— Кто твой повелитель — я или Заразиха?! — вспылил принц, немедленно позабыв, как они с Джуп уговорились действовать.

— Повелитель — вы, — все с той же мрачной угрюмостью промолвил сатир, глядя в туман. — А накажет меня господин Заразиха. И никто за меня не вступится, ведь я всего лишь бедный подневольный лодочник, попавший на службу в Ирисову Горечь за долги…

— Я тоже могу отдать приказ и тебя накажут!

— Накажет все тот же господин Заразиха, — философски заметил Фарр. — Вот только плыть мне никуда не придется, и я перед тем хотя бы высплюсь в своей норе. Уж простите, Ваше Цветочество, но всем лодочникам поместья настрого запрещено помогать вам. Вряд ли вы найдете здесь хотя бы одного сатира, который будет настолько глуп, что решится перевезти вас через озеро.

Его унылый тон рассердил принца не хуже, чем иная дерзость. Но не успел он гневно отчитать непокорного лодочника, как Джуп тихонько шепнула:

— Ваше Цветочество, не горячитесь!.. Я же говорила вам, что он не подчинится приказу. Не забывайте, что и вы сейчас тайно сбежали через окно, а не открыто вышли через дверь!..

Замечание Джуп было верным — принц не мог этого отрицать, хотя и соглашаться ему не хотелось. Упрашивать собственного слугу было делом унизительным, а уж пытаться его подкупить… Нельзя сказать, что Ноа не умел льстить или хитрить, но до сих пор он полагал, что подобных усилий стоит только общение с равными, да еще с Заразихой.

— Сударь Фарр, — ласково произнесла Джунипер, поняв, что Ноа не знает, с какой стороны подступиться к этому делу, — мы с вами не слишком-то близко знакомы, однако как-то мы очутились в одной лодке. И вы, помнится, говорили, что господин Заразиха дурно обходится со всеми, кроме своих сородичей…

— Собираешься на меня нажаловаться, человеческая девчонка? — мрачно спросил Фарр. — Донесешь Заразихе? Ну так я повторю и тебе: что бы мне не вменили в вину — наказывать меня будет старый гоблин. Какая разница, за что именно...

— Вовсе нет! — вскричала Джуп, сроду не встречавшаяся с недоброжелательным фатализмом подобной силы, но не теряющая надежды найти к нему подход. — Я всего лишь хотела сказать, что раз сатирами-лодочниками в очередной раз пренебрегли и не позвали их к праздничному столу прошлой ночью, то было бы справедливо, если принц сегодня пожаловал бы вам несколько бутылок нектара…

Принц Ноа, наконец-то вспомнивший, что от него требуется, выхватил из сумки сразу две бутылки и потряс их перед носом Фарра, чтобы тот увидел, как пенится и пузырится содержимое. Сатир, до того горбившийся и горько вздыхавший, тут же распрямился, шумно принюхался и непроизвольно облизнулся — нектар оказал на него воистину волшебное воздействие. Глаза лодочника засветились, а мохнатые уши встопорщились, ведь ни один представитель его племени не смог бы отказаться от горячительного даже на смертном одре. Но он все еще был во власти некоторых сомнений.

— Ты слишком быстро здесь освоилась, — с подозрением проворчал он, с усилием отведя взгляд от бутылок и покосившись на Джуп. — Всего пара дней в Ирисовой Горечи, а уже научилась подбирать сплетни за сороками! Это вообще-то работа твоего дружка-птичника, но он почему-то молчит, как воды в рот набрав. Не для того ли, чтобы потом пересказать этот разговор паршивым птицам, которые растреплют новость по всему острову? Меня будут называть не Фарр-Весельчак, а Фарр-Простак, Фарр-Дурень, если я вновь понесу наказание за проступок, который уже совершал. Знаешь, девчонка, как больно поколотил меня старый Заразиха тогда своей клюкой?..

— Никто из нас ничего не расскажет! — пылко воскликнула Джуп, и толкнула Мимулуса локтем в бок, чтобы тот уныло подтвердил, что будет нем, как могила. — Его Цветочество щедро наградит вас, сударь, лучшим нектаром, да и впредь не будет скупиться. Вы станете доверенным лодочником для тайных поручений принца Ноа! Мы всего-то на час-другой отлучимся, никто и не заметит. Разве вам самому, почтенный Фарр, так уж нравится подчиняться какому-то Заразихе?..

— …И, к тому же, — вкрадчиво произнес Ноа, поразительно быстро осваивавший искусство подкупа, — мы отправляемся на праздник Гостеприимной Ночи, веселее которого разве что зимние гуляния и Полночь Осенних Кошмаров! Ты можешь не дожидаться нас у причала, а пойти вместе с нами, если пообещаешь не болтать и не выдавать нас…

— Ох, это кажется мне не лучшей идеей, — пробормотала Джуп, но было поздно: Фарр, услышав это щедрое предложение, встрепенулся и вскочил на ноги, лихо цокнув копытами. Нектар и праздник — этого хватило бы, чтобы свести с ума самого здравомыслящего из сатиров, если таковые вообще когда-либо существовали. Уже спустя несколько минут они отчалили от берега, растворившись в тумане, и только верные улитки, державшие строй на стене, провели их внимательными взглядами.

— Мглистая Лощина! — довольно повторял сатир, успевший откупорить одну из бутылок и прихлебывавший из нее после каждого взмаха веслами. — Нужно было именно с этого и начинать!.. Нельзя терять время! Гости обычно прибывают к причалу в Русалочьей заводи. А это самый дальний берег от усадьбы! Там, должно быть, сегодня столпотворение, хоть бы нам удалось протиснуться между лодками гостей с Отмели, да и тролли, живущие в верховьях ручья, наверняка прибудут!..

— Ты слышал, Мимулус? — шепнула Джуп волшебнику, пользуясь тем, что принц уселся на лучшей скамейке в гордом одиночестве, приличествующем его высокому происхождению. — Там будет полно лесных жителей! Наконец-то я увижу кого-то, кроме гоблинов, кобольдов и утопленниц. Они, конечно, тоже существа волшебные, но не сказать, чтобы приятные!

— Я думал, праздник — это только повод выбраться с острова, — сухо отвечал Мимулус, чье настроение ухудшалось и ухудшалось.

— Но какой прекрасный повод! — ответила Джуп, напротив, преисполнившись радостного волнения. «Стоило только сбежать от Заразихи с Живокостью — и насколько же мир кажется прекраснее! — думала она. — Его Цветочество, скорее, зачахнет под опекой этих ужасных существ, чем от проклятия!».

Вскоре они вынырнули из тумана, охранявшего уединение и покой Ирисовой Горечи, и Джуп наконец-то вновь увидела звездопад и темный перламутр неба, которые поразили ее в первый день знакомства с этим миром. Сегодня они показались ей еще великолепнее, еще ярче, а предчувствие волнующих и удивительных событий — еще сильнее, и она, не сдержавшись, воскликнула:

— До чего же красиво! Вот что значит — настоящее приключение!

Эти слова