Шрифт:
Закладка:
Бахметев.
171. Сербский посланник в Афинах И. Балугжич председателю Совета министров и министру иностранных дел Н. Пашичу[350]
Телеграмма
14/27 декабря 1914 г.
Начальник греческого Генерального штаба сказал, что известия о перемещении турецких войск из Фракии еще не подтвердились, но что он имеет положительные сведения, что все орудия-мерзеры перенесены из Адрианополя на Чаталджу или поблизости к Константинополю. Он говорит, что это, во всяком случае, служит доказательством того, что между турками и болгарами существует соглашение о сохранении Болгарией нейтралитета. Видно, — говорит он, — что в Константинополе опасаются вторжения русских через Деркос в Чаталджу, потому что турецкий флот начал ощущать недостаток угля. Это опасение, по положительным данным, разделяется германцами в Константинополе. В непосредственных окрестностях Константинополя и на острове Принкипо поставлены орудия и воздвигаются укрепления. Начальник Генерального штаба думает, что турки не будут спешить с посылкой своих войск из Фракии на другой фронт, которые им нужны именно там, ввиду опасения, что русские могут ворваться через Чаталджу. По сведениям из другого источника, турки опасаются, что Болгария, несмотря на все обещания о сохранении нейтралитета, пропустит русские войска через свою территорию, быть может, вместе с ними займет Адрианополь и пойдет на Константинополь, чем тоже можно объяснить перемещение орудий в Чаталджу.
Балугжич.
172. Российский посол в Париже А. П. Извольский министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма
№ 734. 25 декабря 1914 г. ⁄ 7 января 1915 г.
Ввиду вероятия, что Геннадиев, Савов, Тончев и некоторые другие болгарские деятели находят личную материальную выгоду в поддержке австро-германской политики, — указывают, например, на предоставление брату Геннадиева казенных поставок для Турции, — здесь возникло в финансовых кругах, хорошо знакомых с положением дел в Болгарии, предложение о привлечении этих же деятелей на сторону союзников, прибегнув к такому же средству, лишая тем наших врагов последней опоры в Болгарии. На основании заключенного Болгарией) с немецкой группою незадолго до войны займа, финансирование и постройка железной дороги до порта Лагоса были предоставлены германской группе, вследствие чего эта важная для Болгарии линия попала бы в германские руки, и местные строители, в числе коих много политических деятелей, лишились бы заработка. Ввиду невыполнения немцами условий займового договора[351], последний остается мертвой буквой, и можно было бы вступить в переговоры с Болгарией о сооружении упомянутой линии при финансовом содействии союзников, но посредством болгарских строителей; попутно окажется возможным принять необходимые в указанном смысле меры по отношению к тем болгарским деятелям, для коих это будет признано желательным, с точки зрения союзных правительств. Здесь думают, что было бы неосторожно полагаться при этом на обещания этих лиц и что следует найти формулу, благодаря коей денежные жертвы последовали бы лишь после вступления Болгарии, в пределах известного срока, в ряды союзников. Это можно было бы достигнуть путем обещания болгарским деятелям учредительских паев будущего железнодорожного общества с обязательством выкупа оных за определенную цену после выступления Болгарии. Последнее должно вообще являться непременным условием осуществления всей сделки, причем таковая должна быть проведена с крайней осмотрительностью чрез доверенных лиц. Я слышал, что те французские банки, которые постоянно вели дело с Болгарией, взялись бы за выполнение такого поручения, считая существенно важным для себя окончательное привлечение Болгарии на нашу сторону, при условии служить лишь посредниками и не связывая выполнение этого поручения ни с прибылью, ни с затратами для себя. Если эта мысль получит Ваше одобрение, я мог бы переговорить о ней с Делькассе. В таком случае следует привлечь к этому и Англию и совместно приступить к разработке соответственных мер.
Извольский.
173. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов послу в Париже А. П. Извольскому
Телеграмма
№ 4931. 27 декабря 1914 г. ⁄ 9 января 1915 г. (7 ч. 30 м. в.)
Сообщается в Лондон.
Сочувствую выдвигаемому Вами предложению и считаю его осуществление весьма желательным. Дело это, однако, должно быть проведено с большой осторожностью и отнюдь не при участии представителей держав Согласия в Софии. Последнее обнаружило бы только настоящий смысл предложения. Ввиду этого поручение ведения переговоров французским банкам, поддерживающим сношения с Болгарией, было бы особенно целесообразно.
Сазонов.
174. Итальянский посол в Петрограде маркиз А. Карлотти министру иностранных дел барону С. Соннино
Шифрованная телеграмма[352]
13 января 1915 г. Телеграмма — кабинет — № 8.
Ответ на Вашу телеграмму — кабинет — № 31.
В результате личной моей информации из разнообразных источников я склонен считать, что переговоры между державами Тройственного согласия о компенсациях Сербии и Греции, взамен их уступок Болгарии, еще не закончились[353] и не привели ни к какому определенному концу. До сих пор будто бы не сделано никаких предложений ни Греции, ни Сербии, но обе эти державы будто бы знают, что Россия хочет поделить между ними Албанию…[354], при условии, что Македония в пределах договора 1912 г. будет уступлена Болгарии. Ясно, что для Греции никакая компенсация не может устранить опасность, проистекающую от того, что ее граница почти совершенно окружена болгарами, и для Сербии также потеря Македонии и почти свободного сообщения с Эгейским морем не могут быть компенсированы приобретением территории, для сохранения которой она должна будет держать наготове немалые силы. Поэтому мне кажется, что, поскольку это касается ее единственного желания получить порт на Адриатическом побережье, эта последняя держава смогла бы удовлетвориться…[355] Далмации с известным портом…[356], уже связанным железнодорожным сообщением с внутренними областями Сербии, на что, по-видимому, и позволяет рассчитывать ей Россия. Особенно же обе стороны не могут не признать безусловную необходимость поддерживать дружеские отношения с Италией, что было бы очень трудно, если бы обе эти страны решились нарушить, таким образом, равновесие в Адриатике своей оккупацией Албании.
Что касается России, то она поддерживает иллюзию, что ее проект мог бы сделать возможным мирный переход Македонии к Болгарии и ликвидировать сербо-болгарскую антипатию. В конечном счете, мне кажется также, что намерения России сводятся к тому, чтобы, удовлетворив болгарские вожделения в Македонии, ограничить их во Фракии линией Энос — Мидия, иначе Болгария может достичь нежелательной близости к Босфору и Дарданеллам. Но Россия также и в этой своей политике должна принять во внимание точку зрения, что между Италией
