разноцветными гирляндами и различными рождественскими украшениями, серым и затянутым тучами небом и сама не поняла, как задремала. Проснувшись, обнаружила, что пускаю слюни на плечо Макса. Я выпрямилась и огляделась. Мы въезжали в какой-то населенный пункт, и это был совсем не аэропорт.

– Где мы? – испуганно спросила я.

Рука Пауэлла каким-то образом оказалась на моей талии. Полагаю, когда я заснула, он расположил ее там и прижал меня к себе. Вот и сейчас он потянул меня обратно.

– Такома, – ответил он, разглядывая мое лицо. Затем теплой рукой провел по моей щеке. – Замок от куртки отпечатался у тебя на лице.

Я коснулась лица и задохнулась от возмущения. В Такоме жили его мама и сестра.

– Какого черта мы делаем в Такоме?

– Мы едем к моей семье.

– Чего? – вспыхнула я. – Ты с ума сошел? Почему не сказал мне сразу?

– Ты бы не согласилась.

– Конечно, я не согласилась бы, твоя семья, должно быть, ненавидит меня! Ты забыл о тех статьях?

Он усмехнулся.

– О них тяжело забыть.

Я скинула его руку с талии и, насупившись, откинулась на спинку сиденья. Машина подъехала к большому дому с высоким забором. Не трудно было догадаться, что карета привезла нас к замку.

– Я не пойду. Иди, а я поеду назад.

Поверить не могу, что я как послушная овца последовала за ним, даже не усомнившись в его намерениях!

– Ага, выходи, – сказал Макс, на ходу расплачиваясь с водителем.

Я не выдержала и стукнула его кулаком в плечо. Он даже не шелохнулся.

– Так нельзя. Меня ждут, скоро самолет в Нью-Хейвен.

– Все улажено. Я предупредил, что мы не полетим, – ответил Макс. – Не будь трусихой. Пошли. Я очень сильно хочу есть.

Мне хотелось накричать на него, но это не решило бы проблему. Поэтому я выпрыгнула из машины и стала нервно осматриваться. Вдоль забора росли кусты. Потускневшие листья, не успевшие опасть до наступления непогоды, были покрыты слоем влажного снега. Я сделала несколько шагов к воротам, слушая скрип под подошвами ботинок. Атмосфера была потрясающая, если исключить мое колотящееся в груди от страха сердце. Я облажалась перед этой семьей. А если они возненавидят меня? Вдруг прогонят или скажут Максу выбирать. Зверь обожает свою семью, он точно не выберет меня. Как же сильно я нервничала из-за этого.

Макс поставил два чемодана перед нами, сам встал рядом, располагая руку на моей спине.

– Не бойся. Ты понравишься им, Утконосик.

Как все быстро закрутилось. Еще недавно я пыталась добиться от него интервью, а сегодня он знакомит меня с мамой и сестрой.

– Ты тоже стараешься быть лучшим для него, чувствуешь, что должен стараться больше, ведь у него новая семья, – вдруг сказала я. Разговор Макса с Уэйном Ривзом не выходил из моей головы.

Он вымученно улыбнулся мне.

– А ты так просто не останавливаешься, да?

– Прости.

Тишина.

– Мой отец – Уэйн Ривз, – сказал он.

Я усмехнулась.

– Думаешь, я не поняла этого?

Макс кивнул.

– Отцу всегда было мало, что бы я ни делал, я не тот сын, о котором он мечтал.

– Но ты лучший. Ты самый результативный игрок, ты самый быстрый!

– Но этого недостаточно.

Черт возьми, его отец же не хочет, чтобы Макс полетел на луну?

– Уэйн всегда был недоволен мной, я был толстым ребенком, которому приходилось работать в два раза больше, чем остальным, а у Джой вообще нет способности к спорту. Он ведь и ее хотел отдать в хоккей.

Все выглядело так, словно здесь Уэйн Ривз не смог построить идеальную семью, поэтому он занялся этим строительством на стороне. Бедный Макс, он достигает огромных высот, но даже не радуется этому. Поэтому в его квартире нет трофеев. Он не гордится ими, потому что считает, что этого недостаточно. И всегда будет недостаточно.

– Ты самый лучший, просто хочу, чтобы ты знал это. – Я взяла его за руку и крепко сжала.

– Я не лучший.

– Ты лучший для меня.

Пауэлл вдруг дернул подбородком и отвел взгляд. Это было не смущение, кажется, я заметила в его глазах… вину.

Странно.

– Так и будем вести душевные беседы, пока нас не засыплет снегом? – съязвил он.

Что-то с ним было не так. Пауэлл недоговаривал мне.

– Пойдем, пока я не передумала и не уехала обратно.

Он отпустил мою руку и указал, чтобы я шла вперед, а сам взял наши вещи.

За высоким забором скрывался милый дворик. Он был почищен от снега. Летний бассейн был закрыт пластиковой крышей. В центре располагался двухэтажный дом. Вдоль дома росли цветы, которые не успели спрятаться до появления снега.

Я поднялась на крыльцо и замерла.

– Звони, – скомандовал Макс.

Нажала на звонок и стала отходить назад, пока не уперлась ягодицами в его ладонь.

– Перестань паниковать, – сказал он.

– Тебе легко говорить. Я конкретно облажалась.

Дверь распахнулась, и на крыльце появилась незнакомая мне девушка. У нее были прямые темные волосы до плеч и серые глаза в обрамлении длинных ресниц. Я понимала, что это не мама Макса, но и на его сестру Джой она не была похожа.

– Макс, о боже, не верится! Джой говорила, что ты не приедешь! – воскликнула она и прыгнула на Зверя, крепко обнимая его и затем целуя в щеку.

Какого черта?

Он неловко постучал ее по спине и быстро отстранился.

– Здравствуй, Хейзел. – Макс взглянул на меня. – Перри, Хейзел и я дружили, когда учились в школе.

– Встречались, – поправила его брюнетка.

Я растерянно взглянула сначала на него, затем на нее.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Перри.

– Перри корреспондент спортивного телеканала Нью-Хейвена, – добавил Макс.

Хейзел оценивающе прошлась по мне взглядом, затем странно улыбнулась и сказала:

– Понятно, заходите.

Этот вечер обещает быть самым неловким из всех, которые у меня были.

***

Дом был полон гостей, все шумели, разговаривали, отовсюду лился смех.

Макс помог мне раздеться, затем взял меня за руку и повел в эпицентр этого праздника.

– Я не думал, что мама решит пригласить половину улицы и всю мою родню.

– Макс! – На Пауэлла налетел мальчик. Зверь потрепал парнишку по волосам. На вид тому было около десяти лет. – Я смотрел игру с «Дикарями», это был клевый хет-трик.

– Спасибо, Шон. Где Оливия?

– Она на кухне. Они с Джой говорили, что ты не приедешь, – сказал мальчик. – Подпишешь три клюшки, я обещал парням.

– Да-да, все сделаем завтра.

– Класс! – крикнул парнишка и убежал.

Пока мы пытались пробраться на кухню, к Максу подходили разные люди, он представлял их мне, представлял меня им, однако, к своему стыду, я была не в состоянии запомнить всех сразу.

– Интересно, что ты представляешь меня каждому в этом доме и рассказываешь о них, однако о Хейзел, которая открыла нам дверь, не сказал практически ничего, – фыркнула я.

Макс усмехнулся и погладил мою спину.

– Ревнуешь?

– Еще чего! Я ведь просто «корреспондент спортивного телеканала Нью-Хейвена».

Он засмеялся и приобнял меня.

– Мы просто дурачились, когда были подростками, но ничего не было. И разве то, что я держу тебя за руку, не говорит всем здесь о том, что ты со мной?

Я