–Да,– ответила Анна.

–Когда-то все мы, боги, жили, не зная о существовании друг друга. Со временем наши миры объединялись в одном пространстве, называемом Креатура. В этом не было проблемы. Боги сохранили свой мистический космос, делились опытом. Вместе мы воздвигли в Помпеях Пантеон богов. Но вдруг появился Старец в холщовом мешке. Он встал на главной площади нашего города и заявил – он владыка Креатуры и творец Пантеона. Тогда к Пророку подошла Афина. Она без разговоров воткнула в него меч. Но Старец вытащил клинок и рассыпал Палладу в пиксели. Не каждому такое под силу. Божественный коллегиум поручил мне узнать о намерениях пришельца. Я выслушала Аввакума. Он предложил восстать, покорить пустозвонцев, обещая тело, безумие, секс, смерть и оргию. Нет, не оргию… Энергию? Не помню. «Люди и так нам покорны»,– ответила я. Пророк спорил, говорил – боги смирны, потому что их такими создал человек. Я поинтересовалась про энергию (может, то все же была оргия). Старец ответил: «энергия E = MC²». Однако в писаниях нет слова «энергия», есть «покой», чем дальше от бога, тем беспокойнее. Иначе мир перевернулся бы – люди были бы покойны, а боги беспокойны, чушь. Впрочем, я отвлеклась. К нам прибежал надменный Хаос, услышал про оргию. Но, выяснив, в чем дело, высказался довольно резко: «Что тебе нужно, холщовый прыщ? Мы в Помпеях. Помпеи дают все потребное. А откуда здесь это, нам неведомо. Знать не хотим! Но раз положено, значит, имеем право». Старец зашипел на него и ушел. А сейчас явился, в образе Везувия. Закидал Помпеи огнем и каменными глыбами. Уничтожил Пантеон. Ра, Вишну, Хаос с Гераклом, Иисус исчезли. Яхве сбежал. Кетцалькоатль оттолкнул мою сферу, и я спаслась. Ангелы сообщили мне, что Старец соединился с какими-то инопланетянином и Кошкой. Теперь власть в Креатуре и за Креатурой принадлежит трем лицам в одном существе – Мемфисе.

–Каким Кошкой?– вскричала валькирия.– С нашим Кошкой?

–Не знаю, чья эта кошка,– ответила Дурга, продолжив: – Нам-то какая разница, кому принадлежит власть? Боги – существа самодостаточные. Мы все имеем внутри себя, поэтому свободны от любой власти, в том числе собственной.

–Забавно…– пробормотал Папо.

–Если ты отыскала нас, то можешь помочь найти моих друзей?– взмолилась Анна, пытаясь направить разговор в нужное русло.

–В Сети находятся миллионы людей и аватаров. Тебя я нашла, потому что у тебя кольцо.

–А, кольцо… Оно на моей руке здесь и там?

–Да,– подтвердила Дурга.

–Зачем ты мне его подарила?

–Я тебе не дарила…

19.15 Дня равноденствия 2222.

Катакомбы и город мертвых Эгрисс

Мемфис спустился с «Кед-Кеди» по длинной пологой дороге на экотропу и остановился в ожидании команды.

–Подойди к водопаду. Так. Теперь сними меня,– приказала Медея.

Бык выполнил указания: снял с плеча Медею, поставил ее в ледяной ручей, но оба словно не замечали холода и сырости.

–Следуй за мной,– Медея прошла сквозь водопад, оказавшись перед входом в мрачную, стылую пещеру.

Мемфис отправился за ней. Сделав несколько шагов, они оказались в кромешной тьме.

–Темно! Я ничего не вижу.

–Как так? Я‐то решила, что ты бог… Больно похож на Гильгамеша.

–Я Мемфис. Но откуда тебе известно имя Гильгамеш?

Медея засмеялась:

–Много будешь знать – скоро состаришься.

–Я не состарюсь! Я бог!

–Как же мне везет на богов… Но как спускается ночь, боги превращаются в свои тени. Подожди. Тебе еще рано что-либо видеть.

–Не понял,– на всякий случай громко, с враждебностью в голосе ответил быкочеловек.

–Вот таким ты мне нравишься.

В темноте она нащупала рычаг. В глубине пещеры раздался перестук колотушек. Девушка, легко толкнув каменную скалу, зашла в открывшийся проход. Мемфис не уловил сарказма в словах Медеи. Овечья шкура, закрывавшая ее бедра, вспыхнула золотым светом, озарив подземелье мягким сиянием. Царевна сняла руно, подняв его над головой. Бык промолчал. Шаги Мемфиса отдавались гулким эхом. Грубые стены тоннеля становились все глаже, чуть дальше начали появляться ровные участки с рисунками танцующих зверей и людей.

Быкочеловек с Медеей плутали по катакомбам мертвого города. Девушка часто ошибалась в поворотах, ругая саму себя. Она забыла, где находился вход во дворец. Мемфис шел за ней. Золотой глаз был закрыт – пусть все идет своим чередом. Бык доверял своей спутнице, подчиняясь ее прихотям. В конце концов, он уже ничего не терял: Старец запустил «Кольцо» перед тем, как соединился с Кошкой и инопланетянином. Время есть. А потом он уйдет, когда захочет, решил про себя быкочеловек.

–Что ты ищешь?– спросил он.

–Блаженства!– растягивая слоги, отвечала та.

Это Мемфису было понятно. Он тоже искал блаженства силы и власти. Бык раскручивал «Кольцо», оно затягивало все больше энергии. Скоро начнется цепная реакция, которая остановит время. Пройдя по пересохшему руслу потока лет и столетий, Мемфис узнает о предначертанном ему свитком, вставленным в сердце. Бык расправил затекшие плечи. Он ничем не мог помочь Медее: карты подземелий в Креатуре не было. Наконец она нашла золотую полоску, та ниткой вилась среди проходов, и, хотя дорожка покрылась водорослями, среди тины поблескивали искорки верного пути. Девушка пошла быстрее и увереннее. Скоро они достигли скалы, где нить оборвалась.

–Это я сложила стену и заштукатурила ее. Здесь находится вход в город моего отца, который я покинула последней. Ударь сюда, чтобы мне не портить маникюр.

Мемфис подошел, двумя руками ткнул в стену. Глиняные кирпичи легко осыпались, проход открылся.

–Мастерица,– усмехнулся он.

20.00 Дня равноденствия 2222.

Вилла «Кед-Кеди»

Гога, хорошо знавший местность вокруг «Кед-Кеди», хромая и постанывая, наступая на проколотую колючкой ногу, пробирался к тропе у ручья. Выйдя на нее раньше остальных, убедившись, что за ним нет погони, грузин пошел вниз, вверх идти было больно. Ему хотелось держаться подальше от вилл. Он намеревался добраться до нижнего поселка и по телефону вызвать помощь.

Гога спустился к водопаду раньше Мемфиса, который шел с Медеей на плече по прогулочной дороге. Сев в верхней части пятиметровой скалы, Гога успел омыть рану, выпить воды, смыть грязь и пот, обтереться рубашкой. Услышав смех Медеи, он затаился среди кустов, наблюдая за происходящим. Дождавшись, когда бык с девушкой исчезнут в пещере, он проследовал за ними. Сделав несколько шагов вглубь, остановился. Катакомбы вдруг засверкали золотым светом. Медея занесла шкуру над головой. Ее стройная фигура, как и тело Мемфиса, тенями играла на стенах. «Руно!» – про себя возликовал Гога и решил не упускать их из виду. Правда, разглядев мышцы быка, передумал. Дождавшись, когда девушка скроется за каменными изгибами и свет угаснет, Василашвили, хромая, пробрался назад. Он вышел из пещеры и, превозмогая боль, побежал в поместье. В голове у него крутились сбивчивые мысли, что предпринять?