– Наверное, Юки об этом сейчас не думает. Да и парень из Манака такой же быстрый, как и Юки. Трудно сказать.

– Эх, как же обидно! Хотелось бы сказать Юки о его времени.

– Как?

– Ну, передав мысли на расстоянии, например. – Дзёта убрал недоеденный кусок омлета в спортивную сумку и вперился в телефон. – Никотян, тебе стартовать меньше чем через двадцать минут.

На экране было видно, что Босо лидирует, а Рикудо отстает с разницей примерно в полторы минуты. Они уже заканчивали спуск и направлялись к станции Хаконе-Юмото. Бегун Манака, претендовавший на приз шестого этапа, улучшил свое положение и теперь занимал восьмое место. Его темп ничуть не снизился.

– Как Юки?

– Пока не показывают. Пока они не выйдут в Хаконе-Юмото, команды с низкими местами на экране не будут часто появляться.

Никотян велел Дзёте следить за временем Манаки и приступил к последним приготовлениям. Он слегка пробежался по парковке, чтобы расслабиться.

Девять часов утра. Бегун Босо первым прибыл на станцию. Его время составило шестьдесят минут и сорок шесть секунд. Рикудо и Ямато были следующими, кто получил свои ленты. Никотян поспешил вернуться к Дзёте, стоявшему рядом с линией эстафеты.

– Потрясающе! – Дзёта был взволнован. – Даже на ровной местности он не замедлился. Юки-сэмпай не сдается!

На экране телефона он видел, как Юки обходит бегуна Тэйто на перекрестке с новой дорогой Хаконе. Кансэй, идущий на четырнадцатом месте, настигал команду Университета Тотай.

– Отлично!

Никотян снял олимпийку. Интересно, сможет ли Юки получить приз этапа?

– Манака?

– Скоро мы сможем увидеть их своими глазами.

Дзёта поднял голову от телефона.

– Здесь! – крикнул он.

Манака в красной форме, бегущий вдоль железнодорожной дороги, вот-вот должен был повернуть на эстафетную станцию. Зрители знали, что он претендует на приз этапа, поэтому аплодисменты были еще громче. Манака передали эстафету.

– Какое время?

– Шестьдесят минут и двадцать четыре секунды.

Дзёта вслух зачитал цифры с экрана. Хорошее время, учитывая заснеженную трассу. Даже Тамура из Рикудо, чье время на десятикилометровой дистанции укладывалось в двадцать восемь минут, показал время шестьдесят минут и сорок восемь секунд.

На станции одна команда за другой передавали эстафетные ленты. На экране телевизора было видно, что Юки почти у цели.

«Юки, еще немного». Никотяна вызвали на линию эстафеты. Оставалось только соревноваться со временем. Рядом с ним спортсмен Тотая уже выхватил ленту и побежал. Он слышал голос Дзёты, который засекал время Юки на своих часах:

– Шестьдесят минут и семнадцать секунд, восемнадцать, девятнадцать…

Юки был уже на станции. Он стиснул зубы и держал в правой руке эстафетную ленту. Возможно, он узнал время Манаки от зрителей на дороге. Он явно пытался собрать все свои силы на последнем отрезке.

– Юки! – закричал Никотян.

– Шестьдесят минут и двадцать четыре секунды, – крикнул Дзёта.

Зрители зашумели. Лента все еще не была передана в руку Никотяну. Юки не хватило одного шага до приза этапа.

Но в этот момент Никотян забыл о существовании времени. Потому что Юки смотрел прямо на него. Он совсем не думал о призе этапа, он просто хотел как можно скорее передать эстафету Никотяну. Это было единственное, о чем он думал, пока преодолевал последние три километра по прямой. Никотян понял это. Он понял это, коснувшись на долю секунды пальцев Юки, которые все еще были горячими и влажными, несмотря на холодный ветер.

– Молодец, – пробормотала Никотян.

– Я устал. Дело за тобой.

Юки хлопнул Никотяна по спине, остановился, не в силах побороть дрожь в ногах, и даже не упал.

– Юки-сэмпай! – выхватив полотенце у одного из сотрудников, Дзёта подбежал к Юки, чтобы поддержать его. – Обидно, конечно, но ты был крут!

– Обидно? Что именно? – Юки отпил воды из бутылки и наконец смог говорить.

– Приз этапа. У тебя время шестьдесят минут и двадцать шесть секунд. Если бы ты был на две секунды быстрее, то стал бы первым в этапе.

– Ясно.

Две секунды. Юки засмеялся. «Всего две секунды. Короткий промежуток времени – всего для одного вздоха. Я упустил возможность стать первым на этапе с таким небольшим отрывом?»

– Да ладно, – сказал Юки. – Эти две секунды длились для меня целый час.

Дзёта чуть не заплакал, когда увидел ноги Юки после того, как тот снял обувь. Волдыри у основания больших пальцев ног содрались, из них сочилась кровь. И это несмотря на то, что кожа на подошвах за последний год стала толще. Он понял, как тяжело было бежать вниз с горы Хаконе.

– Конечно, этого было достаточно. Ты очень классный, Юки-сэмпай.

Погладив по голове заплаканного Дзёту, Юки посмотрел на дорогу, ведущую к городу Одавара.

«Дело за тобой, Никотян-сэмпай».

На бегу Никотян вспоминал свой телефонный разговор с Киёсэ на станции Одавара. Привычным бесстрастным тоном Киёсэ спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Никотян-сэмпай?

– Как обычно.

– Это самое главное. Беги сегодня как обычно.

– То есть ты от меня ничего не ждешь?

– Я не об этом. Но Юки пробежал так, как мы и не ожидали. Не поддавайся его влиянию.

Никотян фыркнул. Он не так легко поддается чужому влиянию, чтобы, увидев спринтерский бег Юки, потерять голову, не осознавая своих способностей.

– Ну, я буду бежать, как запланировали.

– Никотян-сэмпай, – заговорил Киёсэ настороженно, – пожалуйста, поддерживай темп три минуты с небольшим на километр. Мне жаль, что я не могу облегчить тебе задачу.

– Хайдзи, перестань. – Никотян почесал голову. – Чтобы облегчить себе задачу, я мог вообще не бегать. Мне не пришлось бы сидеть на диете или бросать курить. Начинать заниматься спортом всегда непросто. Но я рад, что смог привести себя в форму. Только ты не жалуйся потом, какое бы место я ни занял.

– Хорошо, – сказал Киёсэ с улыбкой. – Тогда увидимся в Отэмати.

Никотян не соврал. Если бы он не бегал, ему было бы легче. Однако Никотян не жалел, что после долгого перерыва снова занялся легкой атлетикой. Тяжесть от бега, смешанная с радостью от работы над общей целью с близкими людьми, казалась сладкой. Для Никотяна, работавшего в одиночку, чтобы оплатить учебу, и жившего самостоятельно, это был давно забытый вкус.

Подталкиваемый ветром, дующим с Хаконе в спину, Никотян побежал. Седьмой этап от Одавары до Хирацуки был длиной двадцать один километр двести метров. В целом дистанция была ровной и легкой для бега. Маршрут был таким же, как и на четвертом этапе, но из-за объезда станции Оисо на обратном направлении в сторону Токио приходилось бежать чуть больше.

Первые три километра до города Одавара дорога шла под уклон, хотя и пологий. Если он увлечется и слишком сильно нарастит темп, ему придется тяжело на второй половине дистанции. Сдерживая волнение и напряжение, Никотян подобрал темп, больше всего подходящий его комплекции.

Никотян подумал, что Хайдзи и правда разбирается в людях. Когда Никотян принял эстафетную ленту у Юки, он был напряжен. В то же время он сдерживал себя от излишнего волнения и спешки на первой половине маршрута, так как был очень упрямым. Киёсэ, вероятно, понимал его характер и его отношения с Юки, поэтому поставил Никотяна на седьмой этап. Кроме того, конечно же, Киёсэ понимал, что седьмой этап – с незначительным количеством подъемов и спусков – облегчит нагрузку на ноги Никотяна, и тогда он сможет в полной мере раскрыть свои способности.

Мелкий дождь продолжал моросить, волосы совсем намокли. В дождливый день дышать было легче, чем когда воздух сухой. Хорошо еще, что не было сильного ветра. Если бы в придачу к дождю дул холодный ветер с Хаконе, о хорошем беге можно было бы забыть. Температура воздуха была около одного градуса. Говорили, что седьмой этап – это дистанция, где разница в температуре может вымотать, но благодаря дождю сегодня об этом можно было не беспокоиться. Он будет бежать вдоль моря, ближе к полудню температура, наверное, повысится.

Единственная проблема в том, что форма намокла и прилипла к телу. Никотян слегка нахмурился. Линии его тела были хорошо видны, ему казалось, что он бежит голым. Хотя и без того форма бегунов всегда