Адвокат описала совместную жизнь Рины и Каитаро, их глубокую взаимную любовь. Они собирались пожениться, Каитаро хотел удочерить меня. Юриэ не забыла упомянуть, что отец Рины принимал его как будущего зятя.

В своих заметках, касающихся адвоката, Ёси несколько раз подчеркнул этот последний пункт.

В том же пластиковом конверте я нашла еще кое-что. Находка, подтвердившая, что мои сомнения относительно чувства вины, которое испытывал дедушка, небезосновательны. Юриэ Кагашима не обладала богатым воображением, зато скрупулезно изучала детали дела. Я никогда не могла похвастаться скрупулезностью, а Кагашима в этом походила на моего деда. Она написала ему письмо: последнее предложение встретиться и обсудить детали компенсации, которую готов заплатить Каитаро. Адвокат добавила, что в интересах дела должна сообщить, что ей известны некоторые факты, касающиеся лично моего дедушки. Она знает, что Ёси Сарашима нанял частного детектива, который выяснил, чем занимается Каитаро Накамура и каким образом он познакомился с Риной. Юриэ предположила, что решение Ёси ничего не сообщать моей матери означает, что он принял Каитаро, и если Сарашима сумел однажды простить ему прежние грехи и обнять как сына, не мог бы он сделать это вновь?

Ёси узнал правду о Каитаро за несколько месяцев до смерти дочери, но так ничего и не сказал ей. Следствие установило, что он звонил Рине за неделю до трагедии. В деле имеются свидетельские показания, подтверждающие, что отец убитой бывал у нее в квартире, привозил детские вещи, очевидно готовясь к переезду внучки. Ёси — единственный, кто мог бы осторожно и мягко сообщить правду моей маме, подготовить ее и помочь увидеть нечто большее чем неприглядные факты. Однако же он предпочел хранить молчание.

ПОДСОЛНУХ И ВЕСЫ

Окружной суд Токио — безликое и унылое место. Звук шагов сотен людей, которые ежедневно проходят по коридорам суда, приглушает серый линолеум, а залитые солнцем холлы наполнены сонным жужжанием крутящихся под потолком вентиляторов. Залы судебных заседаний — однотипные помещения с белыми стенами, мало чем отличающиеся от той камеры, где допрашивали Каитаро, разве что размером побольше. Лица людей, освещенные лампами дневного света, кажутся мертвенно-бледными. Даже воздух в здании неживой. Система вентиляции круглый год поддерживает одинаковую температуру — искусственно созданная атмосфера в зале ожидания между двумя мирами.

Дедушка, конечно же, присутствовал на процессе. Обычно близких жертвы, представителей «исключенной стороны», легко держать в неведении — либо эти люди не представляют, как работают суды, либо им просто-напросто отказывают в получении информации. Нет, Ёси Сарашима сам был частью системы и без труда мог выяснить, где и когда начнется судебное заседание. Безусловно, он понимал, какой эффект произведет его присутствие в зале. И рассчитывал на это: отец убитой женщины, дедушка осиротевшего ребенка, известный и уважаемый адвокат — закон должен видеть, сколь ужасны последствия совершенного преступления, и всей своей мощью обрушиться на виновного.

В японском законодательстве существует только одна статья об убийстве. Статья 199 Уголовного кодекса, которая гласит: убийца должен понести наказание. И более ничего. Было ли убийство преднамеренным, или совершенным в состоянии аффекта, или по неосторожности, определяется коллегией судей при вынесении приговора.

В 1994 году они принимали решение, ориентируясь лишь на материалы дела. К тому же мой дедушка использовал свое присутствие на процессе, чтобы привлечь внимание к деятельности так называемых агентств по разводам. Я побывала на многих судебных заседаниях и слишком хорошо представляла, как это выглядит: дедушка сидит с каменным выражением лица, само его молчание уже служит осуждением, а безмолвная ярость — окончательным приговором. Ни сочувствия, ни сострадания к преступнику, он и вида не подаст, что знаком с Каитаро. Потому что, если дедушка хотя бы на миг дрогнет, эта минутная слабость может разрушить все дело, убийца не получит того, что заслужил.

Появившийся в зале суда Каитаро чисто выбрит, волосы и ногти подстрижены — государство за свой счет приводит подсудимого в порядок. На нем свежая бежевая рубашка и брюки в тон. Руки скованы наручниками, вдобавок талия обмотана толстой веревкой ярко-оранжевого цвета, концы которой держат охранники, вышагивающие справа и слева от подсудимого. Каитаро Накамура — дикое животное посреди большого современного города. На ногах у него — пластиковые шлепанцы, еще одна предосторожность на случай, если узник попытается совершить побег: в такой обуви далеко не убежишь.

В торце зала на подиуме расположились судьи, закутанные в широкие черные мантии. Длинные черные спинки стульев возвышаются позади них. Никто из троицы и не шелохнется при виде подсудимого. Ступенькой ниже — стажеры: пять человек в одинаковых синих костюмах сидят, чинно положив руки на колени. Еще ниже по обе стороны от судейского подиума за столами напротив друг друга разместились прокурор Хидео Куросава и адвокат Юриэ Кагашима.

Первым выступает младший судья — худощавый молодой человек с тусклой кожей и россыпью угрей на щеках. Он оглашает имя подсудимого, домашний адрес и преступление, в котором его обвиняют: убийство Рины Сато. Судья спрашивает Каитаро, верна ли данная информация, тот подтверждает это коротким «да». Это единственное слово, которое он произносит за все время процесса.

Затем со своего места поднимается прокурор, чтобы зачитать обвинительное заключение, завершающееся вердиктом: убийство. На несколько мгновений в зале воцаряется тишина. Младший судья поглядывает на своих старших коллег. Дождавшись едва заметного кивка председателя, немного наклоняется в сторону Каитаро. Каждый обвиняемый, подписавший признание, имеет право высказаться на суде и попытаться смягчить свою участь. Но Каитаро, слегка качнув головой, молчит.

Секретарь суда подходит к прокурору, тот передает ему пухлую папку с делом. Когда секретарь вручает папку председателю, Куросава продолжает начатую речь:

— Господин судья, государство считает это преступление одним из самых тяжких. И хотя вы прочтете мое мнение в представленном отчете, я хочу особо подчеркнуть, что Рина Сато была задушена. Смерть от удушения необычайно долгая и мучительная. Дыхание жертвы не прекращается полностью, так что требуется время и значительная физическая сила, чтобы наступила церебральная гипоксия. Одно это доказывает, насколько злонамеренными были действия убийцы. Жертва боролась, вырывалась, хватала ртом воздух, но он продолжал душить ее — ни сострадания, ни колебаний, лишь желание отнять у нее жизнь.

Мы знаем, что Каитаро Накамура в высшей степени эгоистичный человек. Он занимался делом, которое само по себе чрезвычайно неприглядно с точки зрения морали. Ему платили за разрушение семей, он откровенно наживался на несчастье людей, чей брак дал трещину. Каитаро Накамура отнял эту молодую женщину у мужа, у ее маленькой дочери и у пожилого отца. Их жизнь никогда не будет прежней. И хотя отношение подсудимого к Рине Сато, его эмоциональная привязанность