Ничего не получилось. Я не волшебница…

“Думай, Солнышко, думай!” Хороший совет. Прозвучавший на грани сознания, он заставил меня хоть немного собраться. И трезво подумать. Включай мозги, Нэс.

Что здесь происходит? С момента вживления Зеро и нашего с ним единения мир ментальных ощущений всегда сиял многоцветными лентами. Я развязывала запутанные узлы, неумело соединяла обрывы, исцеляя “и тело и душу”. Резала и сворачивала в клубок, заставляя уснуть.

Ничего подобного в лаборатории не было. Мысленно прикоснулась к плотной субстанции, меня окружающей и содрогнулась. Поняла вдруг, ощутила. Все живые, разумные существа, физически излучают энергию. Даже будучи заперты в теле ядроида. В колбах замкнуты потребители. Ментальные чёрные дыры.

И в этом нет их вины. Гвел сделал из них безупречных во всех отношениях паразитов, изящно решив вопрос пересадки сознания. Жестоко, чудовищно, безупречно. Как их отпустить? Попробуй я с ними работать – сожрут. Чувство самосохранения громко твердило: беги!

Когда я его слушала? Вытащить первую чёрную ленту у меня как-то само по себе получилось. Мысленно прочно закрылась, не позволяя ей слизывать даже капельки позитивных энергий, вытащила из висевшего над головой аспидно-мрачного марева его длинный хвост, размахнулась и бросила в лужу разлитого рядом сознания.

Жадно припав к черноте, лента словно огромным насосом его осушила. Секундная пауза, яркая вспышка и она растворилась. Словно вздох облегчения дунул в лицо. Неужели у нас получилось?

Так просто… Уничтожали друг друга они без малейшего сожаления. О чём это я? Всего лишь освобождали. Мне оставалась простая работа. Я стала для них проводником. Отрешённо старалась не думать над происходящим. Просто вытаскивала очередной чёрный конец и бросала, запретив себе думать о смерти. Уборка. Расчистка. Они очень давно были расчеловечены. И нельзя допустить продолжения столь чудовищного эксперимента…

Последняя лента обвила запястье и перед моими глазами вдруг ярким пятном возникло воспоминание. Родик. Мальчик просто хотел быть красивым и сильным. Меня ненавидел, завидовал Гессу. Боялся Горыныча.

Верил первому встречному, обещающему исполнение самых смелых желаний. Какой глупый ребёнок. Предательство, боль. Сожаление. Освобождение. Прощай, Родик. Всё уже точно закончилось. Больше не будь…

– Вот ведь… шервова задница.

Голос Рика прямо над головой заставил меня резко вздрогнуть. Открыла глаза и себя обнаружила в крепких объятиях… Гесса. Оглянулась. Вокруг царил мрак и хаос.

Помещение лаборатории выглядело так, как будто бы всё это время здесь шёл сокрушительный бой. Разбитые вдребезги стеллажи прямо в центре огромного подземелья сложены в кучу.

На которой и разместились мужчины. Вместе со мной. Рик стоял рядом, напряжённо прицеливаясь в потолок уже знакомым мне пистолетом с присоской на тросе. Громкий звук водопада заставил меня обернуться назад, выглядывая из-за плеча Гесса.

Кошмар. Круглые шахты воздушных насосов извергали потоки воды. Она всё прибывала, остатки лабораторного оборудования плавали на поверхности лабораторного озера, но капсул “вместилища душ” нигде не было видно.

– Очнулась? – Рик на меня оглянулся, опустив пистолет. Он не выглядел удивлённым, испуганным. Немного взъерошен, чуть-чуть исцарапан но весел и бодр, как обычно. – Моя золотая, ну ты и зажгла!

– У меня получилось? – голос предательски сел, но меня всё же услышали.

– Ещё как! – Рик мне широко улыбнулся. – Я в жизни такого не видел. Оно всё как рвануло!

– И сразу сработала автоматика, – вздохнув, сказал Гесс, при этом из рук меня не отпуская. – Мы заперты здесь, и похоже…

– Не каркай! – перебил его Рик. – Подвесимся под потолком и оттуда посмотрим.

– Нужно было просчитывать эту возможность.

– А я и рассчитывал! – радостное расположение духа Макара Аверина не испортить какими-то там потопами. – Шакари при мне отключил всю систему, мы даже проверили. Видимо, Гвел с его паранойей придумал свою, автономную. Мудро. Заметь, как задумано: мы все утонем, а капсулам хоть бы хны. Протёр мягкой тряпочкой и дальше используй.

– Да, на Нэрис он не рассчитывал, – широкая ладонь Гесса осторожно погладила по плечу. Мягко и целомудренно.

Вода стремительно прибывала. Капитан обошёл вокруг нас, что-то разглядывая под потолком и только он было прицелился в темноту, как вдруг раздался жуткий грохот и сверху посыпались камни. Только этого нам не хватало! Увесистый камнепад поднял волны, куча обломков под нами покачнулась, взбрыкнула, выскальзывания из-под ног, как строптивая лошадь, Гесс пружинисто подскочил, подхватив меня на руки.

Рик громко выругался на земном, и судя по рваному вздоху биолога – нецензурно и грязно. Всё затихло. Тишину нарушал только шум наступавшей воды и грохот могучего сердца биолога прямо над ухом.

– Ей! – прозвучало вдруг громкое с потолка. – Хозяин! Вы там всерьёз утопиться собрались? Я не помешаю?

– Создатель… – гулко рыкнул биолог.

– Ага. Я такой.

В каменистом провале показался увесистый нос, потом свесились длинные рыжие уши. Спустя несколько долгих секунд из чёрной дыры с громким грохотом вывалился и по пути вниз развернулся верёвочный трап.

– Пути неисповедимы Господни! – рявкнул радостно Рик. – Наверх, живо! Гесс, замыкаешь, Нэрис, за мной. Погоди!

Быстро выхватил из клапана комбинезона рулетку и спорно меня обвязав, пристегнул кончик ленты к себе за плечо.

– Если сил вдруг не хватит, мне скажешь, не бойся свалиться, я вытащу. Ну что, семейка уродцев, вперёд?

Я на него ведь обижусь потом. За уродцев. Когда-нибудь, обязательно. Когда этот ужас закончится.

48. Сказочке конец

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звёздная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) резиденция королевы Агаты. Верхний ярус подземного города.

Моих сил хватило совсем ненадолго. Всего пять неимоверно тяжёлых отрезков и мои пальцы сами разжались. Щелчок карабина страховки, короткий спуск вниз и вполне ожидаемо, я оказалась между ступенью верёвочной лестницы и каменной грудью биолога.

– Гесс… – выразительно прозвучал голос Рика. – Тебе рассказать, что я наверху оторву, или сам догадаешься?

– Допрыгни сначала, – весело хмыкнул биолог, и осторожно меня подсадил, подталкивая коленом под ягодицы. – Не трепись, муженёк. Подтягивай аккуратно, девочка совершенно без сил.

Наверху зажужжало, тросик опять натянулся, мягко меня внимая из уютных объятий биолога. Дальше мы так и ползли: впереди злой ревнивый Аверин, ниже болталась на тросике я, обессиленной тушкой, чем-то похожей на поплавок. Всю эту чудесную инсталляцию терпеливо поддерживал Гесс.

Когда мы, наконец, оказались в гулком пустующем коридоре, единственным моим трезвым желанием был лечь тут же на пол и сдохнуть. Но мне, как всегда, не позволили.

– Мне кажется… – задумчиво произнёс наш спаситель Горыныч, стоявший у самого края зияющего провала, – что вода не задержится в лаборатории. Её слишком много, нам нужно спешить. Или вам так понравилось плавать?

Мужчины молча переглянулись.

– Ты как нас нашёл? – помогая мне встать,