблемы рукой махнуть не могу, по штату не положено, да и кое-какие догадки, не всегда приятные, стали появляться…

А уж как представлю завтрашний нелегкий день… Да и следующий вряд ли будет легче… При таких мыслях на душе совсем пасмурно становится. Я обвел взглядом честную компанию, благодаря Роксане искрящуюся весельем, и вдруг отчетливо осознал, что придет время, когда я очень пожалею, что не встал посреди застолья и не ушел, закинув Роксану на плечо. Пока не поздно…

Но наверно, все-таки поздно.

Мажеровский в какой-то момент перестал быть просто клиентом. Как я ни душил в душе ростки сочувствия, они пробились и ветвисто заколосились. Я уж молчу про Эллину и Азара… И Роксана не позволит бросить в беде вновь приобретенных друзей. Так что как ни крути, а назвался ведьмаком, полезай в костер.

Девушки, пошептавшись, поднялись из-за стола и перешли к клавесину. Эллина села за клавесин, расправив пышную юбку, Роксана полистала нотную тетрадь, что-то нашла и подала Эллине. Сейчас выдаст! Есть в репертуаре Роксаны пара-тройка песенок: портовые грузчики в сторонке стыдливо отдыхают.

Не выдала. Наоборот, что-то миленько прощебетала про любовь-разлуку под аккомпанемент клавесина, потрескивания свечей и вздохов неугомонного океана. Исполнение вызвало искренние овации, перемежаемые криками «Браво!» Роксана, чьи щеки загорелись румянцем смущения, раскланялась и поменялась местами с Эллиной. Пальчики, сверкая перстнями, побежали по клавишам, и комнату волной заполнил вальс, кружащий голову.

Мажеровский подхватил Эллину, и они закружились в танце, поглощенные только друг другом. Они так плавно скользили по комнате, что ни один язычок пламени не дрогнул, только светлячки высоко под потолком закружились быстрее, стараясь попасть в такт новой мелодии. Вальс набирал обороты, музыка захватывала, в груди защемило…

Вот говорят, что сыскари – народ бездушный. А что же тогда заболело при взгляде на эту пару? Почему я принялся усиленно тереть глаз, пытаясь избавиться от несуществующей соринки, когда увидел блеснувшие в жемчужно-серых глазах слезы? Кто скажет?

Не понравился мне танец.

Получился вальс-расставание. Без надежды на встречу. И больно от этого обоим, а сделать ничего нельзя. Мороз по коже. И, похоже, не только у меня. Роксана, хмуро глянув на танцующую пару, неожиданно ахнула и резко сменила мелодию, выдав что-то будоражащее кровь, как молодое вино. Азар сразу оживился, непонятно откуда появился огромный барабан, в который тролль, срываясь в пляс, бешено заколотил, выбивая ритм. Свечи, как одна, вздрогнули от такого неистовства, светлячки под потолком испуганно заметались, а я чуть не сполз под стол. Наблюдать за новым танцем оказалось выше моих сил. Самозабвенно отплясывающий тролль в кепке, сползающей на нос и огромной булавкой на… ну, вместо уголка рубашки – это, доложу вам, зрелище не для слабонервных.

И я незаметно ретировался.