Он кивнул:

– Я тоже чист.

Макс был прекрасен, напоминал мне что-то внеземное. Даже и не знаю, видела ли когда-нибудь таких идеально сложенных мужчин. Светлая кожа скрывала под собою огромные перекатывающиеся мышцы. На его рельефном животе не было ни грамма жира. Бедра были большими и твердыми как камень.

Мой живот давно скручивало в спазме желания. Приходилось сжимать ноги, чтобы хоть немного облегчить эту пульсацию внизу. Его член был в полной готовности, твердый, большой, оплетенный крупными венами. Головка стала темно-розовой, и на кончике выступила капелька смазки. Я обхватила его рукой, большим пальцем надавливая на головку, растягивая жемчужную влагу.

Макс зашипел. Его рука нежно коснулась моего лица. Взгляд скользнул по моей груди и заискрился от восторга и удовольствия.

Губами я обхватила головку члена, а рукой заскользила по длине.

Он хрипло выдохнул и откинул голову назад, но потом снова взглянул на меня, словно не хотел пропустить ни секунды шоу.

– Что я там говорила насчет твоих яиц? – усмехнулась я, проводя языком от основания его члена до кончика, слизывая еще одну капельку смазки.

– Тебе понравились мои яйца, – задыхаясь, выдал он.

Я ускорила движения руки, а языком прошлась по тугому мешочку в основании его члена. Пресс Макса содрогнулся от удовольствия. Его бедра качнулись, и он толкнулся в мой рот.

Какой нетерпеливый мальчик.

– Да, мне определенно нравятся твои яйца, Макс, – сказала я, снова обхватывая его губами и посасывая твердый член, лаская и распаляя его сильнее. Мои глаза неотрывно следили за его лицом. Я тоже не желала упускать ни одной его эмоции. Хотелось как следует взбудоражить его тело и взорвать мозг, чтобы после он и не вспомнил, из-за чего между нами было напряжение этим вечером.

Макс невероятно ощущался на моем языке, его вкус, мускусный запах его кожи и геля для душа – я наслаждалась каждым мгновением рядом с ним. Сладкая боль внизу моего живота стала совсем невыносимой. Мне казалось, что если я не притронусь к себе, то умру. Поэтому через секунду моя рука проникла в трусики и коснулась разгоряченного влажного нутра. Я замычала, сильнее сжимая губами Пауэлла и ускоряя движения языка на нем.

Он наблюдал за мной с полуприкрытыми глазами, его веки подрагивали в такт всему телу. Большие руки гладили мое лицо, голову и плечи. Пауэлл был таким красивым, таким уязвимым в этот момент, каким я еще никогда его не видела. Он был нежен и осторожен, но я нуждалась в большем.

– Я хочу, чтобы ты отпустил себя. Не сдерживайся, Зверь.

После моих слов его лицо исказилось, словно от боли, глаза заволокло тенью похоти. Он сомневался несколько секунд, но глядя на то, как глубоко я заглатываю его член, он принял мое приглашение. Его рука запуталась в моих волосах, Макс потянул рыжие пряди, чтобы в следующее мгновение начать вбиваться в мой рот. Я застонала, пуская вибрацию по его члену, едва успевая хватать воздух носом. Мои бедра дрожали, огонь прокатился под моей кожей, воспламеняя каждый уголок жаждущего тела.

Я надавила пальцами на сочащееся лоно, с легкостью проскальзывая внутрь, переходя сразу на быстрый темп, чувствуя, что вот-вот сорвусь в пропасть от потрясающих ощущений. Когда он заметил это, зарычал, усиливая хватку на моих волосах.

– Ты трогаешь себя?

С громким звуком выпуская его член изо рта, я невинно взглянула на него снизу-вверх.

– Прости, я не могу удержаться, – едва не запищала я, трахая себя сразу тремя пальцами. Моя слюна стекала по подбородку, это было так грязно и порочно, но он не мог оторвать от меня восхищенного взгляда. С его губ сорвался хриплый поверженный вздох.

– Это так сильно заводит меня, – тихо ответил он.

Я застонала, заглатывая его глубже и ускоряя движения пальцев в себе.

– Перри… – Он был близок к разрядке и хотел отстраниться, но я не позволила, сжала его сильнее, замечая, как начинают сокращаться мышцы на его животе.

Мои бедра свело судорогой удовольствия от такого зрелища, и я громко замычала, доводя себя до пика, не в силах остановить это, не в силах отстраниться. Макс кончил одновременно со мной, изливаясь в мой рот. Я задыхалась, на глаза навернулись слезы, но я не упустила ни одной капли его освобождения.

Он утомленно откинул голову на спинку дивана и лениво взглянул на меня. Его палец очертил мой подбородок и покрасневшие губы, стирая с них слюну. Я пыталась восстановить дыхание. Миссия была выполнена, я расплавила его мозг, свой, впрочем, тоже.

Макс улыбнулся и рывком потянул меня вверх, усаживая на свои ноги. Я оседлала его и обернула руки вокруг мощной шеи, затем потянулась к его губам, но вспомнив об одной маленькой детали, замерла, так и не поцеловав его.

– Прости, ты вроде не сильно жалуешь поцелуи. Полагаю, ты считаешь меня омерзительной, ведь я была с Майком, но я не обижаюсь, Зверь, – сказала я.

– Все не так. Я бы никогда не подумал о тебе как о чем-то омерзительном, – ответил он.

– Но ты постоянно смотрел на меня с таким презрением.

– Презрение было не к тебе, а ко мне. У меня вроде как есть правило не спать с занятыми девушками. И я прекрасно себя контролировал, пока не появилась ты.

– А с поцелуями тогда что не так? – спросила я.

Макс замолчал на несколько секунд, словно не мог подобрать слов.

– Я боялся, что мне понравится настолько, что я не смогу от тебя отказаться.

– И как, понравилось?

Он соединил наши губы в неторопливом и ленивом поцелуе. Затем отстранился и посмотрел на меня со странной эмоцией в глазах.

– Мне жаль, что я обошлась так с тобой сегодня. Этого больше не повторится.

Он молчал. Тогда я решила объяснить ему, что именно чувствовала.

– Во мне постоянно борются три Перри. Первая – бунтарка. Она совсем не тусовщица, но любит шумные компании и вечеринки, она идет напролом и хочет жить только по своим законам. Вторая – маленькая девочка, которая боялась мамы, боялась не соответствовать ее стандартам и боялась ее осуждения, поэтому просто слушалась ее. И третья Перри – это та, которая жалела всех вокруг, но про себя забывала. Многие черты моего характера не нравились близким людям. Поэтому моя жизнь – это постоянная борьба с внутренним «я».

Я ожидала, что он скажет что-то, но он по-прежнему молчал.

– Когда я с тобой, во мне нет борьбы, – призналась ему я. – Хоть я и перед тобой виновата.

Макс усмехнулся и прошелся пальцами по моим ребрам, вызывая сильную щекотку и заставляя меня рассмеяться. Как только он перестал делать это, я слегка толкнула его в плечо.

– Что ты делаешь?! Я же душу тебе изливаю! – возмущенно воскликнула я.

– Я понимаю тебя. Понимаю, что такое не соответствовать чужим ожиданиям, знаю, каково это – опасаться