Оскалившись и обнажив клыки, вампир схватил мага за виски, и тот мгновенно перестал сопротивляться.

Сначала он просто закатил глаза, а изо рта потекла тонкая струйка крови. Потом тело забилось в судорогах, а из всех отверстий хлынула кровь. Ильтар заорал. Он кричал так сильно, что я сжалась и закрыла уши, не в силах больше это слышать. Но он так и продолжал кричать, пока вопли не превратились в бульканье, кровавой пеной пойдя изо рта. Он ещё несколько раз дёрнулся и, иссыхаясь, почернел. Маркус довольно отряхнул руки.

— Сожги эту мерзость, но подальше, а то испачкает своим пеплом мои стены, — приказал он Алистеру.

Сняв защитный барьер, Маркус протянул мне руку.

— Пошли, тут больше нечего делать.

Я затравленно посмотрела на него, а жуткие картины смерти старика стояли перед глазами. Хлынувшая ото всюду кровь и эти жуткие крики… и рассказ об убийстве семьи, о пытках… Поверить не могу, что Маркус… такой жестокий? Я не ощущала эту сторону на себе, но увидела на других. И меня она напугала. Получается, что мне просто повезло? Такое же могло произойти и со мной, если бы я тогда не понадобилась? Он мог пытать меня и жестоко убить, наслаждаясь моей болью? Я утверждала, что он не такой, но он ведь именно такой. Это суть вампиров: убийства и пытки. А вдруг магистр прав, и меня просто используют? Не зря же тут эта некромантка. Вот она самая лучшая пара, вместе убивать…

Я затравленно вжалась в угол.

— Не верь всему, что наболтал этот труп, — сделав несложные выводы по моему выражению лица, сказал Маркус.

— Ты правда убил всех тех людей? Даже детей?

— Да.

— Но зачем?

— Затем, что я так делаю. Уничтожаю весь род, виновный в действиях. Зараза должны быть истреблена под корень, я же уже говорил тебе об этом.

— Но это неправильно… — замотала я головой, — они ни в чём не были виноваты. И эти пытки…

Он не поймёт. Нет, он же не человек, что ему несколько смертных жизней? Да даже сотни для него ничто. И я ничто…

— Человеческие жизни ведь ничего не значат, да?

— Их нет, твоя — значит.

— Это одно и тоже.

— Ошибаешься. Твоя жизнь ничего не значила для магистра, и даже для родного брата. Жизнь твоей сестры тоже ничего не значила. К чему жалеть всю эту падаль? — от полыхающего злостью взгляда у меня по спине пробежали мурашки. — Они убили тебя, а ты всё пытаешься встать на их место. Кто-либо встал на твоё? Пожалел последнюю принцессу? Может, твой брат? Или маги? Или, может, наёмники? Кто из них пожалел тебя?

— Прекрати… — прошептала я.

— Нет уж, слушай. Ты выросла в четырех стенах, знать не зная, что тебя окружают одни враги. Даже те, кто с детства помогал тебе. Ты привыкла ставить себя на место других, так задумайся, хоть кто-то, убивая тебя, убивая тех оракулов, встал на ваши места? Нет, потому что им плевать. Твоя жизнь для них — ничто. Ты цепляешься за осколки своего мира, которого просто никогда не существовало. Каждый сам за себя. И если ты не будешь думать в первую очередь именно о себе, то кто будет? Ты обвиняешь вампиров в эгоизме и жестокости, но это лишь путь выживания. Ты у себя одна и то с натяжкой. Ты даже жизнь не прожила. И если вернуть тебя всё-таки не получится, то ты исчезнешь навсегда, понимаешь ты это? Ты сама желала убить его, и я сдержал тебя, чтобы ты не совершала ошибок, о которых будешь жалеть. Но из всех, кто окружает тебя, плохой — я?

Я смотрела в пол, утирая слёзы. Мне стало стыдно за всё, что я наговорила. Я ведь не раз видела, как он убивает, а в случае с теми несостоявшимися насильниками я даже была рада, а сейчас лицемерно обвиняю единственного, кто мне помогает? Он ведь не причинил мне вреда, он защищал меня и несколько раз спасал жизнь. Я умоляла оставить меня тут. Я захотела вернуться. Я закрывала на всё глаза, но ведь я всё всегда знала. Просто приняла… а что сейчас? Почему я в таком смятении и ужасе? А скольких я убила сама, даже не соображая, что делаю?

Я замерцала, пытаясь просто исчезнуть, обдумать, сбежать, но он не дал мне, снова воздвигнув барьер. Я пересилила себя и подняла глаза.

— Я запуталась, — хлюпнула я носом.

— Ты состоишь из эмоций, которые постоянно захватывают над тобой контроль, возводя в абсолют любую мысль. Давай так: мы идём наверх, продолжаем дела, а когда решим некоторую проблему с твоим призрачным состоянием, и ты сможешь здраво мыслить, тогда обсудим это ещё раз.

— Ладно. Извини, я… просто уже не понимаю, что со мной. Дёргает с одного чувства на другое, и я… теряюсь. Раньше такого не было, становится только хуже.

— Тогда нам надо поспешить, — серьёзно сказал он и дал мне руку.

Глава 21

Деймор страшно ненавидел ошибаться. А ошибка с землями Драгорна и с захватом людьми поместья вышла крайне досадная. Очень уж много высших клана было убито, да ещё и вместе с его главой. И вот по-старшинству место главы клана занял самый младший кровный вампир, который к тому же не очень хорошо относился к королю. Если и этот мальчишка перекинется на сторону племянника, то придется искать компромиссы, а компромиссы с кем-либо король страшно не любил.

В ожидании новостей он, как обычно, сидел за столом в своём кабинете в замке, куда люди уж точно не доберутся. Да и соглашение с троллями ещё действует, так что охрана никого не подпустит и близко. Только вот многие обвиняют Деймора в бездействии и заботе только о самом себе. Странные заявления. Их всех не было бы, если бы он не убил тогда брата. Неблагодарные. Он столько сотен лет шёл к максимальной для себя безопасности, а сейчас должен кидаться на амбразуру? Вот ещё. Такие мысли столь сильно злили монарха Мортвуда, что будь сейчас спокойное время, то распространители подобных мнений давно были бы убиты или кинуты в казематы, а сейчас… это может стоить жизни, которая и так висит на волоске. Люди, может, и не доберутся до замка, зато свои могут с лёгкостью предать. Тем более несколько преданных генералов он уже потерял.

Даже удалив из замка всех радикально настроенных, он не ощущал себя в безопасности. Змея может вполне себе пригреться где-то совсем рядом, а потом