В среду приезжает полиция с судебным запросом на обыск комнаты.

В Годвин-хаус столпотворение: эксперты-криминалисты и офицеры, желтая лента на двери Клары, незнакомцы, расхаживающие по нашим любимым залам.

Мне не интересно их мнение о нас. Я слышу, как Лю и Эшби разговаривают за входной дверью, когда подслушиваю, спрятавшись в комнате отдыха.

– Ставлю тысячу баксов, что эта девушка уже мертва, – говорит Лю в сторону Эшби. – Через несколько дней в Гудзоне мы найдем ее тело, раздутое и полуразложившееся.

Я думаю о том, где на самом деле тело Клары: покоится в шести футах под землей, бледное и холодное. Возможно, хорошо сохранившееся из-за холода и снега.

– Думаешь, кто-то из жителей дома ее убил? – спрашивает Эшби, и у меня холодеет в груди.

Я практически вижу, как Лю качает головой.

– Что за странные люди. Наряды. Лексика. Ты видела, как одна из девушек отреагировала на мой вопрос о развлечениях Клары? С таким же успехом я могла бы спросить, нравится ли Кларе мучить маленьких щенков в свободное время.

– Ну, это Дэллоуэй, – сухо отвечает Эшби. – Слышала об этом месте? Понятно, что здесь они занимаются какой-то мерзостью с замашками тайного общества. Спиритические сеансы, поклонения сатане, вот о чем я говорю…

Никто не поклоняется сатане в Дэллоуэе. Никто даже не верит в магию, никто, кроме меня.

Я больше не могу это слушать. Я потихоньку убегаю по лестнице обратно в свою комнату.

Добираюсь только до второго этажа.

Эллис стоит на площадке, как тень, вся в черном.

Она поднимает конверт в руке и выгибает бровь.

– Нам надо поговорить.

Эллис ведет меня в свою комнату и толчком локтя закрывает за нами дверь. Воздух наэлектризован, он искрится между нами, словно молния, вызвавшая лесной пожар.

– Что это?

Она держит письмо над головой. Мой взгляд скользит по собственному почерку, кажущемся с этого ракурса еще мельче, чем почерк Эллис.

Она встает между мной и дверью. Бежать некуда, кроме как выпрыгнуть из окна, – тогда я не буду так близко, чтобы она могла схватить меня за руку.

Эллис пообещала, что если я не буду ее провоцировать, то она не сделает мне ничего плохого.

Но я лишь попыталась подвести ее к разговору об убийстве Клары. Это считается провокацией?

«Не верь больше обещаниям Эллис», – говорю я себе.

– Письмо, – отвечаю я как можно более спокойно и уверенно. – Эллис, это ты все затеяла. Не делай вид, что игра не для двоих.

Даже отсюда я вижу, как она нервно передергивает плечами. Ее обычное спокойствие исчезло, и появилось нечто более резкое и опасное.

– Я не оставляла того письма в комнате Клары, – говорит Эллис, хотя я не могу найти другой причины, по которой она тогда бы нашла это письмо. – Я сказала, что я не буду. Я обещала, что не стану обвинять тебя, если ты не будешь провоцировать. Зачем ты это делала, Фелисити? Зачем?

Она повышает голос.

Я бросаю взгляд на окно, но полицейские уже отъезжают от дома, спускаясь по узкой аллее прямо к кампусу. Все остальные в классе. Никто не услышит.

– Я ради тебя поступила в эту школу, – вдруг заявляет Эллис, и я вновь переключаю внимание на нее, быстро отходя к кровати. – Ты знала это? Я читала о тебе в статье про смерть Алекс. Меня не интересовала Пятерка из Дэллоуэя. Я хотела писать о тебе.

Она говорит так, будто извиняется. Словно я должна растаять в ее объятиях и всё простить.

Но все мои мысли сейчас об одном: что думает про меня Эллис? Какой жалкой я, должно быть, кажусь ей: девушка, которая убила, а может быть, и не убивала свою подругу; девушка, которая верит в привидения: та, что сошла с ума. Я подтвердила ее правоту, не правда ли? Я доказала, что и Алекс была права. Я встречаюсь взглядом с Эллис и чувствую, как сердце сжимается в холодных тисках. Словно захлопнулась дверь.

– Нет. – довольно резко говорю я. Я делаю шаг в ее сторону, чтобы она попятилась, хоть и не лезу к ней с кулаками. – Нет. Я не позволю тебе разрушать мою жизнь ради развлечения. Я не Мельпомена, чтобы вдохновлять тебя на очередной трагический опус. Ты не имеешь права.

Эллис бледнеет. Теперь она выглядит как привидение на фоне быстро темнеющей комнаты.

– Вот как?

Впервые меня посещает мысль, что она может убить меня. Возможно, такой, какой она сейчас предстала передо мной, ее и видела Клара в свои последние минуты. Этот вышедший из ада мстительный дух неумолимо стремится к уничтожению. Мой взгляд скользит по шпаге, висящей на крючке в стене на одинаковом расстоянии от меня и Эллис.

Похоже, она думает о том же. Мы разом бросаемся к шпаге, но Эллис, посвятившая этому годы и многочасовые тренировки в спортзале, преследуя цель овладеть оружием в совершенстве, первой добирается до нее.

– Стоять, – приказывает она, приняв правильную стойку с нацеленной на меня шпагой, которая почти касается моего лица.

– А то что? – смеюсь я. – Учебное оружие – тупое. Что ты собираешься сделать, ткнуть ей в меня?

Эллис не делает никаких движений и неотрывно смотрит на мое плечо.

Шпага зажата в правой руке. Сколько раз я наблюдала, что она блефует… Она не левша. Я бы никогда не смогла подделать ее почерк, и она убедилась в этом.

Грудь болит от каждого вымученного вздоха. Я не могу узнать, о чем же думает Эллис: стоит ли, по ее расчетам, меня оставлять в живых? Или же она пригласит меня на последний «Ночной перелет», а после мое тело ляжет рядом с трупом Клары и призраком Алекс в той самой могиле?

Я не могу оставаться здесь.

Я устремляюсь вперед, но Эллис меня опережает. Одно простое движение ее запястья – и боль пронзает мою щеку.

Меня откидывает назад, и я касаюсь рукой крови, стекающей по коже.

– Не двигайся, – рычит Эллис.

На этот раз я подчиняюсь.

Кончик шпаги Эллис дрожит, край оружия красный.

– Я не верю тебе, – низким и напряженным голосом говорит она. Это не констатация факта, а осознание. – Рано или поздно, но ты меня предашь. В следующий раз…

Напряжение рушится, как тонкий лед, когда хлопает дверь. Я вздрагиваю, и Эллис на мгновение замирает на месте, царапнув мне горло шпагой.

С лестницы слышится голос Каджал:

– Есть кто дома?

Эллис безвольно опускает шпагу. Мы стоим, уставившись друг на друга. Она судорожно сглатывает, ее бледные глаза широко раскрыты.

Я поднимаю подбородок:

– Полагаю, тебе придется прикончить меня в какой-нибудь другой день.

Я протискиваюсь мимо нее, задевая плечами стены, пытаясь сохранить дистанцию между нами.