С мрачной физиономией выслушав доклад, Карачун жестом отпустил оборотня. Вожак поспешил откланяться, а вурдалак, задумавшись, потянулся к столу и взял большую оловянную кружку, полную густой, как кисель, бурой жидкости. Отхлебнув глоток, Карачун поморщился и шваркнул кружку обратно на стол.

— Мало того, что безвкусная, так еще и совсем застыла, — проговорил он, брезгливо глядя на кружку. — Ну почему она так быстро сворачивается? Почему только живое тело способно сохранять кровь теплой, а стоит выпустить её из жил, как она тут же теряет всю свою прелесть? За что такое наказание?

Терзаемый голодом, вурдалак достал из мешка зерцало, сверкнувшее ртутной поверхностью, и принялся устанавливать его на столе. Последняя новость должна порадовать Скорпио. Может, в виде исключения, он разрешит поохотиться сегодня ночью?

Привычным жестом начертив руну вызова, вурдалак, в ожидании ответа, вновь потянулся за кружкой. Зажмурившись, сделал большой глоток, острый кадык дёрнулся, проталкивая сгусток, вампир невольно поморщился, но делать нечего, голод не тетка, а свежей крови пока не предвидится.

Зерцало замигало, туман прояснился, и в рамке показалось морщинистое лицо чернокнижника. Поспешно отставив кружку, вурдалак улыбнулся окровавленными губами и поприветствовал Скорпио:

— Чистого неба над головой, хозяин.

— И тебе привет, — ответил колдун, поморщившись. Неопрятность вурдалака всегда вызывала у него чувство брезгливости, словно вскрываешь старую могилу. Но, к сожалению, пока без него не обойтись. «Вот когда получу новое тело…», — размечтался Скорпио, но оборвал мысль. Не время для пустых грез. — Чем порадуешь?

— Вы просили сообщить, как только Мажеровский соберется покинуть замок. Так вот, мне только что стало известно, что в замке подготавливают дракабль к выходу в море, причем, судя по всему, не меньше, чем на два-три дня.

— Великолепно, — прошептал Скорпио, потирая руки. Зиждитель дает знак, и не воспользоваться случаем просто грех. — Как только дракабль отправится в море, мой спец обыщет замок.

— Да я и сам бы мог, — ненавязчиво предложил Карачун. — Там того замка-то. Только скажите, что искать.

— Предоставь мне самому решать такие моменты, — вкрадчивым шепотом, от которого у Карачуна заныли зубы, попросил Скорпио. — Твоё, Карачун, дело, обеспечить моему посланцу абсолютную свободу действия. И заодно его безопасность. Так что обращайся с ним почтительно, почти как со мной. Да не вздумай зуб на моего спеца положить, можешь оконфузиться, — хихикнул Скорпио, представив выражение лица вурдалака, обнаружившего в зубах не шейку прелестной девушки, а белую крысу. — Ясно?

Карачун кивнул. Чего ж не ясно, Скорпио любимчика пришлет, проследить, чтоб не опростоволосился. Это мы могём…

— Хозяин, а можно я…, — хотел было вурдалак спросить про охоту, но маг предугадал просьбу и отрезал:

— Не смей даже заикаться! Ты только о еде и думаешь, в угоду животу готов всю операцию поставить под удар. Я тебе не за убитых девственниц плачу.

Карачун с обидой посмотрел на потускневшее зерцало. Скорпио отключился, как всегда, не утруждаясь прощанием.

— Только о еде, только о еде, — гнусаво передразнил он чернокнижника. — Одна радость в нежизни осталась, и той норовят лишить. Ну, ничего, получу амулет, наступит и на моей улице праздник. За все лишения себя вознагражу…

*****

Роксана и печаль – вещи несовместимые. Это понял даже Мажеровский, ходивший после визита Анны Карловны, как в воду опущенный. Но под воздействием безмерного оптимизма моей подруги бывший маг ожил, на его лице заиграл румянец. Может, черные мысли его окончательно и не покинули, зато значительно поблекли. А, глядя на взбодрившегося Мажеровского и Эллина воспряла духом, глазки заблестели, появилась сначала робкая, а потом и более смелая улыбка, и даже смех. Роксана же поставила перед собой трудную задачу: поднять жизненный тонус жителей замка, и ни на мгновение не оставляла их в покое, тормошила, не позволяя погрузиться в пучину уныния.

Даже тролль, бродивший в последнее время вокруг замка с мрачным видом, расправил плечи и замурлыкал под нос незатейливую мелодию, вероятно означающую наступившую в его душу гармонию. Все это хорошо, низкий поклон Роксане, есть только одно «но…» Мне никак не удается найти спокойное местечко, где можно сосредоточиться и вникнуть в информацию, собравшуюся в моих руках. Даже медальон, который я забрал у Анны Карловны, лишь наспех прослушан, что уж там говорить о свитке Роксаны, который и читать-то приходится при свечах. А ведь возможно где-то тут скрывается ключ к разрешению возникшей проблемы…

Поэтому я вежливо отказался идти с Роксаной на пляж, куда её повели Мажеровские знакомиться с Буревестом. И с облегчением вздохнул, когда Азар, заявив, что «обед будет на ужине, да», удалился на кухню. Захватив небольшой кувшин с вином, я укрылся в своей комнате.

Вино осталось практически нетронутым. Открыв окно, я закурил и, стараясь не прислушиваться к звонким голосам, доносящимся с пляжа, принялся раскладывать хитро-мудрый пасьянс из всего, что попало мне в руки. Нашлось место и дневнику оборотня с лаконичными записями: встали…, поели…, купались…, и мерцающему медальону Анны Карловны, из которого доносился спокойный голос целительницы и срывающийся голос психующего оборотня. И конечно свиток, привезенный Роксаной, занял в пасьянсе почетное место. Такая занятная картинка стала получаться, закачаешься.

Вот, например, из досье на Мажеровского:

«… Александр Мажеровский (в определенных кругах больше известный как Меченый) маг-алхимик, магистр Черного круга магии, куда попал по протекции своего учителя Скорпио.

В поле зрения официальных властей не попадал. В противоправных акциях замечен не был. Специалист по межрасовым отношениям. Талантливый алхимик, а также руководитель и организатор. В последнее время занимался проблемой обратных заклинаний.

Умен, находчив, смел. Благороден.

Окружение, контакты – деловые.

Увлечения – коллекционирует холодное оружие, курительные трубки.

Личная жизнь – достоверных сведений нет…»

Ну, конечно, брак Эллины и Мажеровского не оформлен официально и в глазах общественности они лишь сожители. Пошло-то как…

Вот какие выводы сделал я, ознакомившись с досье и прибавив к нему сведения, добытые мной за время проживания в замке:

«При рождении, по вековым семейным традициям, Мажеровскому были уготованы несколько путей: дипломатия, военная карьера либо место советника при дворе. На все это влияния Мажеровского-старшего вполне бы хватило. К несчастью, Зиждитель наделил Мажеровского-младшего сильнейшим магическим талантом. Если бы Мажеровский попал под опеку белых магов, его талант помог бы многим людям, но судьба распорядилась иначе. Талантливого юношу заметил черный маг, Скорпио, одержимый идеей вечной молодости, но не способный воплотить её самостоятельно из-за скудности собственного магического таланта. Судьба Мажеровского была решена».