— Ох, да чем же ее место лучше вашего?! — с досадой вскричала Джунипер, искренне негодуя из-за упрямства Его Цветочества, непременно желающего ущемляться и страдать.

Простой этот вопрос заставил жабу еще раз возмущенно квакнуть, а Ноа — растерянно замолчать. В самом деле, ничто не мешало принцу сегодня веселиться — кроме самого же принца. Джуп тем временем приняла от шустрого кобольда-разносчика кружку с горячим вином, и осторожно отпила пару маленьких глотков. Вино было чудесным — обжигающим, терпким, щедро приправленным какими-то ароматными травами. «Мимулус говорил, — успокаивала она себя, — что людям крайне опасно пить нектар, а это вроде бы обычное вино, просто очень пряное! Я выпью совсем немного, чтобы согреться и успокоиться…» — и, конечно же, не заметила как выпила все до дна.

Глава 46. Встреча с подозрительным господином, зловещая корзина и возвращение Мимулуса

— Не может быть! — сказала Джуп, глядя на дно кружки. — Я не могла так быстро все выпить!.. — и к ужасу своему осознала, что хихикает почти после каждого слова. «Ох, нет!» — подумала она, зажимая себе рот, чтобы удержаться от приступа бессмысленного смеха, но тут же запоздало заметила, что ее собственные ноги притопывают в такт громкой веселой музыке — и уж их-то никак не остановить!..

— Джуп Скиптон! С тобой все в порядке? — принц Ноа, отставив в сторону свою кружку, обеспокоенно смотрел на нее, и Джуп вновь захихикала от мысли, насколько нелепо он при этом выглядит. Разве может Его Цветочество о ком-то волноваться?! Ему же наплевать на всех, кроме себя!.. Тут Джуп пришла еще в больший ужас, поняв, что произнесла все это вслух, вместо того, чтобы подумать.

Однако Ноа не слишком-то обиделся.

— В прошлый раз, — сказал он укоризненно, — ты просто понюхала нектар — и тут же начала драться! Еще тогда я понял, что ты совершенно не умеешь пить, Джунипер. Еще бы мне не волноваться!..

Конечно же, от этих слов Джуп стало одновременно смешно и стыдно — но все-таки больше смешно, и она расхохоталась так, что на глазах выступили слезы. Принц, глядя на нее с нескрываемым осуждением, к которому примешивалась самая малость сочувствия, завертел головой, проверяя, не привлек ли этот заливистый смех лишнее внимание. К счастью, почти все гости сегодняшнего праздника пили горячее вино, эль, пунш — или же и то, и другое, и третье, — и поэтому точно так же хохотали во все горло. Не веселились разве что оборотни, оказавшиеся к огромному огорчению Джуп весьма угрюмыми неприветливыми сударями (если бы рядом с ней сидел Мимулус, то непременно рассказал, что оборотни — замкнутые существа крайне консервативных взглядов, из-за которых редко какой оборотень за всю свою жизнь обзаводится более чем двумя-тремя знакомыми, да и то не со всеми из них согласен вести беседы), и жаба Бородавка, до сих пор обижавшаяся из-за непочтительного к ней отношения (и еще немного из-за лягушачей маски Джуп). Но оно и к лучшему — не каждый бы пожелал увидеть эту грандиозную пасть распахнутой неподалеку от себя.

— Куда он подевался?! — вдруг вскричал Ноа, и куда встревоженнее, чем раньше. — Только что он был здесь!..

— Кто? — растерялась Джунипер, все еще утирая слезы и вздрагивая от приступов смеха. Ей пришло в голову, что принц тоже упился горячего вина, забыл, что Мимулус давно уж пропал из виду, и теперь переполошился, заново заметив его отсутствие.

— Кто? — квакнула и жаба, до того молчавшая с оскорбленным видом, но, очевидно, продолжавшая испытывать некоторый интерес к разговорам по соседству.

— Желтоволосый господин в маске! — раздраженно ответил Ноа. — Он сидел вон там, дальше всех от нас…

— А! — с неудовольствием сказала жаба, махнув бородавчатой лапой. — Такой же наглец и грубиян, как и вы! Я рассказывала ему про свою корягу — старее в этих краях коряги нет! — а он не желал меня слушать. Только и выспрашивал, что о поместье Ирисов на острове. Конечно, мое имение не столь древнее и славное, как усадьба Болотных Господ, но, согласитесь, и предосудительных слухов о корягах ходит гораздо меньше!..

— Выспрашивал о поместье! — повторил принц, разволновавшись еще сильнее.

Его слова услыхали оборотни, до того не удостоившие соседей по столу и словом. Они, как уже говорилось, были не слишком-то расположены к беседам с незнакомцами, но не могли не пожаловаться на того, кто ранее невежливо пытался нарушить их уединение.

— Именно так, — подтвердили они, переглянувшись. — Нас он тоже донимал расспросами про жизнь островной усадьбы! Словно нам есть хоть какое-то дело до нее! В конце концов, это даже оскорбительно — предполагать, что мы, достойные оборотни, интересуемся делами за пределами нашего логова!

— В который раз я говорю вам, достопочтенный Тайло, — прибавил один из оборотней, обращаясь к своему соседу, — что все эти праздники — разложение нравов, и нам не стоит принимать приглашения на них.

— И то верно, сударь Квилль! — согласился второй, качая головой. — Меня сегодня трижды приветствовали незнакомцы, а один из них даже спросил, приятной ли я нахожу погоду! Погоду, сударь!.. Клянусь вам, он ждал от меня ОТВЕТА! — тут оборотни, отвернувшись ото всех, принялись порицать сегодняшний праздник, растлевающий умы и нравственность, но по довольно торчащим ушам было понятно, что время они проводят приятнейшим для себя образом и вряд ли откажутся от приглашения в следующем году.

Принц Ноа пришел в такое волнение, что даже маска не могла его полностью скрыть — глаза его засветились, пальцы в перчатках заскребли стол.

— Имелась ли у этого сударя при себе большая корзина? — внезапно спросил он крайне натянутым тоном. Но жаба не смогла припомнить такой мелочи, а оборотни решили, что окончательно исчерпали свои запасы вежливости по отношению к незнакомцам, и не обратили никакого внимания на вопрос принца.

Все это совершенно расстроило Ноа и привело в крайне дурное расположение духа.

— Проклятье! — прошептал он, наклонившись к Джуп. — Нам нужно убираться отсюда! Где бестолковый птичник? Мы не можем его ждать!..

— Но что случилось? — спросила Джуп, уже не смеясь, ведь принц был встревожен не на шутку, и вряд ли тому причиной была какая-то ерунда.

— Сюда, на праздник,