России, а из страха. Румыния не является союзницей Сербии и Греции, но, если мы нападем на одну из этих держав, румыны станут на их сторону. Я не могу представить Вам письменные доказательства этого, но мне это положение совершенно ясно. Маркиз Карлотти не указывает на Россию, как на причину такого положения, но я вынес это впечатление из его слов. Так как это факт, я могу считать вышеприведенное объяснение, как за весьма близкое к истине.

Относительно оккупации Валоны он мне сказал, что она является «временной», потому что Италия дала слово, что она пользуется ей только как средством для усмирения Албании, но и этот вопрос, как и вопрос группе 12 островов, будет зависеть от исхода великой войны. Италия желала бы приобрести сферу влияния в Малой Азии, если там будет принята система деления на сферы. Экспедиция турок к Суэзскому каналу[371], по его мнению, является нелепой авантюрой. Он слышал, что Турцию побудила к этому Германия, но это только создаст новые причины негодования турок при поражении.

Заявление в государственной думе министров и лидеров разных фракций, что войну необходимо вести до конца, — до уничтожения германского милитаризма, — встречено столичной и провинциальной печатью единодушным одобрением. Либеральные газеты с явным патриотическим воодушевлением объясняют разницу между маньчжурской и настоящей войной, называя последнюю отечественной, как войну за существование России и за высшие принципы права и свободы. Видно на каждом шагу, что не только простой народ ненавидит немцев и желает их поражения. Интеллигенция видит в лице Германии организованную и утонченную тиранию. Те, которые до вчерашнего дня устраивали в России революцию, которые в глазах консервативных элементов представлялись людьми без отечества, теперь находятся в первых рядах борцов за родину. Нет сомнения, что участие в этой войне Англии вызвало в психологии либеральных элементов коренную перемену; они уверены, что союз с либеральной державой и впредь будет оказывать влияние на внутреннее управление Россией. Что, однако, нам необходимо знать, это то, что настоящая война поддерживается всеми русскими, а в особенности интеллигенцией и свободолюбивыми элементами, и что в таком случае Болгария не может рассчитывать на сочувствие, даже и тайное, со стороны какого-нибудь русского.

После Рождества американский посол г. Мэри ездил в Варшаву и некоторые другие польские города. При свидании со мной он мне сказал, что поражен тем, что видел и слышал. Некоторые из наиболее видных поляков являлись к нему и рассказывали о потрясающих результатах произведенного немцами опустошения и о их варварстве. Из того, что г. Мэри видел и слышал, он вынес впечатление, что ужасы в Польше не менее совершенных в Бельгии. В этом смысле он и написал своему правительству. Страдания Польши описывались и в государственной думе такими депутатами, которые слыли прежде за противников польской народности и которые теперь сами настаивают на оказании правительством помощи несчастному населению… После манифеста великого князя Николая Николаевича[372] замечается значительное улучшение в отношениях между русскими и поляками. В Петрограде и провинциальных городах часто устраиваются сборы в пользу пострадавших в Польше, и население охотно отзывается на этот призыв.

Я забыл Вам сообщить вначале, что маркиз Карлотти смотрит довольно мрачно на положение Турции. Он опасается даже, что возможны неожиданности. Извинения, представленные великим визирем представителю Греции в Константинополе по поводу оскорбления греческого морского агента[373], являются, по его мнению, новым доказательством, что Турция находится в затруднительном положении и боится лишней участницы в войне против нее. В русских официальных кругах не имеется каких-либо особых сведений, но наблюдается спокойствие и уверенность, что Турция уже не опасна. Я лично не думаю, чтобы Турция могла выдержать до конца великой войны между двумя группами европейских держав. Никто не может положительно сказать, когда он наступит, — по моему мнению, в конце этого года, — но Турция и теперь уже ощущает недостаток в припасах. Во время балканской войны она господствовала в Черном море и провозила все свои военные припасы через Румынию, теперь же этот путь закрыт. С другой стороны, Турция выступила в разных местах: на Кавказе, в Персии, на Персидском заливе и в Суэзском канале, что истощает ее силы, а главным образом, огнестрельные припасы ее армии. Обращаю Ваше внимание на это обстоятельство, потому что я очень боюсь, чтобы турецкий вопрос не решили без нашего участия, что поставило бы нас в самое невыгодное положение. Мне известно, что греки, которые категорически отказываются помогать своим союзникам — сербам, охотно бы приняли участие в войне против Турции. Особенно они желали бы вступить в Константинополь одновременно с войсками Тройственного соглашения. Я не сомневаюсь, что в этом заключается их историческая мечта, их настоящий триумф, но мне кажется, что это не входит в соображения России.

Примите, господин министр, уверение в моем отличном уважении.

М. Ив. Маджаров.

179. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов послу в Париже А. П. Извольскому

Телеграмма

№ 719. 10/23 февраля 1915 г. (3 ч. дня).

Сообщается в Лондон.

Ваша телеграмма № 2 получена.

Благоволите телеграфировать, что было предпринято Делькассе по упомянутому делу и как он относится к предположениям Барка, изложенным в телеграмме № 75 из Лондона. Политические соображения говорят, казалось бы, в пользу этой сделки.

Сазонов.

180. Российский посол в Париже А. П. Извольский министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 89. 11/24 февраля 1915 г.

Ссылаюсь на телеграмму посла в Лондоне № 75.

Делькассе сказал мне, что он не преминул зондировать почву в Софии и пришел к убеждению, что Радославов и Тончев слишком связали себя с австро-германцами, чтобы поддаться указанным в телеграмме Барка способам воздействия; генерал Савое, по-видимому, более доступен такому воздействию, и Делькассе намерен предпринять по отношению к нему дальнейшие шаги. Впрочем, по убеждению Делькассе, решительное влияние на болгарское правительство, положение которого весьма непрочно, будет иметь исход союзных операций против Проливов и Константинополя.

Извольский.

181. Итальянский министр иностранных дел барон С. Соннино послу в Петрограде маркизу Л. Карлотти

Шифрованная телеграмма[374]

№ 774. 2 марта 1915 г.

Королевский посланник в Софии телеграфирует:

Действия у Дарданелл произвели глубокое впечатление, так как затрагивают жизненные интересы Болгарии и решение восточного вопроса. Газеты проявляют большое беспокойство.

182. Российский посланник в Афинах Э. П. Демидов министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 81. 18 февраля ⁄ 3 марта 1915 г.

Копия в Софию.

Венизелос сообщил моему английскому коллеге, что им получена телеграмма от греческого посланника в Софии, в коей последний передает, что Радославов защищал перед ним мысль о сближении Болгарии с Грециею и Румынией против русской опасности