И мы дружно засмеялись, Эллис делала это так громко, что даже покраснели щеки, и она, наклонившись вперед, уперлась лбом мне в коленку. Своими длинными пальцами она обхватила мою лодыжку и удерживала ее. Будто бы я могла убежать, когда она трогала меня так.

И конечно, когда в свою очередь Эллис стала предсказывать мое будущее по ладони, она даже не смотрела в книгу. Она просто говорила, что я буду жить вечно, стану очень знаменитой и очень богатой и разделю все свои деньги с ней.

Ничто в гадании не указало на истинную Эллис. Мне следовало быть внимательнее. Я должна была заметить малейшие пересечения и звездочки на ее коже, найти правду, записанную на ее теле.

Мне следовало узнать, что она – убийца.

В четверг утром полиция первым делом приехала в кампус. Это случилось через двадцать четыре часа после того, как Клара не вернулась на занятия из своей поездки. После ухода Эллис я заперлась в своей комнате и с тех пор не покидала ее, поэтому я не знаю, почему они находятся здесь так долго. Не знаю, то ли девушки Годвина не хотели выдавать Клару на случай, если она где-нибудь в запое, то ли Эллис убедила их подождать.

Может быть, ничего страшного.

Из уголка для чтения у окна в коридоре я наблюдаю, как полицейские подъезжают на машинах к подножию холма, смотрю, как они вышагивают по подъездной дорожке в своей синей форме и что-то неслышно бормочут в свои рации.

Последнее, что мне нужно, – это чтобы им сообщили, что я пряталась в своей комнате с того времени, как исчезла Клара. Поэтому я меняю пижаму на нормальную одежду, причесываюсь, стягиваю волосы в низкий пучок, наношу чуть-чуть розовой помады – достаточно, чтобы выглядеть как Фелисити Морроу, хорошая девочка из бостонских Морроу, – и спускаюсь вниз.

Эллис уже на кухне, сидит на подоконнике, уставившись на лес. Она утонула в темно-сером свитере, который ей слишком велик. В руках у нее кофе. Она не смотрит на меня, я не разговариваю с ней.

О чем еще говорить?

Полиция допрашивает нас всех по отдельности.

– Когда вы заметили, что Клара пропала? – спрашивает офицер Эшби, когда меня приводят к ней и ее напарнице, офицеру Лю, в кабинет домоправительницы МакДональд.

– Она не вернулась во вторник из похода.

– Сколько времени у вас ушло, чтобы понять, что что-то не так?

Мои руки лежат на коленях. Я не хочу сплетать пальцы, теребить ими юбку. Не хочу выглядеть нервной.

– Не знаю. Предполагаю, прошлой ночью. Мы все думали, что она в одном из своих клубов…

– Вы не звонили ей?

– У Клары нет мобильного телефона, – говорю я.

Брови Эшби подпрыгнули.

– Вы хотите сказать, что девушка из высшей школы не имеет мобильного телефона?

Офицер Лю фыркает. Но, когда я смотрю на нее, она ничего не говорит, просто качает головой и поднимает руки, а на ее губах появляется насмешливая улыбка.

– Мы предпочитаем сосредоточиться на наших занятиях, – говорю я.

– Что тут скажешь, – произносит Эшби, наклоняясь вперед, словно хочет подбодрить.

– Фелисити, Клара способна вот так исчезнуть? Она давала повод думать, что не хочет возвращаться в школу?

Я качаю головой.

– Она в последнее время вела себя необычно?

Снова нет.

Лю постукивает короткими ногтями по керамической кружке с кофе.

– Я должна спросить: у Клары были враги? Кто-нибудь хотел причинить ей вред?

У меня совершенно пересохло в горле. Я облизываю губы и сглатываю, это не помогает.

– Нет. Конечно нет. Все любили Клару.

Любят. Мне следовало использовать настоящее время. Лю и Эшби переглянулись; подозреваю, что мне не повезло и они заметили мою оговорку.

– В прошлом году вы были здесь, не так ли? – говорит Лю. – Когда умерла та девушка.

– Алекс Хейвуд. – Я ничего не могу с собой поделать. Алекс не была той девушкой.

– Алекс Хейвуд, – повторяет Лю. – Странный случай. Я его просмотрела. Девушка падает со скалы… тонет в озере Дэллоуэй… потом исчезает. Пропадает без вести.

Кажется, словно голова моя отделилась от тела и парит в вышине. Я вообще почти не чувствую себя человеком.

– Да.

– Вы там были? Вы видели ее падение?

Я ощущаю в горле ком; я хочу его проглотить, но не осмеливаюсь издавать никаких звуков, которые бы выдали мое беспокойство. Или чувство вины.

– Я была там, – говорю я. – Алекс была моей лучшей подругой. Она упала. Это был несчастный случай.

– Несчастный случай.

– Она была пьяная.

– Да. Так вы сказали полиции.

На лацкане пиджака Эшби – крошечное пятнышко горчицы, такое маленькое, что я замечаю его не сразу. Сейчас я больше всего хочу соскрести его и затереть мокрой тряпкой. Я смотрю, смотрю, пока пятнышко не расплывается.

– Держи, – говорит Эшби, смягчаясь, и передает мне свой носовой платок; я крепко зажмуриваюсь и вытираю слезы. У меня хватает совести, чтобы испытывать легкое отвращение к себе: эти слезы – плата за мою безопасность. Что бы я ни сказала, ни Эшби, ни Лю не заподозрят меня в убийстве. Глядя на меня, они видят деньги моей матери и мою белую кожу. Они не видят убийцу.

Но именно убийцей я и являюсь.

– Я не знаю, что с ней случилось, – шепчу я. – Может быть, она… Она могла бы попытаться уползти за помощью… В лес. А потом…

А потом деревянная ручка лопаты снова оказалась в моих руках, занозы впивались в ладони. Я взяла лопату в сарае дворника. Я не могла выкопать яму глубиной шесть футов – только три, но этого было достаточно.

Когда я вытащила Алекс из озера, ее тело лежало на земле, бледное, изломанное, не похожее на человеческое, мокрое и холодное. Я с облегчением засыпала его – сначала землей, потом камнями.

Я помню мысль, что это знак, что она умерла как Корделия Дарлинг. Что я хотела бы похоронить ее так, как была похоронена Марджери Лемонт, – в подвале Годвин-хаус, выстроенном на каменном основании, где ей самое место. Еще я подумала, что этого было бы достаточно, чтобы утолить аппетит Марджери.

Только Марджери Лемонт никогда не существовало. Во всяком случае, в виде призрака, следящего за мной. Она просто была слишком умной девушкой, жившей в то время, когда опасно было быть умной. И она расплатилась за это своей жизнью.

Явно считающие себя замужем за работой, офицеры разрешают мне вернуться в свою комнату. Я оставляю дверь открытой и сажусь на пол так, чтобы слышать эхо голосов на лестнице, оставаясь при этом скрытой краем двери от проходящих мимо. Следующей в кабинет МакДональд Эшби приглашает Эллис. Я могу разобрать щелчок закрывающейся двери, но как бы сильно я ни напрягала слух, голосов не слышно.