глубоко вздохнула, чувствуя, что одержала победу, но тут же испуганно вскрикнула. По улице прямо к ней шел единственный человек, которого Билли совсем не хотела видеть в эту минуту – Бертрам Хеншоу. Билли вспомнила, что ее возлюбленный дважды говорил, что собирается зайти в Бостонский оперный театр, который хочет заказать ему картину с изображением воплощения музыки. Оперный театр располагался совсем недалеко отсюда. Несомненно, туда-то и направлялся Бертрам.

Он подошел очень близко, и Билли задержала дыхание. Оставался шанс, что он ее не заметит, и Билли очень на это рассчитывала, но тут порыв ветра вырвал газетный лист из рук ее соседа, чем привлек внимание Бертрама к ней. В следующую секунду он уже оказался рядом и озадаченно воскликнул:

– Билли?!

Девушка тихонько засмеялась. В жизни очень много смешных ситуаций, и эта – одна из самых забавных.

– Да, согласна, – хихикнула она, – ничего не говори, твое лицо достаточно красноречиво. Я занимаю место для одной знакомой девушки.

Бертрам нахмурился. Он смотрел так, как будто хотел немедленно выдернуть Билли из очереди.

– Билли, – тихо возразил он, – это уже не леденцы. Это настоящее самоубийство – стоять здесь на таком ветру, кроме того… – он замолчал, злобно оглядывая окружающих.

– Понимаю, – серьезно кивнула она, отвечая прежде всего на этот сердитый взгляд, – это неприятно и неудобно, но она провела здесь все утро. Что до холода – то мне тепло, как у камина. Это же ненадолго, она всего лишь отошла купить что-нибудь поесть, а я потом отправлюсь на ланч к мисс Хендерсон.

Бертрам нетерпеливо вздохнул и открыл рот – и, ничего не сказав, тут же закрыл его. Он ничего не мог сделать, а сказал уже слишком много. Он мрачно посмотрел на стоявшего рядом мужчину, у которого осталось достаточно страниц из газеты, чтобы он мог притворяться, что читает. Насколько Бертрам видел, он не прочел ни слова, вместо этого он внимательно следил за красивой юной женщиной в котиковой шубке. На самом деле Билли привлекла уже дюжину взглядов, и Бертрам понимал, что его появление ничуть не ослабило всеобщего интереса. Ему оставалось только надеяться, что никто в этой очереди не знает ни его самого, ни Билли, и никто не понимает, что именно случилось. Он вовсе не хотел видеть свое имя и имя своей невесты в газетных заголовках, кричащих дюймовыми буквами что-то вроде:

«Талантливая молодая девушка-композитор и ее жених, знаменитый художник, занимают место бедной девушки в очереди за двадцатипятицентовыми билетами».

При этой мысли он поежился.

– Ты замерз? – забеспокоилась Билли. – Если да, то не стой здесь!

Он молча покачал головой, выглядывая на улице единственного человека, который мог бы его спасти.

Должно быть, девушка действительно пообедала только сэндвичем и кофе, потому что вскоре она вернулась. Бертрам предположил, что это она и есть, и отошел на пару шагов. Он не хотел знакомства. Через мгновение девушка заняла место Билли, а Билли оказалась рядом с ним.

– Это была Алиса Грегори, Бертрам, – объяснила она, когда они стремительно ушли. – И, Бертрам, она чуть не плакала, когда встала на мое место.

– Возможно, это было бы к лучшему, – мрачно заметил Бертрам.

– Ничего же не случилось, милый, – засмеялась Билли, примирительно гладя его по руке. Они свернули на улицу, где жила ее подруга. – Ты можешь зайти и поздороваться с Мэй?

– Боюсь, что нет, – отказался Бертрам, – я бы хотел, но сегодня страшно занят и на самом деле уже опаздывал, когда увидел тебя. Билли, я просто не поверил своим глазам!

– Да уж, – рассмеялась Билли, – я многое отдала бы, лишь бы ты смог увидеть свое лицо.

– А я бы согласился, если бы мне пришлось пройти через это еще раз, – мрачно сказал он, все еще воображая газетные заголовки.

Билли опять засмеялась.

Глава XX

Аркрайт рассказывает историю

Аркрайт пришел вечером в понедельник, как договаривались. Вдвоем с Билли они принялись совершенствовать новую песню.

Когда чуть позже они вместе с тетей Ханной пили чай перед камином, Билли рассказала о своем пятничном приключении перед концертным залом.

– Это же была знакомая девушка? Вы, кажется, говорили, что ее знаете? – спросил Аркрайт.

– Конечно. Это была Алиса Грегори. Мы с дядей Уильямом познакомились с ней, когда ходили за чайником из Лоустофта. Может быть, вы хотите узнать эту историю? – улыбнулась Билли.

– Алиса Грегори? – заинтересовался Аркрайт. – Я знал одну Алису Грегори, но, наверное, это другая. Ее мать была калекой.

Билли вскрикнула.

– Неужели?! Мать моей Алисы Грегори тоже калека. Получается, вы их знаете?

– Выходит, что так, – согласился Аркрайт, явно заинтересовавшийся. – Я не видел их уже четыре или пять лет. Они жили в нашем городе. Мать – миловидная маленькая дама с юным взором, но преждевременно поседевшими волосами.

– Точь-в-точь моя миссис Грегори! – воскликнула Билли. – А дочь?

– Алиса? Как я уже сказал, я не видел ее года четыре. – В голосе Аркрайта появилось странное напряжение, которое чуткое ухо Билли немедленно уловило. – Ей было девятнадцать, и она была очень хороша собой.

– Примерно моего роста, с каштановыми волосами и большими серо-голубыми глазами, которые становятся ледяными, если она сердится? – спросила Билли.

– Полагаю, да, – слабо улыбнулся Аркрайт.

– Значит, это они! – заволновалась девушка. – Разве же это не прекрасно? Теперь мы их знаем и можем что-нибудь для них сделать. Я успела полюбить мать и, наверное, полюблю дочь, если она перестанет отгонять меня. Расскажите же нам о них! Как они сюда попали? Почему вы не знали, что они здесь?

– Ты постоянно задаешь по дюжине вопросов за раз! – заявила тетя Ханна, переводя смеющийся взгляд с Билли на Аркрайта.

– Я постараюсь, – сказал он. – Для начала, мать – вдова судьи Грегори. Они родом из хороших семей и были очень обеспечены, даже богаты по меркам нашего маленького города. Судья умел зарабатывать деньги, но не умел их сохранять. И после его смерти доход перестал поступать, а дела оказались в жутком состоянии из-за необдуманных займов и бесполезных инвестиций. Это было восемь лет назад. С тех пор дела шли все хуже, и наконец у них почти ничего не осталось.

– Я чувствовала что-то подобное! – объяснила Билли. – Но, как по-вашему, зачем они сюда приехали?

– Чтобы сбежать от всех, скорее всего, – ответил Аркрайт, – это на них похоже. Они очень горды, и очень тяжело стать никем, когда у тебя было имя. Куда тяжелее, чем быть никем, если ты всегда был таким.

– Наверное, – вздохнула Билли, – но у них же должны быть друзья!

– Конечно, но если дружба чересчур приправляется жалостью, она становится не такой приятной штукой, особенно